— И подвесят за яйца.
— Вполне возможно.
Вот тогда-то и родилась мысль идти учиться.
Статус ученика магической шараги давал некоторый иммунитет, точнее, государство было заинтересовано в том, чтобы любой одаренный молодой человек в итоге стал полноценным колдуном. Дворянского статуса обучение не давало, но и судить гражданские власти меня более не могли — только имперский трибунал, который занимается делами дворян. Короче, как в армии, только не в армии и без дизеля. А если найдешь семейство, которое будет тебе покровительствовать — так вообще начинается лафа.
От мыслей, что придется влезать во все эти дворянские дрязги, у меня начинали болеть зубы. Я был крайне невысокого мнения о людях, которые получили что-либо по праву рождения, а не добились этого сами, и аристократия — прямо вот каноничный случай. Родился с серебряной ложкой в жопе — человек первого сорта, не повезло — хлебай пустые щи и молись, чтобы тебя не сбили, избили или сожгли дворянские отпрыски. Примерно такую же ненависть я испытывал к золотой молодежи из прошлого мира, но там, в масштабах России, это были выродки в первом поколении, потомки воров и чиновников. А тут это прямо наследственная история.
В аристократическое благородство я не верил, это все сказки для плебса. Да и о каком благородстве может идти речь, если тут вполне узаконено близкородственное скрещивание и в случае императорских или великих фамилий каждый второй — типичный Таргариен? И не в плане серебристых волос, а в плане ебанутости из-за длительного и целенаправленного инцеста, длящегося уже с десяток поколений?
Видимо, придется учиться.
Матери Ильи я наврал с три короба, что пошел работать в продуктовый магазин в соседнем районе подсобником. Теперь же меня ждал долгий и тяжелый разговор о том, что мне надо учиться.
Как Анна отреагирует на то, что у ее кровиночки проснулось энергоядро, я не знал. Женщина и так как-то странно на меня косилась, а иногда и просто долго-долго смотрела, когда думала, что я этого не вижу. Она что-то подозревает, слишком резкие перемены произошли с ее сыночкой-корзиночкой всего за полторы недели.
Впрочем, тем же вечером все разрешилось. Едва я заикнулся о том, что у меня появились магические силы и я хочу учиться, женщина подскочила и, повиснув у меня на шее стала причитать:
— А я знала! Видела! Видела, что ты поменялся! А вот оно что, сынок! Ну, конечно же, надо учиться! Обязательно надо! Может, место хорошее получишь, да и про мать свою потом не забудешь!..
Потом мы посидели, поплакали, пообнимались. Точнее, плакала от избытка чувств моя новая маман, я же сидел и не знал, куда деться.
Знал бы я, в какой ад открыл портал — держал бы рот на замке и сам по-тихому сходил бы на вступительные экзамены. Но нет, надо было пропиздеться, надо было поиграть в хорошего еврейского мальчика.
Маман мигом позвонила на работу, взяла отгул и весь следующий день таскала меня по магазинам.
Была извлечена заначка — десять тысяч, которые женщина неведомо как наскребла на черный день за годы работы, после чего мы сели на автобус и поехали в соседний район, покупать мне одежду. Ведь нельзя же идти в обносках на испытания! Что подумают люди⁈
И вот, я сижу в автобусе, рядом — Анна, судорожно сжимающая потертую сумочку, а все ближе и ближе — вещевой рынок.
Я не знал, есть ли в этой версии Москвы аналог черкизона, садовода или других крупных рынков, так что где мы оказались — без понятия. В этом-то мире в Москве и метро не было, только троллейбус и трамвай, так что я даже по станциям сориентироваться не мог.
Спустя шесть часов, долгих, мучительных часов, для меня были куплены новые штаны, рубашечка, жилетка и совершенно омерзительные старческие туфли из кожзама без шнурков. Блять, главное не показываться в таком виде на глаза дяде Ване — старый бомж меня засмеет. Потому что пиджачок у него был хоть и поношенный и протертый, но фасоном в разы лучше моих «обновок».
Анне я ничего не сказал. У женщины было такое сосредоточенное и жесткое выражение лица, что, казалось, она вышла не на рыночные ряды, а на бой с кибердемоном. Пусть выполняет свой родительский долг, чего уж там, не буду мешать.
