Или дело было в убийстве важного человека. И не обычного, за которого бы не стали мстить, потому и убегать не имело смысла. А обросшего многочисленной родней, как дерево корнями. Юти помнила, как у кочевников развита кровная месть, когда целые семьи истребляли друг друга порой по пустяковой причине. И если бы не многодетность, по ее мнению, архасейцы бы давно перебили сами себя.

С другой стороны, дело могло заключаться в воровстве. И чтобы не лишиться правой руки, Фахрутдин благоразумно решил уехать из родных земель. Вполне возможно, что именно на этом он и сколотил свой капитал, занявшись перегоном скота.

Либо дело касалось женщины. При мысли о подобном Юти стало почему-то тепло, а на лице подобно цветку распустилась улыбка. Правда, она тут же вспомнила, про кого идет речь и затем прогнала подобные размышления.

Итог заключался в том, что причин сбежать в Империю у Фахрутдина было предостаточно. Но как человек, у которого хватало забот на свой счет, Одаренная не старалась выведать у тех же помощников все подробности. Юти увлеклась развитием новой способности.

– Мальчик, что с моим ослом? – вывел из раздумий Одаренную грозный окрик Фахрутдина.

По имени Алави называл только тех, от кого ему было что-то необходимо – старост деревень, капитанов патрулей или высокородных. Хотя девочка видела, что даже при общении с амиста, как не старался Фахрутдин скрывать эмоции, он злился. Аншара ведает на что. На собственное положение, необходимость пресмыкаться или по какой-то еще причине.

Но когда Алави говорил с равными или, не дай Инрад, с подчиненными, то зачастую пытался унизить. И каждый раз указывал, что все, к чему прикасаются помощники, принадлежит ему.

– Заноза под копытом, – ответила девочка. – Я уже вытащил ее и смазал рану маслом.

Как и в остальном путешествии, Юти не составило особого труда сойти за мальчишку. Даже несмотря на отросшие волосы. Этому большей частью способствовало жилистое крепкое тело, которое уже покинула детская мягкость и податливость. Ныне Одаренная более походила на подростка, еще гадкого птенца, которому только предстоит стать прекрасным лебедем.

– Надеюсь, ты немного его потратил, – вместо благодарности крикнул Алави.

– Когда мы будем в Верхнем Горле? – спросила Юти вслед торговцу.

Вопрос интересовал ее довольно сильно. Путешествие, на которое у них ушла бы пара дней, теперь растянулось на полторы недели. Аншара знает, ждут ли еще Вороны ее вместе с Оливерио в городе или решили перепрятать ее жертву.

Фахрутдин остановился и весь напрягся. Что самое забавное, Юти знала, что невероятно раздражает его. Именно тем, что слишком наглядно проявляла исключительное спокойствие, когда погонщик кричал и топал ногами. Этим девочка будто лишала силы Алави, делала его беспомощным и глупым.

Потому перегонщик сам считал дни, когда поскорее расстанется со странной парочкой. Глухой старик, который будто бы читал по губам и даже не смотрел в сторону Фахрутдина и его племянник, задающий дурацкие вопросы.

– У нас осталось две деревни. К третьему дню мы окажемся в Верхнем Горле, где, надеюсь, распрощаемся навсегда.

Юти проводила взглядом вышедшего из вместительного хлева злобного мужчину и погладила Бурзу, молодого и своевольного осла. После она заглянула ему прямо в глаза, применив новое кольцо, третье по счету в направлении миели. Старик говорил, что при взаимодействии с животными, необходим зрительный контакт и постоянное общение. Когда осел привыкнет к ней, то между ними установится нечто вроде сильной связи, и Юти сможет управлять Бурзой на незначительном расстоянии лишь своей волей. Как это станет выглядеть на практике, оставалось серьезной загадкой.

– Хорошо, – девочка улыбнулась, когда осел не отвел взгляд, как делал четыре раза прежде. – А теперь дойди до стены и вернись.

Бурза даже ухом не повел. Он все так же стоял, с самым равнодушным видом глядя на Юти. И только теперь девочка хлопнула себя по голове. Ерикан говорил, что общение с животными отличается от разговора с человеком. Команды для управления нужны простые и понятные. Она бы еще стала пересказывать Бурзе странствия Аншары и просить его все повторить на своем, ослином, складывая копыта лодочкой.

