— Он так шутит. Все хорошо. Видишь же сама.

Они просидели в крепости до вечера. Делан попросил оповестить всех, кто намерен идти за ним, о сборе на главной площади Дарона. Наконец пришёл час выйти к ним. Солнце через некоторое время уже окрасит небо в алый цвет, Делан вышел на возвышенность, где казнили его жену и других невинных людей Алсогона. Внизу, на площади стояло его «войско» — на пару десятков меньше двух сотен. Они уже были готовы выйти на встречу врагу. Вооружились, жены приготовили в дорогу походные сумки.

Делан окинул взглядом лица этих людей. Молодые и старые, уверенные и испуганные, они готовы были идти за ним и умереть. Потому что верили в него, потому что, как говорили, он в одиночку смог захватить Форпост, хоть это и было неправдой, до большому счету. Сейчас Делан должен повести их за собой, на бой с превосходящими силами, хорошо подготовленными солдатами. Их, простых крестьян и ремесленников.

Он глубоко вздохнул.

— К нам движется враг, — громко заявил он. — Вы уже слышали, наверно. Таллийцы идут к нам из Матариса, они… вооружены, довольно хорошо и… и подготовлены…

Толпа молчала, смотря на него. Сердце забилось быстрее, он не мог подобрать слова. Но вдруг в толпе, прямо под самой возвышенностью он увидел свою мать. Она посмотрела на него с восторгом и страхом, на лице виднелись слёзы.

— Но знаете, — продолжил он, смотря на Лиеру. — Знаете что? Я думаю, что мы сможем затолкать наши копья и топоры им в зад!

По толпе прокатился смешок и пару возгласов.

— Что они делали с добрыми алсогонцами восемь лет? Все вы видели это! Я скажу вам, что это нужно прекратить, и только вы можете это сделать! Сейчас только вы стоите между этими подонками и вашими семьями, только вы можете остановить Талл! Я хочу, чтобы вы пошли со мной, туда, на путь к Матарису, стали со мной против них грудью и сразились! Мы можем погибнуть, да, но мы заберём их всех с собой, что скажете⁈

Толпа зашумела, одобрительные возгласы летели со всех сторон. Делан часто дышал.

— Мы поставим на кон все, что у нас есть — наши жизни, и пусть мы погибнем, но после этой битвы каждый ребёнок будет знать наши имена, будет знать, что мы дрались и умирали за свободу Алсогона! — теперь Делан уже закричал во все горло. — Мы пойдём туда, и будем драться, будем драться не жалея себя, будем рвать их на части, потому что мы больше не станем терпеть этих подонков на нашей земле! Как пал Форпост, так падет и Матарис, так падет и Ваттава, и мы поднимем знамя Алсогона! Знамя свободы!

Толпа кричала и свистела, люди начали скандировать «Далан», и «за свободу». А он, трясясь, пошёл к спуску, чтобы стать среди своего войска и повести их на место битвы. В тот миг он не думал о себе, и не боялся. Его сердце горело и он чувствовал пламя, слышал его биение.

Спустившись, он утонул в возгласах и десятках глаз, которые смотрели на него с восторгом и надеждой. Люди расступались, давая ему пройти, как настоящему эрлу. Он не мог не улыбнуться.

Вдруг появились две женщины в заношенных платьях и покрытыми головами. Одна из них протянула Далану камзол белоснежного цвета с гербом в виде башни, над которой горело пламя. По легендам, именно этот геральдический знак был у рода авиров, руководивших освоением этих земель почти тысячу лет назад, и спустя эти годы, он стал гербом Алсогона.

Другая протянула ему белоснежный плащ. Делан взял одеяния и поблагодарил женщин, поклонившись им.

Он направился к восточным воротам, меньшим, чем главные Даронские. Там его уже ждал Войцек с лошадью.

— Главнокомандующий должен ехать верхом, — улыбнулся он. Его щеки скрыли глаза-бусинки, которые блестели от радости. Делан все никак не мог понять, чему все так радовались.

— Я не умею, — ответил Мятежник, взяв в руки поводья.

— Придётся научиться, — пожал плечами его друг.

Делан передал одежды Войцеку, оседлал лошадь и выехал за ворота, неуверенно держась в седле. Наверно, он был все же великоват для лошади. Его войско колонной двинулось за ним.

— Ну вот, — проговорил он тихо. — Теперь я еду на войну. Илиена, — он поднял глаза к небу, — я сделаю все, чтобы отомстить за тебя. Может, мы скоро встретимся с тобой.

