Савин не поддался на уловку и продолжал сохранять спокойствие, будто не понимал, в чём, собственно, заключается шутка.

— Вы объясните, что здесь происходит? — строго спросил Савин.

Путилин вытер рукавом лоб и, стараясь подавить приступ смеха, принял серьёзный вид.

— Ну, будет тебе, корнет, довольно комедию ломать. Поиграли и хватит.

Путилин встал и скинул с себя шинель, оставшись в полицейском мундире при погонах.

— Не понимаю, о чём вы, — с металлом в голосе произнёс Савин. — Я здесь по долгу службы и ни во что играть не собираюсь.

Савин придирчиво посмотрел на полицейского, а затем резко повернулся к двери и снова дёрнул её. Она, как и прежде, была заперта, и корнет принялся колотить в неё обеими руками.

— Откройте немедленно! Приказываю! Откройте именем закона!

Ему всё ещё не верилось, что он оказался в ловушке. Не может быть, чтобы это был конец! Не может подлый Путилин переупрямить меня, корнета Савина!

В маленьком окошке появилось ухмыляющееся лицо смотрителя, который действовал по приказу Путилина.

— Оставьте, право. Это бесполезно, — устало произнёс начальник полиции.

Савин наконец осознал ужас своего положения и, перестав колотить в дверь, решительно повернулся к Путилину лицом.

— Я сбился с ног, разыскивая вас, — с горькой усмешкой проговорил Путилин. — И, признаю, вы долго водили меня за нос. Но с каждым разом вы заходили всё дальше, слишком уверовав в себя и свою удачу. Так что я решил просто бросить ваши поиски, зная, что рано или поздно вы сами придёте сюда.

Путилин обвёл руками камеру:

— Именно здесь вам место, любезный полковник.

Полицейский прищурил глаз и весело посмотрел на корнета:

— И, кстати, низкий вам поклон от Тихона!

Громкий смех Путилина отразился от потолка камеры, словно гром. Всё закончено! Опустился занавес, погасли свечи. Грязная камера — плохая замена свадьбе с красавицей Сюзанной. Николай опустился на нары, закрыв лицо руками.

— Эх, дурак я, дурак! Сам себя загнал в капкан! — в отчаянии простонал он.

4.

В Исаакиевском соборе собралась огромная толпа народа. Не каждый день увидишь такое событие — венчание дочки французского посла с господином Аленниковым, судопромышленником из Самары. Всюду были расставлены пышные корзины с белыми розами и гладиолусами. В назначенный час наряженные гости и празднично одетые священнослужители замерли в ожидании у алтаря, нетерпеливо поглядывая в сторону входных ворот.

— Кого ждут? — спросила одна из приглашённых дам.

— Кажется, жениха нет!

Удивлённые опозданием Аленникова, гости начали перешёптываться. Эммануэль, стоя возле дочери, то и дело с беспокойством посматривал на часы — ему совсем не нравилось унизительное положение, в которое поставил его дерзкий зять. Шарлотта нервно наблюдала за мужем, предчувствуя неладное.

— Может, что-нибудь случилось? — умоляюще спросила Сюзанна, хватая отца за рукав.

— Ну что ты, детка, я уверена, что всё в порядке, — быстро проговорила Шарлотта.

Своим беспокойством дочь могла вызвать ещё больше сплетен, поэтому мадам Ле Фло поспешила её успокоить.

Высокие двери нового собора громко распахнулись, и на пороге появилась фигура высокого мужчины, лицо которого было сложно рассмотреть. Слишком сильно слепил глаза гостей солнечный свет.

Все обернулись на звук и облегчённо вздохнули. Эммануэль первым нарушил тишину.

— Это он? Я не вижу. Это точно месье Аленников? — спрашивал он то ли у дочки, то ли у жены.

Тёмная мужская фигура уверенно приближалась к алтарю. Сердце Сюзанны задрожало. Она с надеждой всматривалась в лицо жениха, чтобы поскорее увидеть улыбку любимого, который приготовил ей сюрприз.

Сюзанна даже встала на цыпочки от нетерпения:

— Николай?

Но тут яркий свет отступил, и перед всеми ясно представилось лицо вошедшего. Это был начальник сыскной полиции Путилин. Его мрачное лицо резко контрастировало с яркими платьями дам и нежным личиком Сюзанны.