К моему удивлению, маман прекрасно знала, где находится Московская Магическая Гимназия и как туда добраться. Видимо, местная достопримечательность. В день начала приема абитуриентов меня подняли в пять утра, умыли, одели, причесали, покормили и, держа за ручку, повезли на вступительные.
— Ну маааам, — протянул я, когда Анна, вцепившись в мою ладонь, тащила меня по улицам Москвы. — Я сам могу дойти…
— Не мамкай! — рыкнула Анна, и я понял, что вот оно, окончательно проснулась еврейская мамаша.
Вы когда-нибудь стояли у еврейских матерей на пути? Поверьте, не стоит, совершенно бесполезное занятие. Единственное отличие Анны от типичной одесской мамаши было в том, что госпожа Козлова была тонка, стройна и относительно молода, но это ранний брак, образ жизни и тяжелый труд. Интонации и поведение — совершенно предсказуемые.
Впрочем, покрутив башкой, я понял, что не один тут такой. С разных сторон к еще невидимому зданию Московской Магической Гимназии стягивались потенциальные дипломированные маги со своими родителями. Ну, те, что из простолюдинов.
Как я понял, на вступительные испытания каждый год приходят все, кому не лень. Зачастую энергоядро большинства магов слишком мало для того, чтобы полноценно обучаться в этом заведении, так что отбор проходят далеко не все. А еще есть полуфабрикаты, которые УВЕРЕНЫ в том, что их кровиночки КРАЙНЕ ТАЛАНТЛИВЫ, когда, по факту, никаких способностей к магии у них нет вообще.
По сути же, испытания делились на две части: письменное эссе плюс базовое тестирование, убедиться, что ты не дегенерат и понимаешь, куда попал, а на втором этапе — демонстрация силы и медосмотр, на котором определяется общее физическое здоровье, размер энергоядра и основные склонности к одной из стихий. Были еще высшие школы магии, типа пространственной или магии теней, но это уже оперирование чистыми энергиями и такому учат не в магической шараге, а строго индивидуально.
Истерики начались еще на входе на территорию гимназии, хотя мне показалось, что это какой-то городской парк: за коваными воротами и таким же высоким забором был просто лес.
— Ядро не обнаружено… — протянул дежурный маг, прикладывая к груди очередного потенциального абитуриента какой-то прибор. — Ядро обнаружено… Ядро не обнаружено…
И так без конца. Молодежь подходила молча. Многие были бледные и напуганные, другие — наоборот, смеялись и громко говорили. Молчунов было больше среди нищих простолюдинов, говорливых — из обеспеченных семей. Аристократов я как-то не заметил и только потом понял, что тут тебе не Хогвартс — у этих была отдельная очередь и лаунж-зона, очевидно.
— Ядро обнаружено… — пробормотал маг, ткнув в меня прибором.
— Ой, как славно! — всплеснула руками маман. — Ну, все, сыночка, иди…
Я только хмуро кивнул и шагнул на территорию гимназии.
В незнакомых местах главное держаться толпы. Это работает на вокзалах, в аэропортах и на всяких казенных мероприятиях, типа вступительной кампании. Я прибился к стайке молодых людей, а через пять минут, когда нас собралось у ворот человек тридцать, откуда-то появился лысый мужик и гаркнул:
— Не разбредаемся! За мной!
О том, как писали эссе, говорить не буду. Душная поточная аудитория на сотню рыл, шелест бумаги, тихие всхлипывания девчонок, у которых сдали нервы, напряженное пыхтение юношей. Я честно через весь лист написал, что хочу стать магом, потому что ну камон, это же маг. А еще потому что мне нужно научиться контролировать свои силы.
А вот проверка магического потенциала — совсем другое дело.
Будь я руководителем такой богадельни, то все проворачивал бы тихо и в индивидуальном порядке. Но тут у нас заведение, где сталкивается два мира — аристократии и простолюдинов, и сделано это было, очевидно, чтобы последним жизнь малиной не казалась. Иных причин обучать вместе отпрысков громких фамилий и таких заводчан-работяг типа меня, я придумать не мог.
