У генерал-лейтенанта Петрова, в прошлом году получившего на погоны вторую звезду, возникла идея, поражающая своей новизной. Зачем пропускать мимо такой чудесный камешек? Когда ещё мы из главного пояса астероидов натаскаем строительных материалов. А тут прямо в руки летит. С доставкой, так сказать, на дом. Надо брать!

Он поделился своей идеей с президентом и получил «добро». После этого на Ульяновском авиазаводе был заложен малый космический буксир. Малой эту тарелку двухсотметрового диаметра можно было назвать только с оглядкой на системные буксиры недалёкого будущего, предназначаемые для транспортировки карликовых планет. Буксир, разумеется, строился не под одну задачу, заключающуюся в торможении Апофиса и переводе его на высокую круговую околоземную орбиту, а и для проведения целого ряда других транспортных операций в околоземном пространстве. Как говорится, был бы транспорт, а задачи ему и дурак нарежет.

Но пока основной являлась первая задача. И для её выполнения требовалась дополнительная жёсткость конструкции – найти на этой каменюке, более всего напоминающей по форме арахис, ровную посадочную площадку вряд ли получится. Сила тяжести там смешная, но усилия, возникающие в процессе торможения астероида, будут запредельными. Поэтому никакой несущей керамики. Мощный стальной опорный диск, выполненный из двутавровых балок, стальные же трубы энерговодов по внешней образующей и баки накопителей, занимающие большую часть внутреннего объёма. Шпангоуты, стрингеры и внутренние колонны тоже из стального проката. Все остальные конструкции, включая внутреннюю обшивку – алюминиевые сплавы и углепластики. Утеплитель – маты из хризотилового волокна глубокой распушки. Керамика – только для внешней обшивки, и не сплошная, а собранная из отдельных пазогребневых плит, поверх которых уже на орбите под опорную площадку натягивается «воздушная подушка» в виде пологого многосекционного чехла, наполняемого сжатым воздухом из внутреннего баллона высокого давления. Такая подушка сможет равномерно распределить по корпусу давление от камней причальной площадки.

В принципе, ничего сложного, если бы не размеры буксира. Только ангар сборочного цеха больше, чем школьный стадион. А делать меньше – мощности у буксира не хватит. Она прямо пропорциональна диаметру кольца внешнего энерговода. Этим, кстати, объясняется тарелкообразная форма кораблей пришельцев. И вывод их из строя при нарушении целостности внешнего кольца.

С самим гравитационным двигателем тоже больших проблем не было. Естественно, после того как заработал первый, изготовленный в 2026 году на Ульяновском заводе группой инженеров под эгидой Тома Песке, в честь которого его потом и назвали. А дальше – простое масштабирование. Ну, не совсем простое, разумеется. Для самых маленьких «ступ», рассчитанных на одного космодесантника, в качестве энерговодов действительно пришлось использовать нанотрубки.

Тома в один из приездов в Москву познакомился с Алиной Бекешевой, работавшей у Петрова секретарём-референтом. Влюбившись в прелестную татарочку с первого взгляда, он быстро, как истинный француз, очаровал девушку. Через месяц весь Центр гулял на их свадьбе, на которую из Франции прилетела Марин Ле Пен. Это событие было широко освещено во французских СМИ, но вовсе не благодаря визиту Марин, который был воспринят большинством французов как должное. Просто к этому времени Песке был во Франции уже не просто героическим покорителем космоса, а полноценным национальным символом. Гравитационный двигатель Песке – это вам не ишак чихнул.

Короче, вскоре Петрову пришлось на время декретного отпуска Алины искать себе нового секретаря-референта. Тома к этому времени уже устроился в Центр на должность старшего эксперта, предварительно получив гражданство Российского Союза, куда на правах независимых государств вошли Абхазия, Белоруссия, Казахстан, Киевская Украина и Приднестровская республика. Теперь семья Песке воспитывала двух маленьких пацанят – Алина родила близнецов. В Центре по этому поводу даже анекдот придумали: «Папа француз, мама – татарка, а кто по национальности дети? Русские!»

С трансформаторами, переводящими гравитационную энергию в электрическую, и обратного действия, пришлось повозиться намного дольше, но Российская Академия наук справилась. Коэффициент полезного действия, правда, пока был небольшим, но лиха беда начало. Постепенно и их до ума доведут. Тут ведь главное сам принцип понять.

