– Знаешь Египтянин, иногда, ты напоминаешь мне отца. Старик любил почитать мораль, а затем нагружал работой.

– Старик, ты! А твой отец, это память о памяти…сколько ты уже здесь? Лет двести?

Сервий лишь усмехнулся.

– Помнишь его голос? – продолжил Египтянин.

– Я и лица‑то не помню. Ни отца, ни друзей. Просто мутные пятна, – ответил Сервий, с удивлением замечая грусть в своём голосе.

– Существенное Сервий, помнишь? Ты сам это сказал, – собеседник, немного помолчал, давая осознать. – Для рейдера, это добыть оружие, спораны, жемчуг. Он не задумывается о прошлой жизни, на воспоминания, просто нет времени. Но рейдер помнит своих друзей и уж тем более врагов, знает их возможности…от этого, зависит его жизнь!

Сервий застыл, не донеся кружку до губ.

«Как же он мог, о нём забыть? Временный союзник, сделал работу и отошёл на задний план, да так далеко, что просто вылетел из памяти. Или помогли?»

– Спасибо Египтянин, за чай тоже!

Выпив залпом остатки, Сервий растворился. Оставшаяся без поддержки кружка, глухо бухнулась о траву.

– Всегда пожалуйста, – ответил Египтянин.

По‑стариковски кряхтя, он, поднял посуду и вернулся в сторожку.

***

Как же хорошо, прямо как в детстве. Птички поют, где‑то рядом, журчит ручеёк. Красота. Всё это, я отметил, не открывая глаза. Была одна странность – запах тухлятины, к которому, я успел привыкнуть, здесь отсутствовал. Слишком хорошо, для пекла. Даже глаза открывать не хочется.

Перед тем, как отключиться, я вышел из черноты, Пряник вывел. Произошло это резко, тихая, вязкая мерзость, сменилась ночной прохладой. Помню, что дополз до овражка, глотнул живчика и вырубился. Осторожность, отключилась вместе со мной.

Очень интересно, почему это за ночь, ничего не произошло?

Разлепив один глаз, я увидел зелёную муть. Сфокусировался. Высокая трава на фоне утренней зари. В этот момент, обзор перекрыла мохнатая мордашка с шершавым языком.

– Привет, Пряник, – пробурчал я, отстраняя пса.

Тот, нисколько не обиделся, так и крутился вокруг, наблюдая за тем, как я поднимаюсь.

Быстрый осмотр окрестностей многое пояснил. Участок в несколько сотен метров, в дальнем от меня краю, стоял простой деревенский дом с хозяйственными постройками. И всё это великолепие, включая меня, было окружено неровным частоколом черноты. Я находился на острове.

«Это, определённо плюс», – размышляя, я направился к дому.

– Пряник! Что говорит твоё чутьё?

– Вав, – ответил тот, не раздумывая.

Хорошо, когда понимаешь по‑собачьи.

Тот факт, что здесь не воняет, говорит, об одной простой вещи – тут, нет заражённых. Возможно, пока нет. Поэтому, первым делом, необходимо проверить дом. Затем, помыться, побриться. В общем, привести себя в порядок. После черноты, я выглядел как шахтёр, извлечённый, из‑под завала. Не говоря уже, о воспалённой коже. Бесплатная эпиляция немного затянулась, не правда ли?

Я посмотрел на предположительное место своего выхода. Оно ничем не отличалось, от остального частокола. Может, просто, мне так везёт?

Во дворе расхаживала домашняя птица, в загоне стояли овцы, что говорило о многом. Пахло курами и варёной картошкой. Сам же дом был пуст.

Возможно, хозяин отлучился на минутку, а тут случился Стикс. Свезло.

Я вернулся во двор, скинул всю одежду и взялся за помывку, благо бочка с водой, была полна, хватит даже на постирушки.

– Пряник, мыться будешь?

Пёс не ответил, с подозрением разглядывая домашнюю живность, он умудрялся коситься на черноту.

«Прав мохнатый, задерживаться тут не стоит. Сомневаюсь, что дружка испугает чернота. Прискачет гадский бес, долго ждать не придётся. К тому же, я опять его не чувствовал. Не знаю в чём причина, чернота блокирует, или дар? Так что, постирушки, быстрый перекус и валить отсюда, прямо в мокрой одежде.»

На плите нашлась нехитрая деревенская снедь, в виде варёного мяса птицы и картошки в мундире. Еда не была тёплой, но и запаха разложения, тоже не чувствовалось. Прикинув, что это лучше тушёнки, я взялся за халявную еду, не забыв поделиться с Пряником.

