В комментариях к прошлой главе всплыла мысль про третьего лишнего в виде Игниса. Давольно забавно, что в первых версиях этих двух глав он не прыгал в машину. И разговор Ноктиса и советника после взрыва должен был быть по их личной связи. Но, в какой-то момент я поняла, что каноничный Шиенция не может быть настолько хладнокровен в отношение жизни принца, и в конце концов не выдержит, прыгнув на выручку.
З.Ы. У меня россыпь новостей. Есть плохая в том, что не могу спрогнозировать выход следующей главы. Может через неделю, может через две. Хорошая в том что дальше главы будут выходить чаще. И снова плохая в том, что у меня был кажется слишком продуктивный отпуск, в котором я почти дописала эту работу. Да, конец не за горами.
========== 21. Ожидание ==========
Фэррон стояла, упершись в медицинскую капсулу руками. Под стеклянным куполом спал Ноктис. Таймер показывал, что прошло семь часов с того момента, как Лайтнинг помогла принцу улечься в это старьё.
Лайтнинг прежде было так неловко признавать привлекательность Ноктиса. С первой встречи она избегала слишком долго рассматривать его, будто её могли поймать за руку и обвинить в том, что он ей небезразличен. Теперь же она долго и внимательно изучала его лицо, словно про запас: ровные и правильные черты, красиво очерченные губы, на которых теперь не было привычной ухмылки, и неестественно бледная особенно на фоне его тёмных, почти чёрных волос кожа.
По прозрачным трубкам капсулы бегала кровь. Аппарат трижды очистил её и прогнал через тело Кэлума. Это была запрограммированная кем-то заранее функция, похоже, Ноктис не раз лечился в ней от подобных отравлений.
Лайтнинг вспомнила Игниса за пультом наблюдения в доме, как Шиенция играючи проверял их сеть. Советник и здесь мог поработать. Фэррон отчего-то было стыдно, что она обвинила Шиенцию в предательстве Кэлума, хотя сама чувствовала себя врагом Ноктиса. Она — солдат Кокона.
Учитывая это, стеклянный купол, отгораживающий Лайтнинг от Ноктиса, особенно радовал. Как ещё Кэлум может спокойно спать рядом с ней?
Лайтнинг ещё раз окинула Ноктиса взглядом — серебряная цепочка обвивала его запястье. В кулаке, не отпуская, он держал перстень — тот самый артефакт Люциса, благодаря которому они сбежали на Пульс.
Безмятежному сну Ноктиса Лайтнинг даже завидовала. Принц, оказавшись в капсуле, сразу провалился в это состояние умиротворения. Лайтнинг же до сих пор не могла избавиться от последствий инъекции и адреналинового подъема. Она ходила по базе и думала, думала, думала…
Думала, когда нашла сменную одежду — все ту же военную форму Люциса. Думала, когда помылась и переоделась. Думала, пока безрезультатно искала оружие. Думала, когда в столовой наткнулась на ящики с сухими пайками, похоже, тоже армейскими. Думала, когда снова вышла в пещеру…
Фэррон стояла у края обрыва и задыхалась от огромного количества свежего воздуха. Даль горизонта, низ ущелья — все покрывал зелёный океан джунглей. После Кокона все это казалось ей ненормальным и пугающим. Где знакомые ей рамки и пределы, выверенные и контролируемые людьми? Почему все здесь настолько дико?
Но самым странным и страшным стало осознание того, что выбраться из этой пещеры невозможно — отвесная стена сверху и снизу. Единственный спуск, что она видела, был в скале напротив. И до неё не менее сотни метров над пропастью. Судя по сохранившимся деревянным столбам, ущелье когда-то соединял подвесной мост. Но сейчас от него не осталось и следа… И как только Кэлум смог притащить её сюда?
Какое-то мерзкое чувство зависимости от Ноктиса начало прорастать в сознании Лайтнинг — она не сможет покинуть это место, пока Кэлум не проснётся и не объяснить ей, как…
И вот Лайтнинг ела протеиновый батончик, не чувствуя его вкуса, рассматривала стеклянный купол и спящего принца. Любовалась его лицом и ненавидела Ноктиса за свою беспомощность. Собирала вопросы и искала самый важный, который должна была задать Кэлуму. Мучилась от бездействия и бессонницы.
После неудач в Гранд-холле Лайтнинг чувствовала, что проиграла по всем фронтам.
Она — отвратительный телохранитель, цель которого за вечер убили дважды!
