Волк вдохнул запах моего страха, его ноздри затрепетали. Он даже на секунду прикрыл глаза, словно наслаждаясь моментом, а затем закатал рукава. Медленно… Неторопливо. Я увидела, что его руки испещрены магическими гоблинскими татуировками: сила, выносливость, быстрая регенерация и ещё какие-то, назначения которых даже не знала. Оборотень, способный вынести такую боль… Макензи испугал меня ещё сильнее.

– Никто не желает тебе зла, Морэлла, – улыбнулся Виктор. – Дариус ещё мальчишка. Он оступился, так бывает. Но я прослежу, чтобы такое больше не повторилось.

Его голос обволакивал, стягивал и без того слабую волю крепкими верёвками.

– Но почему именно я? Уверена, найдутся ещё человеческие девушки, которые пожелают войти в вашу семью. Если вы боитесь скандала, то я не буду болтать обо всём, честное слово! – начала частить я, пытаясь вырваться из того подчиняющего дурмана, что наводит этот сильный волевой человек.

– Я не боюсь скандалов, Мора, – перекатил моё имя на своём языке волк. – Я бы не настаивал, но ты мне нравишься. Ты подаришь Дариусу сильных сыновей, настоящих волков. На тебе будущее нашего клана!

Он пытался заставить меня чувствовать ответственность. Я понимала это, но также осознавала, что выбора у меня нет. Я должна выйти за Дариуса… Должна родить ему сыновей… Должна спасти отца от ужасной участи… Должна всем, кроме самой себя.

– Возможно, Дариус – будущий носитель Химеры, – с некоторой долей самодовольства произнёс Виктор. – Ты станешь женой великого волка.

Я усмехнулась, качая головой. Нет. Только не Дариус. Это даже смешно…

У нас в Иллирионе не было короля или императора, всё решал лишь один человек… Хотя с человеком я погорячилась. Носитель Химеры это кто-то сродни небожителю.

Сейчас это был Господин Дома Серебристой Луны – Грегори Мэйсон, именно ему подчинялся Виктор и остальные волки. И долг Мэйсона – однажды передать Химеру достойному преемнику.

– Не думаю, что Дариус станет носителем, – произнесла вслух, удивляясь, что такой умный оборотень, как Виктор, может лелеять подобные мечты. – Я слышала, что Химера перейдёт к Лиордану Велиоту, Великому Господину Дома Сияющего Солнца.

– Или к Эльнариилу Нериро, эльфу из Небесного Дома – через секунду добавила я.

На лице Виктора начали ходить желваки. Поняла, что зря открыла рот. Зря позволила своим глупым размышлениям вырваться наружу… Я не подумала, как сильно некоторые главы кланов мечтают подняться выше… Многие хотят стать сначала Господином Дома, а потом и Химерой. И порой готовы убивать ради этого. В буквальном смысле этого слова.

– Глупые женские сплетни, – выдавил волк, глядя на меня со всё возрастающей неприязнью. – Недаром говорят, что бабам лучше не отходить от плиты и детской колыбели.

В этот момент Виктор Макензи и показал своё настоящее лицо: запачканное злостью, желающее подчинять окружающих и властвовать над всем, чего он касается.

Я знала, что лучше заткнуться и промолчать, но их семейка настолько меня достала сегодня, что я всё-таки не упустила возможности поддеть волка:

– Лиордан Велиот очень влиятелен и пользуется особым расположением носителя Химеры…

Умышленно надавила на больное – волки ненавидят Дом Солнца.

Может, если достаточно разозлить Виктора, он откажется от идеи женить меня на своём сыне?

– Прекрати нести чушь о том, чего не понимаешь, глупая девчонка, – с отвращением выплюнул Макензи-старший. – Знай своё место и не болтай лишнего в моём присутствии. Я начинаю понимать, почему Дариус залез в трусы к этой рыжей потаскухе. Она наверняка говорит гораздо меньше, чем ты.

Я смотрела в пол, пытаясь спрятать испуганный взгляд. Злить волка – была не лучшая идея… Даже если он говорит откровенную ерунду.

