— Но я очень давно не водила! — растерянно пролепетала девушка.

— Вот и хорошо, — донеслось из-под стальной крышки, — восстановишь навык!

Оставшись один, Колычев без раскачки сразу принялся за эксперименты и общение с «Ёнотори». Программа исследований им вчерне уже была составлена, теперь оставалось получить от ИИ максимум информации и приступить к испытаниям.

— Птица, как ты сама оцениваешь значение подключенных к тебе устройств? Имеют они критическое значение для твоего функционирования?

— Они — периферия.

— Ты можешь их отключать от себя на время?

— Да.

— Отключай один за другим все системы, кроме главного носителя. И проводи тестовую проверку своей работоспособности.

Спустя час кропотливой, неспешной работы они совместно выяснили, что все плетения за рамками главного вычислителя на состояние ИИ не влияют. Это открытие стало для Марта настоящим праздником. Появилось понимание, что, воспроизводя энергоструктуры по образцу или создавая новые, более эффективные, они могут перестраивать корабль. А главное, теперь он мог на время исследования корабля комиссией просто изъять артефакт из бронекапсулы, скрыв его от «лишних» глаз.

— Я хочу проверить, как изменится твоя эффективность, дальность охвата, устойчивость получения и передачи информации, быстродействие при увеличении энергопотребления. То есть мы сейчас добавим тебе еще несколько энергионов. Это раз. И будем задействовать мой собственный ресурс — два. Дальше надо попробовать объединить мою «сферу» с твоей структурой в некое устойчивое единство. Вопрос: а такое вообще возможно?

Главным плюсом работы энергоструктур было полное отсутствие нагрева, то есть теплоотведение не требовалось от слова совсем, также и рисков повредить уникальный артефакт при наращивании нагрузки тоже не имелось, скорее наоборот, рост энергопотока выводил систему на новые уровни. Удовлетворенный результатом, Март на постоянной основе оставил в головном вычислителе — сердце и мозге ИИ — еще два адаманта уже на постоянной основе. Пока расходовать на эту тему больше времени было бы непозволительной роскошью. Следовало двигаться дальше.

Следующим этапом работы стали эксперименты по созданию и наложению магоплетений. Сначала они совместно и упорно изучали логику тех или иных фрагментов и всей архитектуры в целом. Уяснив назначение каждого из элементов и знаков, они принялись создавать свои образцы, внося в них те или иные изменения.

Работа так увлекла Марта, что он и не заметил, как наступила ночь. Об этом ему тоном заботливой мамочки напомнила сама «Птица», заставив наскоро перекусить консервами, имеющимися в наличии на борту. Затем они продолжили изыскания.

Теперь у них появилась очередная «гениальная» идея. Чтобы исключить любые риски, решено было выстроить новый главный вычислитель, но сделать его предельно простым, по большей части ограничить функции контролем и возможностью обратной связи, читай управления, на принципах простейшего автопилота. Для этого потребовалось отработать энергетический аналог механического устройства, включая и гироскопы.

Спустя сутки, во второй половине следующего дня он не без удивления созерцал уже в целом готовую модель. Для ее функционирования Колычев не пожалел адаманта. Да, по факту это была очень простенькая система. Даже примитивная. Но создали ее вот эти самые руки и мозги, как удовлетворенно заметил гордый разработчик. Пусть и большей частью копируя, а не придумывая свои варианты.

Теперь он мог не просто убрать настоящую «Птицу» из бронекапсулы, а заменить ее на новую поделку. Так что все концы в воду. Никто ничего не докажет и не заподозрит.

— А мы отличная команда, Ёнотори! К слову, мне тут корейцы орден вручили. Пурпурного Сокола. Давай мы тебе еще одно имя дадим. Сокол. Не тысячелетний, конечно. А то Птица — как-то не конкретно. Что скажешь?

— Принято, навигатор, — спокойно отозвался ИИ.