Рационально Фэррон уговаривала себя, что в переплетении всего этого змеиного клубка интриг вычислила самые опасные. Она не вступила в подстроенный бой, даже когда Сефирот предложил ей оружие. Лайтнинг нашла того, кто призвал эту тварь. Фэррон не дала псевдомедику вколоть что-то Ноктису и предсказала взрыв. Но все равно голова её полнилась чувством вины и ощущением собственной бесполезности. Все эти уговоры казались лишь самоутешением.
Солнце в таком чужом мире давно уже село за горизонт, когда она решилась устроиться на одной из шести узких кроватей, что окружали медицинскую капсулу. Лайтнинг укрылась чёрным шерстяным одеялом и уснула.
***
Оборванный шёпот в ночи, тени, водящие хоровод над ней. И чужие руки, из которых она рвалась, не имея возможности закричать. Резкий подъем и привычное движение руки под подушку…
Ничего.
Там не было ножа. Страх прижал Лайтнинг, сдавив сердце бешеным ритмом беспомощности. Вдавившись лицом в ткань наволочки, она зло зарычала, пытаясь, как животное, отогнать всех врагов от себя.
Тяжёлый вздох, выдох и ещё один вздох… Лайтнинг медленно вспоминала, что давно уже не в академии и никто не может на неё напасть. Она оторвала лицо от мокрой подушки, щурясь и пытаясь разглядеть, что же её окружает. Лучи света из санблока очерчивали силуэт раскрытой и пустой медицинской капсулы. А рядом с кроватью стоял кто-то.
Лайтнинг сглотнула пересохшим горлом. Она слишком медленно возвращалась в действительность.
***
Суточная программа медицинской капсулы закончилась, и Кэлуму пришлось открыть глаза и встать. Спустя полчаса Ноктис несколько долгих минут наблюдал, как Фэррон на кровати мечется в полубреду. Когда её взгляд сфокусировался на нём, принц выдохнул. Ноктис вдруг понял: он чувствует вину, как будто этот кошмар его заслуга. В душе принц боялся, что та резня, которую он устроил в машине, очнувшись после яда, оставила в Фэррон ужас.
Ноктис невольно коснулся щеки Лайтнинг. Та отшатнулась, словно так и не проснулась, и ударилась коленом о стену, у которой стояла кровать.
Фэррон, шипя сквозь боль, вдруг почувствовала близость чужого тела. Ноктис лёг рядом поверх одеяла и обнял её со спины.
Считав тяжелое дыхание девушки, Кэлум уткнулся лицом в её волосы и тихо спросил:
— Что тебе приснилось?
Лайтнинг только теперь окончательно вспомнила, где она и кто рядом. Дыхание немного выровнялось. Кэлум, не услышав ответа, прижал её к себе и наклонил голову, касаясь губами плеча. Рука поверх одеяла успокаивающе огладила силуэт Лайтнинг.
Фэррон напряглась ещё сильнее и только теперь заговорила хриплым после сна голосом, пытаясь отстраниться:
— Не надо…
Принц замер, услышав в её голосе непривычную ноту отчаяния. Подняв голову, он спросил:
— Ты искала свой нож? — Лайтнинг зажмурилась от этой правды, так просто и легко разгаданной принцем. Он видит её насквозь даже в таких мелочах, словно эмпат высшего уровня, будто Фэррон не стоит и пытаться его обмануть.
Ноктис помнил видеозапись из особняка, на которой Лайтнинг, проснувшись от кошмара, вытащила нож из под подушки.
— Нож, — согласилась она, понимая, что язык её еле слушается.
— Что тебе приснилось, раз ты так испугалась? — с какой-то злостью спросил он. Лайтнинг снова непроизвольно сжалась, она избегала этого слова, не хотела признаваться в своем страхе, а Ноктис так просто обличил её слабость.
Она попыталась объясниться:
— В академии Кокона на первом курсе…
Лайтнинг запнулась, понимая, что не сможет рассказать историю до конца. Слишком сложно, слишком больно для неё… Она ведь никогда и никому не рассказывала об этом, даже Заку или Клауду. А те молчали, будто без слов все знали. И почему теперь Лайтнинг должна открыться Ноктису?
— Ночью в казарме, когда я спала, на меня попытались напасть несколько человек, — она все-таки закончила предложение, чтобы убедить саму себя — это больше не вызывает в ней страх, этот эпизод из прошлого больше ничего не значит…