А Петрову, пока шло строительство буксира, надо было определиться с его капитаном и остальными членами экипажа. На тот момент опыт пилотирования тарелки в космическом пространстве имелся только у Семёна Дубовкина, да и тот, по сути, являлся не капитаном, а ставящим задачи заказчиком. Фактически управление тарелкой осуществлял четыреста двадцать первый.

В буксире планировалось установить квантовый компьютер с производительностью во много раз выше, чем у четыреста двадцать первого, причём с голосовым, а не мысленным управлением. Набор встроенных программ должен был позволить ему мгновенно ориентироваться по звёздам, рассчитывать своё положение в пространстве и скорость движения, контролировать показания приборов, управлять всеми механизмами буксира. Но даже это всё вместе взятое не могло его превратить в полноценный искусственный интеллект – все решения и команды оставались прерогативой человека, который должен был отдавать корректные и конкретные распоряжения. Не уровня «Принять вправо на три лаптя от Солнца», а с точными трёхмерными координатами. Значит, кроме капитана, в экипаже должен быть ещё и штурман. Ну, или астронавигатор, если на современный лад. А ещё энергетик и механик. Уже четверо набралось. Ну и планетолог понадобится. Чтобы прикинул на месте, не развалится ли астероид в процессе торможения. На сегодняшний день известно, предположительно, разумеется, что он представляет собой сложный конгломерат на основе силикатов, никеля и железа. А что там на самом деле – не вполне понятно. Итого – пятеро. Швартово-такелажную команду можно в штат экипажа не включать, набрав её из курсантов космодесантников. Пусть тренируются в реальных условиях. Можно будет это им потом за одну из практик зачесть. Человек десять, наверно. И «ступы» с манипуляторами для каждого.

В качестве капитана буксира надо было брать космонавта. Желательно поопытнее, старой школы. Может быть, Артемьева? В апреле 2029-го ему будет 58 лет. Многовато. С другой стороны, больших перегрузок там не будет. Петров решил сначала лично переговорить с Олегом Германовичем и только потом предлагать его кандидатуру.

Астронавигатора, в принципе, можно выбрать среди штурманов ВКС. Такого, который не чужд астрономии. Механика и энергетика имеет смысл подобрать прямо на Ульяновском авиазаводе среди тех, кто занимался оборудованием буксира. С этим просто. А вот где взять планетолога? Брать геолога-метеоритика и делать из него космонавта? Или космонавта наскоро обучить геологии? А может, такой уже имеется? Что-то вертелось в голове у Петрова, вроде бы знал он человека, соответствующего почти всем предъявляемым критериям. Наконец Николай вспомнил. Андрей Самандросов не был ни профессиональным космонавтом, ни геологом, с метеоритами тоже никогда не имел дела. Но требованиям, как ни странно, удовлетворял почти полностью. В горных породах Самандросов разбирался на вполне профессиональном уровне, ускоренный курс в Звёздном городке прошёл успешно, опыт работы в невесомости имел более чем достаточный – две смены отпахал на корабле-матке. И голова варит здорово, это ведь он тогда убедил Петрова восстановить производство скального аммонита номер один. Пусть Самандросова немного подучат в Горном, и через несколько месяцев из него получится классный планетолог.

Спустя месяц экипаж буксира полностью укомплектовали и утвердили. Самандросов уехал в Санкт-Петербург для прохождения ускоренного курса по космической минералогии в Горном университете. Старшего лейтенанта Плотникова, до этого служившего штурманом на Ту-160, откомандировали в Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана для изучения программ «Навигационно-баллистическое обеспечение применения космической техники» и «Системы управления летательными аппаратами», адаптированных непосредственно для него с учётом особенностей космического буксира. Максим Кривошеев и Аркадий Зайченко, назначенные соответственно на должности энергетика и механика буксира, уже в новом качестве продолжили работы по сборке и наладке его технических систем. Полковник Артемьев большую часть времени проводил на Ульяновском авиастроительном заводе, контролируя изготовление своего космического корабля, но был вынужден периодически вылетать в Москву для участия в совещаниях различного уровня по вопросам, связанным с предстоящим полётом. А совещаний было много, в том числе и международных с участием руководства ряда стран, входящих в десятку, боявшегося падения Апофиса на Землю в случае, если что-то пойдёт не так.