— Ты в порядке? — спросил я.

— Почти, но мне срочно надо… Впрочем отпустило. Идти можешь?

— Смогу. Хорошо, помощь твою принимаю, но все возмещу, как доберемся до моего логова.

— Логова? — Олеся снова выглядела нормально.

— Потом расскажу, — усмехнулся я, и попытался встать.

Это мне с трудом, но удалось. Девушка попробовала мне помогать, но я отказался. Если я могу стоять на ногах, то буду делать это сам.

— Куда нам? — спросил я.

— Поедем в гостиницу. Сейчас только предупрежу помощника майора, где мы остановимся и поедем. Постоишь тут один? Не убежишь?

— Постою, а если и решу убежать, в таком состоянии ты меня быстро догонишь.

— Ой, тебе же врач нужен! — вдруг спохватилась Олеся.

— Ничего, уверен, что в городе мы найдем кого-нибудь.

— В «Метрополе» есть свой врач, тогда туда и поедем.

Я кивнул, и Олеся умчалась искать полицейского, кто сможет записать наш адрес.

Откуда-то сбоку раздался тонкий свист. Я обернулся. Над крышами вагонов, что стояли на соседнем пути в небо поднимались белые клубы пара. Снова сигнал, будто с котла сбрасывали пар.

Через путь от меня стоял настоящий паровоз. Огромные колеса, крохотный бегунок спереди и тендер сзади. Реально паровоз!

Я взглянул на локомотив, что тянул наш состав. Нет. Все в порядке. Обычного, вполне современного вида. Ни труб, ни пара, ни даже токосъемника. Обтекаемый серый аппарат, размером с нормальный электровоз. Ну может чуть приземистей.

Переведя взгляд с нашего локомотива на паровоз, я покачал головой.

— Все готово, — произнесла Олеся неслышно вернувшись. — Можем идти.

В руках она держала небольшой коричневый чемодан. И когда успела сгонять за вещами? Я протянул руку собираясь забрать ношу у девушки, но она мотнула головой и не отдала.

— Ты слишком слаб, а чемодан не тяжелый, — ответила она на мою попытку быть джентльменом.

— Там что, паровоз?

Девушка слегка удивленно на меня глянула.

— Ну да, а что?

— Туристический? — спросил я.

Снова удивленный взгляд, а потом вдруг прищурилась, словно что-то поняла. Девчонка она не глупая. Еще в прошлый раз догадалась, что со мной не все так просто. А теперь, видимо, сопоставила все и окончательно убедилась, что я не местный. Я не возражал против этого знания. Сам ведь, еще тогда хотел признаться, но не успел.

— Этот поезд идет за границу. У них дефицит аквамарилла. Мы продаем его им, но не так много, чтобы они использовали его для всего подряд. Хватает только на коммунальные нужды, в первую очередь.

Я внимательно слушал и не перебивал.

— Там есть разработки двигателей, работающих на нефти или газе, точно не знаю, но до железнодорожного транспорта они еще не добрались. Паровозы проще и выгоднее грязных нефтяных локомотивов. Да и с газом не так все просто.

Вот это да! Сначала Гольфстрим и Британия, теперь паровозы. Это я очень удачно зашел. Мое похищение превратилось в ликбез по миру. Кажется, я даже был рад, что все это случилось.

— Ты мне расскажешь? — вдруг спросила девушка.

В голосе и во всем виде Олеси была просьба и ожидание чуда. Не знаю, что уж она себе напридумывала, но о чем она говорит, я понял сразу. Что ж, одно к одному. Говорить все равно придется, если хочу иметь рядом с собой сведущего товарища, а не девчонку, при которой и лишнего слова не скажи.

— Расскажу, —пообещал я. — Может даже в гостинице.

— В гостинице, — мечтательно пробормотала Олеся и потянула меня за собой.

От вокзала до «Метрополя» мы добрались на такси минут за двадцать-тридцать. Мне показалось, что таксист, определив в нас «понаехавших», прокатил лишка, но Олеся молчала и спокойно рассчиталась, едва автомобиль тормознул перед высоким старинным зданием. Я все же был удивлен, что время тянулось так долго.