«И что же дальше? Уходить однозначно!» – благодаря идущему по пятам стражу, вариантов было немного.

Я знал, что в конце концов, тварь загонит меня в угол. И тогда всё решится.

«Но это будет не сегодня. Нужно оттянуть время, подготовиться.»

– Пошли, Пряник! Ищи…в этот раз, поведёшь сам.

Показалось или нет, но в этот раз, чернота переносилась чуть полегче. Всё так же по потолку в обратную сторону, к чему нелегко привыкнуть, но Пряник бежал уверенно, а я за ним.

Просвет, появился через несколько минут. Перешагнув бесформенную кучу пепла, я чуть не нарвался на торс, какого‑то бедолаги. Пряник предупредительно зарычал и мне, пришлось откатываться в сторону.

Это был, совсем вялый пустыш, точнее, его половина. Чернота, разделила бедолагу пополам. Уж не знаю, как он тут оказался. Возможно, хозяин дома, будучи в здравом уме, сунулся в черноту, кое‑как дополз до островка и потерял сознание. Вот только дополз он не весь, половина тела, осталась по ту строну и превратилась в кучу пепла.

Тихо заурчав, пустыш пополз в моём направлении. Пришлось упокоить.

После стольких месяцев нахождения на Стиксе, мне вдруг стало тоскливо. Чем виноват, этот мужик? Копия он, или нет, не имеет значения. Это живой человек, по чьей‑то злой воле, он попал сюда. Для чего? В лучшем случае, он стал бы тварью, каких тут миллионы. А ведь вполне возможно, человек он, приличный. За что такая учесть? Чем он заслужил право, на участие в этом шоу? Мне нестерпимо захотелось найти этого шоумена и навалять, да так, чтобы зубы летели в разные стороны.

Тихий скулёж вернул меня в реальность.

– Спокойно, Пряник, всё в порядке! Размечтался просто.

Пёс, осторожно обнюхав пустыша, принялся его закапывать.

– Ты как всегда прав дружище.

Бережно подхватив бедолагу за руки, я оттащил его в черноту.

– Покойся с миром, мужик.

***

Большой земли, если её можно так назвать, мы достигли следующим утром. Чернота закончилась, уступая место аллее, засаженной пирамидальными тополями. Меж ними, пролегала дорожка из брусчатки. Камни были очень старые, в общем‑то, как и деревья. Старым, выглядело всё вокруг. Клепан, сказал бы, что это стаб и я бы согласился.

«А если это стаб, значит, тут кто‑то живёт! В пекле!?»

В последнем, я нисколько не сомневался. Вонь, фирменный знак злачного места, ударила в нос, в первую же секунду.

Прянику тут сразу не понравилось, чуть покрутившись, он сжался на границе черноты, тихо подвывая при этом.

– Что не так? – я уже не чувствовал себя глупо, задавая вопрос, карманной собачке.

Возник и тут же пропал, образ странной комнаты, тусклого света лампы, едва хватало, чтоб осветить каменный свод и клетки. Картинка быстро пропала, но я успел заметить людей за решётками.

– Хрена се!

Вопрос‑то был риторическим.

Но пёс ответил, показав тем самым, что умеет не хуже меня.

Решив, что не стоит удивляться, я отправил Прянику нужный образ и спрятал его в карман.

«Пусть малость отдохнёт, да и мне, будет попроще.»

Прямая, как стрела аллея, вывела меня к зданию похожему на гигантский гроб, немногочисленные балконы на верхних этажах, впечатления не меняли. Гроб, он и есть гроб, Пряник сие подтвердил. Я уже решил свернуть от греха подальше, но вдруг, почувствовал взгляд. Вполне себе человеческий, полный любопытства.

На одной из лоджий стоял человек в сером балахоне, лица видно не было из‑за накинутого капюшона, но свои намерения он не скрывал. Серый балахон, манил меня рукой.

– Да пошёл ты!

Посмотрев направо, я прыгнул в горизонт.

***

– У вас удручённый вид, Менгеле! – подчеркнул Сервий, с явной насмешкой. – Неужто он, не внял вашим посылам?

Для вошедшего в холл человека, русский язык не был родным. Бывший доктор медицины, считал его варварским, недостойным изучения. Более того, в своё время, он потратил много времени и сил, на искоренение носителей этого языка. Но всё течёт, всё меняется. Йозефу, пришлось приспособиться к нынешним реалиям.