За все время общения Март ни разу не отметил ноток эмоций или даже неровности интонации в звучащем в его сознании голосе чудесного устройства. Из чего сделал промежуточный вывод, или если угодно, сформулировал гипотезу, что на данный момент машина именно умеет «думать», обладая исключительными возможностями, но не полноценным человеческим сознанием.

«То ли еще будет… поживем-увидим. Главное понимать, куда мы движемся. И разгоняться. Потому что по факту одаренный — это киборг наоборот. Таким, как я, не требуется вживления умного железа в организм. И без того за счет прямого энергоконтакта мы получаем массу возможностей, весь потенциал которых никто пока даже близко не может оценить. Но если вспомнить, о чем рассуждали и к чему вели на той Земле, в двадцать первом веке, думая о скором и неизбежном наступлении эры ИИ, то у нас, в этом мире — она уже началась. Раз получилось один раз, кто исключит другие? Но главное, в сфере мы с Ёнотори-Соколом взаимодействуем на равных, что и требовалось доказать».

Когда-то очень давно, как будто в прошлой жизни, у Оссолинских имелся собственный особняк на Литейном проспекте, где они устраивали пышные званые ужины, светские рауты и блестящие балы. Увы, эти времена давно миновали. Содержать огромный дом, где бываешь от случая к случаю, стало непозволительной роскошью. Семейство Нины Ивановны со временем перебралось за границу, где они некоторое время вели привычный образ жизни, однако денег становилось все меньше, а долгов все больше.

Покойный супруг пытался исправить положение, занявшись игрой на бирже, но потерпел крах и лишь усугубил свое незавидное положение. Некоторое время выручали средства за недвижимость, однако закладывать ее бесконечно оказалось невозможно, и над родом Оссолинских замаячила перспектива банкротства.

Пока от окончательного краха спасали лишь громкая девичья фамилия, помноженная на перспективу получения гигантского наследства, и тоненький ручеек дивидендов от тех акций, которые невозможно было продать. Впрочем, в последнее время стал иссякать и он, но в который уже раз ей улыбнулась Удача.

Ее брат и основной владелец семейного состояния скоропостижно скончался бездетным, и из всего некогда обширного рода Колычевых осталась только она и ее потомки. Теперь никакие ранее составленные завещания родни и душеприказчики не могли изменить этот очевидный факт. Она должна получить доступ к семейному богатству, и она его получит. И даже Сенат одаренных не сможет ничего с этим поделать. Право частной собственности священно!

Есть, правда, еще племянник, которому по странной прихоти судьбы удалось выжить, несмотря на то, что Нина Ивановна предприняла целый ряд вполне конкретных шагов, чтобы этого не допустить. Судя по всему, он еще ничего не знает ни про их родство, ни про свое наследство. Иначе наверняка бы в силу младости лет немедленно раскрылся, и вся пресса только и кричала бы о «найденном в Корее наследнике империи Колычевых».

Кстати, что это? На второй странице «Русского инвалида», лежащего в числе прочих газет на столе, она заметила небольшую заметку о скором вводе в строй новейшего корабля под громким именем «Князь Пожарский», командование над которым получил отличившийся во время последней кампании капитан первого ранга Зимин. Зимин, Зимин… это не может быть совпадением, а значит, вскоре за своим опекуном в Петербурге появится и его воспитанник… проклятый крысеныш!

Этим следовало заняться и при том срочно. Поэтому вселившаяся по традиции последних лет в «Англетер» графиня Оссолинская немедля и весьма энергично принялась за дела.

Задач у нее было три.

Во-первых, следовало добиться аудиенции у государя и подтверждения своих прав на наследство. Законных оснований отказать ей, конечно, нет, но это Российская империя и тут есть, скажем так, свои особенности. Государство уже получило контроль над предприятиями Колычевых и ни за что не пожелает выпустить его из своих цепких когтей. Однако с этим можно будет смириться, если ей выплатят достойную компенсацию. Пожалуй, так будет даже лучше, хотя английские «друзья» не раз намекали ей, что желали бы получить доступ к научным разработкам отца.