Колонны при входе, серо-коричневый камень, мраморные полы и высоченные потолки. Все это могло бы произвести на меня впечатление, будь я деревенщиной, но я был в Сингапуре и Эмиратах. После тех шикарных зданий мало что может впечатлить.

Но в «Метрополе» что-то было. Что-то такое от чего теснило сердце в груди и хотелось тут пожить хотя бы немного.

Чопорные швейцары на входе, носильщики, затянутый во фрак управляющий и такой же, но во фраке попроще, администратор за стойкой.

Олеся взяла на себя все, что связано с заселением, заставив меня присесть в кресло и ждать. Честно говоря, ноги уже начинали подкашиваться и перед глазами немного плыло. И еще разболелись ребра и что-то в районе живота, где-то внутри.

Девушка отсутствовала довольно долго. Или мне это только показалось?

— Идем, нас поселили на втором этаже. Врач сейчас подойдет в номер.

— Хорошо, — еле слышно пробормотал я и, поднявшись, последовал за Олесей.

Носильщик подхватил вещи девушки и понес их, следуя за нами к лифту. Ехать на второй этаж — моветон, но я был рад, что мы делаем это, потому что с каждой секундой чувствовал себя все хуже и хуже.

Лифтер распахнул перед нами двери и вежливо поклонился. Спросил у Олеси номер и важно нажал на позолоченную кнопку второго этажа.

Мне казалось, что мы ползем так медленно, что можно уснуть, что я и попытался сделать.

Кто-то тронул меня за плечо.

— С вами все в порядке? — спросил носильщик.

— Пожалуй, скоро будет, — невнятно ответил я, но сознание вернулось ко мне.

Я выпрямился, и боль в районе живота разлилась по телу приливной волной, что перемешивает песок и камни. От этой ассоциации мне стало только хуже, и я вновь ссутулился. Черт! Нужно немного потерпеть. Как войдем в номер смогу упасть и отключиться.

Звоночек звякнул, и лифт остановился. Лифтер медленно стал открывать двери. Да давай же уже скорее! Не видишь, человеку плохо! Хотя откуда ему видеть, если я всеми силами пытался не выдавать своего состояния.

Все те двадцать метров, что мы шли до номера носильщик косо поглядывал на меня, подозревая, что со мной что-то не так. Но едва внес чемодан в номер и получив чаевые, парнишка испарился, словное его и не было вовсе.

Олеся закрыла за ним дверь и обернулась.

Я улыбнулся ей во все тридцать два зуба и стек на пол.

— Врача! — закричала Олеся, распахнув входную дверь.

В проеме появился носильщик. Видимо, не успел далеко свалить.

— Приведи сюда врача, срочно! — крикнула девушка и сунула ему что-то в руку.

Последнее, что я запомнил, это как Олеся сидит рядом и держит на коленях мою голову.

Тихо и мирно болеть — это самое отвратительное, что может испытывать человек, не находясь на грани жизни и смерти. Но сейчас я бы многое отдал за кровать, термометр и куриный суп. Можно еще и сексуальную медсестру, но когда тебя лихорадит, не до хорошего.

То, что я испытывал сейчас сильно отличалось от валяния в кровати с температурой. Не было этой монотонной боли, когда все окружающее словно плывет, и ты плохо соображаешь. Не было надоедливой необходимости пить много теплого и не забывать принимать таблетки.

Были лишь эпизодические включения сознания, сопровождающиеся какими-то яркими образами и громким неразборчивым грохотом.

Вспышка! Меня поднимают и куда-то укладывают. Ворочают так, что боль прорывается в мое сюрреалистическое восприятие окружающего.

Снова вспышка, прояснения сознания. Яркая лампа слепит. С меня снимают куртку. Снегурка? Ты здесь? Я уже раздеваюсь. Ты со мной? Кто-то ножницами срезает с меня одежду. Я не сопротивляюсь. Чувствую укол в вену и отрубаюсь.

Следующая картинка выплыла откуда-то, и я понял, что лежу на кровати. В глазах мутно, но с каждой секундой я видел лучше. Слева зашевелилась тень. Я попытался повернуть голову, но это мне не удалось.

Надо мной появилось лицо Олеси. Девушка была напугана. Я улыбнулся, и она улыбнулась мне в ответ. На ней была кофта, похожая на водолазку, закрывающая шею.

— Ты почему одетая? — я едва ворочал языком.