Даронский люд, в основном женщины и старики, стоял вдоль дороги и провожал мятежников, кидая им под ноги цветы. Они кланялись Делану, когда тот проезжал мимо. Интересно, они знали, что он вовсе не из знати? Должны.

Полторы сотни мятежников во главе с Деланом, Войцеком и догнавшим их чуть позже Берегором, шли на восток. Мысли о грядущем сражении никак не отпускали. Лидер мятежа хорошо понимал, что если струсит он — развалится все, но все же не мог перебороть страх. С каждым шагом в направлении своей возможной гибели он думал, что ещё можно повернуть назад. Сказать всем этим людям, чтобы бросили оружие и продолжили заниматься своими делами, жить своей жизнью. В противовес этому стояли воспоминания о гибели его жены, о Жатвах и страданиях людей, безжалостные казни… Если ты это не сделаешь, никто не сделает.

Оставалось только идти вперёд. И они шли. Вскоре их встретил всадник, которым оказался посыльный от Эрмира. Они нашли подходящее место и активно его оборудовали. К закату войско мятежников уже добралось до этого места. Им оказалось широкое поле, с одной стороны которого был лес, по другую сторону — холмы. Впереди тоже был лес, куда уходил тракт. Оттуда и должны были прийти таллийцы.

— Ульфред доложил, что уже завтра к полудню враг будет здесь, — сказал Эрмир Делану, когда тот спешился. — Мы оборудуем позиции, у меня есть хорошая идея. Враг увидит численное превосходство, наше слабое вооружение и дисциплину. Их командиры обрушат на нас все свои силы. Но… смотри.

Эрмир указал на линию вдоль поля, слабо заметную, если не присмотреться.

— Мы копали весь день. Траншея с кольями, скрытая от глаз. Ещё мы сделали длинные копья и мостики. Противник упадёт в нашу ловушку, после чего мы ударим луками и копьями, нанесём ему потери, до столкновения. Потом поставим мосты и вступим в бой.

Далан молчал, слушая тестя. Он ничуть не сомневался в его опыте и знаниях, доверял целиком.

— Сработает? — спросил он.

— Да, сработает, — уверенно ответил Эрмир. — Истра и разведчики уже донимают таллийцев, так что к нам придёт меньше, чем вышло из Матариса. У нас есть шансы, если мы обучим наших бойцов за завтрашнее утро. Сейчас нужно отдохнуть.

Делан, который уже не помнил, когда спал нормально, чувствовал себя паршиво, но знал, что и в эту ночь не уснет.

Они расстались с Эрмиром, который пошёл вместе с Берегором организовывать лагерь. Делан остался стоять на том же месте, смотря на лес впереди, откуда, казалось, вот-вот могут выйти враги.

Завтра будет страшный бой. Первый крупный бой. И он от всего сердца молился, чтобы он не стал последним.

Кайден

Поместье Воронов теперь соответствовало своему названию. От той роскоши, которую здесь устроил Скрайн, не осталось и следа. Теперь это было полуразрушенное здание, обвитое плющом и поросшее мхом, внутри росла трава и даже деревья.

Кайден, прийдя в себя, после пары толчков Дейти, поспешил уйти. Он не знал, существует ли ещё опасность. Демоны из леса не стали бы преследовать их, узнав, что они попали в лапы Скрайна, но теперь, когда он, возможно, погиб, они могут пуститься в погоню. Авир повёл девочку ближе к горам, на холмистой местности предгорий скрыться было значительно легче.

Бежать пока что нужды не было, тварей было не видно и не слышно. Они шли в полном молчании, поднимаясь и спускаясь по холмам.

Кайден думал. В голове не укладывалось то, что произошло. Мало того, что они выжили, что уже было немыслимо, так ещё и убили, убили Скрайна, первородного демона. Эта девочка была Истоком, в этом не было сомнений. Вот она, причина, по которой ей так интересовались многие, и ещё заинтересуется, это точно.

Появление Истока было не просто историческим событием, а событием, которое способно изменить, по настоящему изменить мир. Кайден учил историю, когда ещё жил в Авиране, и хорошо помнил описание первых лет века Маяков. Истоки, люди, на которых была возложена сила самого Нуррэ, сила Пламени, помогли остановить Тень. Они родились лишь единожды, среди авиров, в тот сложный для людей период. После победы над Тенью, которая по сути была ее временным отступлением, человечество уничтожило Истоки, создав из их естества Маяки, охранявшие Авиран и весь Гарсарион от нового наступления мрака. Больше Истоки не рождались. Но теперь…