В. Работа и отдых.

8-часовой рабочий день, нет возможности свободного графика. При том что работник часто может выполнить все служебные задачи и обеспечить свои материальные потребности часа за 4.

Рабочая неделя 5 дней, потом 2 выходных подряд. Хотя лучше разделить выходные, например четверг и воскресенье.

Отпуск отгуливается сразу. Хотя лучше разделить на 2-3 части.

Равномерное распределение нагрузок и отдыха способствует сохранению здоровья. Концентрация режимов удобна работодателю: человек быстро изнашивается, нанимают другого, принцип «выжми и выброси».

Г. Праздники.

Не когда есть праздничное настроение, а когда положено по графику.

Чтобы создать «праздничное» настроение, люди пьют алкоголь.

В праздники принято позволять себе то, чего не позволяют в будни. Хотя, возможно, именно в будни этого хочется, а в праздники нет.

Жизнь по навязанному графику разрушает человека, потому что вынуждает его к самоподавлению и самопринуждению. В тюрьмах, кстати, именно «режим», при котором жизнь человека принудительно регламентирована до мелочей, является главным средством карательного воздействия на осужденного.

На человека направлены ожидания окружающих. От него все чего-то ждут и всем чего-то надо. Живя, человек накапливает багаж обязанностей. Он всем и кругом должен. За деньги и «из моральных соображений»:

– ходить на работу, выполнять распоряжения начальства (даже если работа до смерти надоела);

– ухаживать за больными и немощными родителями (которые сами разрушили свое здоровье, а денег на сиделку отложить не соизволили);

– тратить себя на детей (произведенных от не вполне любимого человека, потому что было «пора» и «положено»);

– выплачивать кредиты (взятые под влиянием импульса на то, что, по сути, не было нужно);

– выгуливать собаку (которую завел под влиянием импульса, и от которой в городских условиях реальной пользы никакой нет);

– уделять внимание тем, кто на него претендует (всяческие друзья-приятели, изливающие душу и экономящие на услугах психолога, а отказать неудобно).

По сути, всё это – зависимости. Человек ими обрастает, чем дальше, тем сильнее. Он постоянно принимает решения, ограничивающие его свободу. Часто необратимо. Если женился – можно развестись, хотя нервотрепка гарантирована. Завел собаку – можно сдать в приют. А вот если произвел потомство – назад не родишь, придется 18 лет корячиться, и это в лучшем случае.

На человека давят: люди и обстоятельства. Вроде бы никто ничего чрезмерного не просит. Ведь другие же могут…

При этом, во-первых, конкретный человек – это не абстрактные другие. У него могут быть свои болевые точки, делающие «нормальную» нагрузку непереносимой.

А во-вторых, точек давления много. Причем тот, кто давит в одном месте, не знает, как в других местах. И знать не хочет. А силы человека не безграничны.

Эти жизненные обстоятельства (муж-жена-собака-дети), образно выражаясь, тянут человека ко дну, как корабль, до непозволительности обросший ракушками. Причем этот груз обязанностей-зависимостей считается «нормой», а терпила, который на себя это взваливает и покорно тянет лямку, гробя самого себя, пока не умрет, – считается «ответственным» человеком.

Куда еще уходит энергия?

1. Энергия съедается неконгруэнтностью, внутренними конфликтами, самоподавлением и подавлением внутреннего протеста.

2. Энергия тратится на беспорядочную активность: сделай то, потому что попросили, попробуй это, потому что все попробовали…

3. Энергия законсервирована в незавершенных гештальтах (то, что остается в результате неудовлетворения потребности).

Результат – хроническая усталость. Многие не понимают, откуда она берется, они же «нормально» живут. Пытаются взнуздывать себя с помощью кофе. Правда, на ночь приходится «отключаться» при помощи снотворного. И человек подсаживается на химию.

Нагрузки суммируются. Получается «хронический стресс». Система, подвергающаяся перегрузкам, быстро изнашивается. Человек рано стареет (некоторые в 35-40 лет).

А если суммарная нагрузка превосходит предел прочности, система разрушается. Человек умирает в 60-70, хотя мог бы жить до 120-ти. Если не дольше.

Интересно проследить, как психологическая старость взаимосвязана с ощущением «нужности». Или, другим словом, «востребованности». И даже не просто востребованности, а «социальной востребованности». Это когда человек кому-то потребен, в смысле – потребности удовлетворяет. А зачем он еще нужен? Незачем!

В «социальной востребованности» можно выделить три аспекта, они наглядно показаны в таблице:

Из таблицы всё должно быть понятно, и всё же «разжую по полочкам».

Человек может быть социально нужным в трёх смыслах.

1. В половом. Когда с ним хотят сношаться.

2. В профессиональном. Когда от него ждут квалифицированного выполнения трудовой функции.

3. В родственном. Когда от него ждут:

– послушания и почитания (родители);

– заботы (о подрастающих детях, о состарившихся родителях);

– помощи (в «подъеме» внуков).

И получается, что где-то в среднем возрасте человек «максимально востребован», ибо:

– особи противоположного пола хотят (и имеют в прямом смысле);

– работодатель хвалит за профессиональные достижения (и имеет, присваивая львиную долю прибавочной стоимости, об этом К. Маркс в «Капитале» доходчиво написал);

– свои дети и свои же родители требуют заботы (и тоже имеют, по сути, ибо на них тратятся ресурсы – время, силы, деньги).

Человек «максимально востребован», конечно, зато и имеют его тоже по полной.

А в старости что:

– особи противоположного пола уже не хотят, разве что после пачки виагры и бутылки водки;

– работодатель уже не хвалит, ибо наступила счастливая пенсия (и грошовая одновременно);

– дети выросли, родители сдохли.

И человек, получается, в старости «не востребован». Не желанен. Не полезен. Не нужен.

А раз «не востребован», нет «социального признания». Которое, по сути, фитюлька, дурилка картонная, но человек на него «подсажен», как торчок на героин. Правда, торчок без героина может переломаться и завязать. А старик без «социального признания» зачахнет и умрёт.

Кирдык ему. Без вариантов.

Социум выжал и выбросил. Как мусор.

Люди играют в игры, все и всю жизнь. Для стандартной социализированной особи доступны три вида игр: любовно-половые, карьерно-профессиональные и семейно-родственные. Есть и особые виды игр, доступные немногим: власть, большой бизнес, художественное творчество (с реальным признанием), научный поиск, интеллектуальные состязания (с большим призовым фондом).

Что такое игра?

Во-первых, источник смысла. Ответ на вопрос: «Зачем я живу?»

Во-вторых, источник социального признания. Энергии, которая питает душу социализированного индивида.

В-третьих, источник вызова, азарта и триумфа. Это эмоции, которые держат душу в сильном тонусе, и делают жизнь захватывающей и интересной.

Человек постепенно выбывает из социальной игры, в трёх возможных смыслах. Он перестаёт быть участником:

– любовно-половых игр (утратил привлекательность и физические кондиции);

– карьерно-профессиональных игр (ушел на пенсию);

– семейно-родственных игр (дети выращены, внуки подняты).

Выбытие из социальных игр ведет к двум следствиям:

– ощущение невостребованности, отсутствие социального признания;

– ощущение, что незачем жить, скука и бессмысленность