Химера – это голоса тысячи предков Мерцающего Иллириона. Частицы их душ, квинтэссенция власти и могущества. Все пять Великих Домов поклоняются и почитают носителя как божество. Они физически не могут противиться его воле. Каждый, кто хоть раз вдохнул воздух мерцающей завесы, уже отравлен подчинением Химере. В том числе и я. А Виктор думает, как будто Дариус достоин стать носителем предков? Большего бреда в жизни не слыхала…

– Хватит дуть свои красивые губы, Морэлла, – грубо оборвал наш разговор Виктор Макензи. – Сейчас встанешь, пойдёшь и поцелуешь моего сына со всей любовью, на которую способна. И чтобы я больше не слышал от тебя таких дерзких слов.

Я сжала зубы. Хотелось кричать, биться в истерике, но я не могла так унизить себя перед этим монстром.

– Ты меня поняла, девчонка?

Не было сил вымолвить хотя бы слово, я глотала злость, стискивая кулаки.

– Поняла? – Макензи схватил меня за плечо.

Я скривилась от боли и хрипло выдавила:

– Поняла вас, Виктор.

– Умница, – улыбнулся волк так, словно неприятного разговора и не было. – Посиди две минутки, успокойся. И делай, что я сказал.

Он встал, даже не дожидаясь моей реакции, и вышел, захлопнув дверь.

Я откинулась на спинку дивана, давясь рыданиями и прижимая ладонь ко рту.

Почему они так поступают со мной?

За стеной раздавался смех отца, ему вторил раскатистый бас Виктора. Они оба – хозяева этой жизни. А моё горе было для них лишь досадным недоразумением… Помехой, внезапно возникшей на пути. Только Мика понимала меня… Но какое кому бы то ни было дело до нашего с ней мнения?

Будь послушной девочкой, Морэлла. Будь всегда весёлой, улыбчивой, доброй. В какие-то моменты жизни мне казалось, что улыбка буквально приросла к моему лицу, и её уже не содрать, как ни старайся.

А может мне надоело быть удобной? Надоело быть послушной дочкой и услужливой люмьеной.

Я встала, полна решимости высказать этим мужчинам всё, что я о них думаю! Открыла дверь, из кухни послышались приглушённые голоса.

– Она никогда не пойдёт против моей воли, Виктор. Будьте спокойны. Мора с детства очень покладистая и ласковая девочка, – убеждённо проговорил отец.

– Не парься, папа, – насмешливо хмыкнул Дариус. – Морри скоро успокоится, я уверен.

– У меня неотложные дела, сын. А вместо них я вынужден подтирать вам, глупым юнцам, сопли! – упрекнул младшего Макензи отец.

Они обсуждали меня словно бессловесный кусок мяса. Ярость переполнила лёгкие, сделала шаг вперёд, но в последний момент колени буквально подогнулись. Прижалась к стене, понимая, что они правы – я слабая и не смогла бы возразить им. И всё, что я могла сделать – просто сбежать.

Я развернулась, распахнула дверь и выбежала из дома, бывшего когда-то для меня самым безопасным местом на этой земле.

Я остановила автомобиль, понимая, что сама не знаю куда приехала. Всё-таки сбежать было не лучшей идеей… Десятки пропущенных на телефоне приводили в ужас, я быстрее запихнула мобильник в карман, как будто это могло помочь решить назревающую проблему: отец и Дариус явно были в крайней степени ярости.

Нужно было привести мысли в порядок и возвращаться… Я должна смириться. Иначе никак. Мне некуда идти... Моей небольшой зарплаты младшего сотрудника научного института надолго не хватит. А картины, которые я рисую в свободное время, никому не нужны. Их покупали лишь пару раз, и то за смешные деньги. Отец с Дариусом всегда снисходительно относились к моему увлечению живописью. На таком точно денег не заработать…

Я выбралась из автомобиля, думая поискать поблизости круглосуточную кофейню, нужно купить чего-нибудь горяченького, чтобы согреться. Мне понадобятся силы, чтобы встретиться лицом к лицу с разъярёнными мужчинами. Дождь уже закончился, но пронизывающий ледяной ветер пробирался даже под тёплую кожаную куртку, заставляя меня ёжиться.

На улице сильно играла музыка, долбила так, что уши закладывало. Я огляделась в поисках источника шума…

Вообще-то уже было почти двенадцать ночи!

Поджала губы, понимая, что музыка гремит из богатого коттеджа напротив. Наверняка отпрыски влиятельных виззарийцев веселятся. Таким всё нипочём… И Дариус один из них. Тот, кому позволено всё… Слёз уже не осталось, внутри замерло какое-то опустошение, я прогнала навязчивые воспоминания, пытаясь думать о хорошем.