— Вынужден огорчить, но тот, кого вы ждёте, не приедет на церемонию, — проговорил он холодным жёстким голосом, от которого у всех пробежали мурашки по спине.

Сюзанна ахнула, в её голове помутилось. Она бессильно прижала ладони к вискам и закрыла глаза.

— Это неправда! Неправда! — простонала девушка.

Гости растерянно переглянулись и снова уставились на Путилина, который появился как гром среди ясного неба и нарушил их планы. Все хотели понять, что случилось, почему жених не может прийти на собственную свадьбу?

— Но почему? Что произошло? — воскликнула Шарлотта, представив себе зятя, который попал в больницу или, не дай бог, скоропостижно скончался.

Господин Ле Фло в замешательстве смотрел в лицо Путилина и не находил слов. Он не знал, что делать — расспрашивать этого мрачного человека или поддерживать дочь. Сюзанна была бледна, как мел. Казалось, она вот-вот рухнет в обморок.

Путилин повернулся к гостям и принял представительную позу, собираясь произнести нечто исключительно важное.

— Дело в том, что месье Аленников, как вы изволили его назвать, на самом деле является беглым каторжником, опасным рецидивистом, вором, мошенником и брачным аферистом, — торжественно произнёс Путилин.

Он обвёл бесстрастным взглядом гостей, от ужаса раскрывших рты.

— Но отныне вы можете спать спокойно. Он задержан, скоро будет предан суду, а после, я уверен, казнён, — заключил полицейский, обернувшись к отцу невесты.

На минуту в помещении повисла жуткая тишина. Все смотрели на полицейского и не верили своим ушам. Как такое возможно, чтобы дочь французского посла выходила замуж за отпетого бандита! И ведь многие знали его, общались на приёмах и карточных вечерах. Такой милый молодой человек! Это какая-то ошибка!

Потом тишину прорезал отчаянный вопль. То вскрикнула несчастная Сюзанна и тут же рухнула без чувств. Отец едва успел подхватить её. Шарлотта кинулась к дочери и закричала, чтобы позвали доктора. По залу разнёсся гул, будто тысячи пчёл ворвались внутрь собора.

Путилин довольно улыбался, закрепив свой успех на публике. Обманув Савина и заманив его в ловушку, он чувствовал себя победителем и теперь наслаждался славой, ловя на себе восхищённые взгляды молоденьких дам. Если бы не его личная заслуга, то французский посол был бы окончательно опозорен, связавшись с преступником, а может быть вообще лишился бы должности. Теперь фамилия Ле Фло была спасена, а он, Путилин, словно благородный рыцарь, успел отвести беду от благородного семейства.

Путилин знал, что слухи о его геройстве непременно дойдут до самого государя, и, возможно, его представят к награде за поимку опасного злодея. Теперь обидчик схвачен, и всё разворачивалось по сценарию начальника полиции. Оставалось только публично казнить наглеца.

5.

Несколько тюремщиков сопровождали Савина в камеру, где он будет ожидать наказание. Его лицо было серым от изнеможения. Полицейские брюки с лампасами и рубаха полковника, которые он надел перед походом в тюрьму, были разорваны и выпачканы, открывая исхлёстанное плетью тело. Наконец охранник остановился у одной из дверей и открыл её ключом, предварительно посмотрев в небольшое окошко. Двери в длинную узкую камеру отворились, и перед Савиным открылось неприглядное зрелище.

Камера была битком набита людьми. Примерно пятнадцать угрюмых преступников, недовольно посмотревших на вошедшего Савина, размещались на нарах полусидя и полулежа. Было душно и пахло гнильём. Ближе ко входу сидели мужики с серыми угрюмыми лицами, на которых была написана беспросветная тоска. Подальше, у небольшого грязного окошка с кованой толстой решёткой располагались на нарах несколько злобных типов. Они тотчас уставились на корнета хитрыми опасными глазками. Увидев разорванные полицейские лацканы, узники оскалились — нечасто им приходилось лицезреть подобную картину, когда избитого полицейского бросали сюда, в самое пекло.

Окинув всех быстрым взглядом и стараясь не привлекать к себе внимания, Савин сел на нары с краю от входа в камеру. Напротив него на шконке с угрюмым видом сидел упитанный бородатый мужчина.