– Мои чувства в порядке, Антуан, – с улыбкой заверила я, как и в предыдущие наши беседы. – Просто нам с Корпусом Либертад больше не по пути. И вы понимаете почему.

– Честно говоря, не понимаю, – признался Антуан, тоже улыбаясь. – И никогда не пойму. Но это твоя жизнь. И я благодарен тебе за жизнь Маркуса.

– Это вы санкционировали нашу попытку, – возразила я. – Хотя и рисковали.

– В моем возрасте рисковать карьерой уже не так страшно. И потом, – он хитро прищурился, – я подозреваю, что ты заставила бы их сделать это, даже если бы я запретил. И зная Берта и Фрая, уверен, что они согласились бы.

С этим я поспорить не могла. Еще выслушав мои аргументы в лифте, они прониклись идеей спасения настоящего Маркуса. Фраю хотелось попробовать совершить с помощью Арки что-то более грандиозное, чем скучное исследование зондом. А Берт… Пусть обстоятельства заставили меня сомневаться в его отношении к Маркусу, но он доказал, что жизнь друга ему дороже карьеры.

Вся затея была рискованной. От Фрая требовалась крайне точная настройка Арки, я заставила его все просчитывать и перепроверять раз десять. Мы с Бертом просмотрели записи камер того вечера, наверное, сотню раз, планируя наши действия по секундам. Маль, без которой мы рисковали перенести в наше время только бездыханный труп, тоже готовилась очень долго, стараясь по записи покушения определить повреждения Маркуса и самую необходимую помощь.

От нас требовалось уложиться в четыре минуты пятнадцать секунд. Мы готовились к этому все десять дней, которые оставались до схождения потоков. И в результате сделали все минуты за три.

Фрай открыл портал в прошлое. Берт влез в систему и выключил камеры. Фрай открыл еще один портал: пространственный, из ритуального зала магического департамента в лабораторию генетиков. Маль молниеносно сделала самое необходимое, чтобы мы смогли безболезненно переместить Маркуса через пространственный портал обратно к Арке. И после этого мы вернулись в свое время, где Маркуса уже ждала команда медицинской службы вместе с реанимационным оборудованием. Прямо в ритуальном зале магов, чем коллеги Фрая были очень недовольны. Но главное у нас все получилось.

В этой операции я оказалась самым бесполезным человеком, но такова участь всех аналитиков: наше дело придумать. Я пошла с остальными только по одной причине: все, кто прошел через Арку, сильно рисковали, я не могла подбить их на это, а потом отсиживаться в безопасности.

– Хотя бы зайди попрощайся с ним, – предложил Антуан, выдергивая меня из воспоминаний.

– Я хотела, но в больнице сказали, что его отпустили домой. Мне показалось неправильным вламываться туда.

Директор усмехнулся, укоризненно глядя на меня, и я смутилась. Конечно, это была всего лишь отговорка. Я боялась встречаться с Маркусом Эндрю Фростом. Боялась, что стоит ему заговорить, заглянуть в глаза – и нити паутины не отпустят меня.

– Тогда тебе повезло: он здесь. Его выписали долечиваться дома, но он уже рвется в бой, хочет наверстать упущенное и побыстрее вернуться к работе. Так что он в своем кабинете.

Не могу сказать, что я обрадовалась этой новости, но и огорчением мои чувства нельзя было назвать. Я испытала волнение. Конечно, мы виделись после того, как он пришел в себя, и не раз. Много общались, но обычно в чьем-то присутствии. И еще не встречались после того, как я решила покинуть ряды Корпуса.

Но теперь у меня не оставалось выбора.

Я действительно обнаружила его в кабинете, который последние два с лишним года занимал Берт. Маркус сосредоточенно изучал какие-то документы. Вероятно, отчеты о расследованиях или изменившиеся положения рабочих инструкций и протоколов. Я остановилась на пороге, молчаливо наблюдая за ним.

Он как всегда выглядел безукоризненно: на голове волосок лежит к волоску, лицо гладко выбрито, форма старшего следователя сидит как влитая и застегнута на все пуговицы. Это ведь для нас прошло без малого три года. А для него – всего пара месяцев больничного.

Маркус наконец заметил меня, сдержанно улыбнулся и поднялся из-за стола.

– Рад тебя видеть, Нелл. Разве ты не уехала в командировку с Бертом?