– Туда, – спокойно произнесла Юти, указав рукой.

И неожиданно для самой себя поняла, что все получилось. Бурза развернулся и медленно (а быстро в этой жизни он ничего не делал), поплелся к обмазанной глиной деревянной стене. Дошел до нее, постоял в задумчивости и обернулся к Юти.

– Теперь иди ко мне, – улыбнулась девочка и тут же поправила сама себя. – Ко мне.

Бурза громко ответил по-ослиному, что означало нечто вроде «иду», по крайней мере, так поняла это Одаренная и поплелся к ней. Юти погладила длинные уши и задумалась.

Раньше она считала, что дрессировка животных – обычное дело. Каждый пределец мог договориться с конем, указать собаке на ее место или отогнать одинокого степного волка. Животные были частью мира у южан. Более того, частью их самих.

Лишь когда Юти увидела странствующего заклинателя скорпионов, что ручными крысами бегали по его телу, составляли собой короткие слова или устраивали шуточные поединки, то поняла – это искусство. Изучать которое необходимо не меньше, чем способности собственного тела.

После дочь Наместника Шестого Предела видела ирхов, которые перегоняли скот для архасейцев и узнала, что управление животными довольно распространенная и обыденная способность. Да, не столь привлекательная как развитие собственного тела, но невероятно необходимая. Однако вспомнила Юти о ней лишь сейчас. Когда увидела Фахрутдина и его караван. И подумала в очередной раз о своем пути. Наблюдение и Хаос. Концентрация и наблюдение. Впитывание этого мира в себя без остатка.

Юти даже отдаленно не представляла, как может помочь ее новое кольцо в становлении воина. Впрочем, как говорил Ерикан, многое открывается для постижения смысла со временем. Необходимо лишь уметь ждать и не сворачивать с выбранного пути.

С этим, к слову, и было самое сложное. Как узнать, что ты идешь правильной дорогой, если судьба, большую часть твоей жизни будет хлесть вожжами и испытывать на прочность? Как и где найти силы, чтобы не свернуть на более простой и удобный путь. Как, в конце концов, понять, в чем твое истинное призвание? По мнению Юти, это было на порядок сложнее, чем приручить скорпионов.

Стоило девочке подумать о старике, как в хлев вошел Ерикан, держа что-то за своей спиной. Судя по самодовольному выражению лица учителя, Одаренную ждал очередной урок.

– Тренируешься? – спросил он.

– Да, пытаюсь заставить этого осла быть понятливым и не таким тупым, – улыбаясь Бурзе, ответила Юти, не переставая гладить животное.

– Пытаешься уговорить яблоню родить тебе вишню, – кивнул Ерикан, не скрывая иронию. – Хорошее занятие, продолжай.

– Обойди хлев и вернись обратно, – приказала Юти, глядя на осла.

Бурза недоуменно посмотрел на девочку, потом на ее учителя, но все же со всей покорностью, на которую только был способен, медленно потопал наружу. Напоследок он обернулся, словно чтобы еще раз убедиться в приказе Одаренной, а затем его задница скрылась в проходе.

Юти подобно Надираль Победительнице, в одиночку одолевшей отряд Оскверненных при заставе, посмотрела на старика. Тот, продолжая держать нечто принесенное с собой за спиной, подошел к входу и проводил осла взглядом, а затем какое-то время следил за ним, после чего вновь кивнул. Теперь уже словно подтверждая свою догадку.

– Твой Бурза захромал к реке. Надо будет потом привести его обратно, чтобы не потерялся. Видимо, на ослином нет понятия «хлев». Как нет слов дворец, особняк, резиденция. Нужно было говорить «дом».

– Это оказалось труднее, чем я думала, – устало вздохнула Юти. – Может я просто выбрала неудачное животное?

– Все, к чему прикасается воин – ведет его к цели, – ответил Ерикан. – К тому же говорят: «Если научишься сражаться плохим мечом, то сбалансированный клинок станет продолжением руки».