Его голос, как и прежде, обволакивал, невидимые нити паутины слегка напряглись, но я с удовлетворением поняла, что это просто привычка.

– Нет, Маркус. Я зашла попрощаться. Я уезжаю из Даркона.

– Надолго? – Он удивленно и тревожно нахмурился.

– Навсегда.

Я все еще стояла на пороге, поэтому он вышел из-за стола и приблизился сам. Сердце дрогнуло и забилось чаще, но я постаралась не подать вида.

– Значит, ты так решила, – пробормотал он, разглядывая мое лицо.

Мне оставалось только кивнуть.

– И когда уезжаешь?

– Прямо сейчас. Машина на парковке, квартира освобождена, родительский дом продан. Мамы тоже больше нет, поэтому меня здесь ничего не держит.

– Даже я? – вырвалось у него. И, кажется, он сам смутился из-за этого, но все-таки добавил: – Я так о многом хотел с тобой поговорить. Так много хотел тебе сказать…

– Увы, я больше не готова это услышать, – как можно мягче ответила я. Мне не хотелось его обижать. Он был не виноват в том, как все сложилось между нами.

– Вечная беда несвоевременности, – грустно улыбнулся он. – Когда ты шла ко мне, я был не готов к этому. А стоило решиться шагнуть тебе навстречу, как ты уже уходишь прочь.

– Прошло слишком много времени, Маркус. Для меня.

– Я понимаю. И надеюсь, что ты обретешь счастье там, куда уезжаешь. Куда, кстати?

– В Верту. Там живет моя подруга, помнишь? Они с мужем обещали помочь.

– В Верту? Меняешь мир технологий на мир магии? Как непатриотично, – хмыкнул он.

Я против воли рассмеялась, хотя мне хотелось заплакать.

– Прощай, Маркус. – Я позволила себе потянуться к нему и поцеловать в щеку. – Я тоже желаю тебе счастья. И наконец избавиться от чувства вины, которое отравляет тебе жизнь. Ты его не заслуживаешь.

По его лицу пробежала судорога, но он промолчал. Вернулся обратно к столу, сел в кресло и снова посмотрел на меня со сдержанной, вежливой улыбкой, с какой смотрел всегда.

– Прощай, Нелл. Удачи.

На улице порыв ледяного ветра бросил мне в лицо несколько мелких снежинок, подхваченных с какого-то выступа на здании, поскольку небо сегодня оставалось чистым. Яркое холодное солнце светило изо всех сил. По календарю зима должна была начаться только через неделю, но в этом году снег выпал рано.

Маль ждала меня у подножия лестницы, где я ее и оставила с маленьким Коннором. Я боялась, что она сделает мне выговор за то, что я задержалась, но она так увлеклась демонстрацией снега ребенку, что, судя по всему, не заметила, как пролетело время. Коннор меланхолично наблюдал за тем, как она подбрасывает снег в воздух, а тот падает вниз. Иногда на нос самому Коннору, что заставляло его вздрагивать. Порой взрослые люди, дорвавшись до общения с ребенком, начинают вести себя странно.

Заметив меня, Маль выпрямилась, заметно смутившись.

– Уже все?

– Я и так задержалась.

– Значит, все-таки уезжаешь? – грустно вздохнула она, передавая мне Коннора. Тот заулыбался, оказавшись у меня на руках.

– А ты думала, что я пообщаюсь с Антуаном и передумаю?

– Была такая надежда. Мне будет тебя не хватать.

Это прозвучало неожиданно, потому что раньше Маль никогда не выказывала особой симпатии ко мне. Или к кому-либо еще. Но тем не менее, мне было приятно.

– Мне вас тоже. И это не просто вежливость. Я серьезно.

Она кивнула, хотела сказать что-то еще, но немного раздраженный мужской голос перебил ее:

– Нелл, сколько можно тебя ждать? Ты сказала, что мигом вернешься обратно, а прошло уже полчаса.

– Десять минут максимум, Маркус, – с улыбкой возразила я, поворачиваясь к Маркусу Кайлу, стоявшему посреди заснеженного двора в брюках и свитере. Пальто его, видимо, осталось в машине.

– На территории Корпуса Либертад для меня каждая минута за три идет, – проворчал он, подходя ближе и забирая Коннора себе. Почему-то он считал, что трехмесячный ребенок слишком тяжел для меня. По крайней мере, он так говорил, но я подозревала, что ему просто нравится держать Коннора самому.