— Что ты, вовсе нет, — тихо рассмеялась покровительница, довольная увиденным. — Это в очередной раз доказывает твою безграничную любовь к нему. Не переживай так сильно. Я здесь просто-напросто, чтобы навестить Зеантара. Не смогла отказать себе в таком удовольствии. И зови меня Бээаллинарэ, моя милая. «Уважаемая Бездна» слегка режет слух.

— Алина, — вновь приобнял я нежно заметно успокоившуюся жену, попутно с этим заглядывая ей в глаза. — Помоги Хельге собрать остальных девочек. У меня будет для вас… объявление. Да и к тому же вам нужно познакомиться, поэтому не говори пока никому, что к нам прибыла покровительница.

— Как скажешь, — робко кивнула жена со слабой улыбкой и вновь обернулась к прибывшей. — Я еще раз прошу прощения у вас… Бээаллинарэ. И спасибо вам за… за Зеантара.

— Ты нашел себе замечательную спутницу жизни, мой дорогой, — усмехнулась тепло Бездна, глядя вслед Алише. — Я рада за тебя.

— Они все, — прошептал счастливо я, созерцая хрупкий силуэт жены. — Все по-своему замечательные…

Первое кольцо. Москва.

Московский Кремль.

Министерство межинтеграционных и межрасовых дел.

Кабинет министра.

Сильнейшие духовные воители, самые искусные дипломаты и политики, высокоранговые одарённые и могущественные уникумы. В нынешних реалиях князь Решетников даже встав посреди ночи мог бы с легкостью назвать и описать жизнь того или иного столпа в Российской Империи с самого его рождения. Интеграция не только несла изменения в жизнь всей Земли, она внесла колоссальные коррективы в жизнь теперь уже бывшего жандарма.

Мог ли пару лет назад капитан третьего тайного отдела предполагать о том, что вскоре будет перебирать уйму секретных документов и анкет для того, чтобы направить определенное лицо в другой мир для межрасовых дел? Разумеется, нет! Предполагал ли он, что вскоре сможет на равных общаться с теми, кто повелевает миллиардами жизней в других мирозданиях и писать новейшую историю своими руками? И вновь ответ нет! Однако жизнь странная штука. Очень странная.

За последнюю неделю второй по значимости человек в новообразованном министерстве не знал ни сна, ни отдыха и по громкому стуку в дверь, который ознаменовал очередную порцию важных для Решетникова поручений, тот уже понимал, что отдохнет он еще не скоро.

— Входи, Илья, — тихо изрёк мужчина, поднимая усталый взгляд на отворяющиеся двери, лишь по одним шагам догадавшись, кто к нему прибыл.

— Сергей Петрович, срочное донесение от службы безопасности, — тотчас декларировал Федотов, присаживаясь прямо напротив начальства.

— Кто на этот раз? — прикрывая глаза, осведомился бывший жандарм, между делом «растекаясь» на кресле. — Только не говори, что поднебесная канцелярия вновь прислала очередную анкету дочери императора Гуань-ди? Устроили бардак! Если это так, то скажи им… Разумеется, ответ должен последовать от личного распорядителя князя Лазарева, что министерство межрасовых отношений — это не брачное агентство. Все личные вопросы пусть непосредственно направляют ему, а не нам.

— Никак нет, ваше сиятельство, можете расслабиться, — с белозубой улыбкой отчеканил служащий.

Ведь ситуация с цинскими красавицами повторялась уже четыре раза за последнюю неделю и без вмешательства министра решить эту проблему никак не удавалось.

— Это не из Цинской империи. Уведомление от японцев. В свою делегацию они решили добавить еще одно лицо.

— Ответь, что заграничный состав укомплектован, — холодно отмахнулся Решетников. — Князь Лазарев уже уведомил нас о том, чтобы с ними мы вели себя жестче.

— Есть проблема, Сергей Петрович, — уныло пробормотал Федотов, внимательно сверяя всю информацию с планшетного компьютера, а затем поднял на начальника серьезный взор. — Это Рэйден.

— Рэйден? — тотчас нахмурился мужчина.

— Да. Рэйден Тайра. Будущий государь Японской Империи. К ним просочилась информация, что его высочество уже побывал на той стороне. Японцы требует того же. Вновь доходят донесения, что из-за этого они снова подняли международный шум. Шика, по-видимому, уже связались со своими западными прихлебателями. Вы сами знаете, что у нашего князя подковерных врагов хватает.

— Вот ведь сукины дети! — вдруг рассвирепел бывший жандарм, но почти сразу же взял себя в руки и протяжно выдохнул. — Требуют они! Да чихать хотели архидемоны и хранители на этот международный шум! До сих пор понять не могу, как его преблагородие смог с ними договориться. Ладно, я разберусь, — обессиленно махнул рукой князь. — Скажи Пожарскому и Долгорукому, чтобы всё еще раз проверили по клану Тайра. Я лично свяжусь с министром. Он здесь главный, поэтому пусть сам и решает касательно новой кандидатуры японцев…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Кабинет главы рода.

Не знаю почему, но прогуливаться вот так расслабленно по собственной усадьбе в обществе покровительницы, мягко сказать, было необъяснимо странно и пугающе. Кто бы мог вообще представить, что такое может когда-нибудь произойти!

Тем не менее, глядя на умиротворённое лицо Бээаллинарэ, складывалось впечатление, что она прямо сейчас казалась необычайно довольной. Именно таким незатейливым образом под далёкий и веселый гвалт детей мы и добрались до моего кабинета.

Однако стоило мне обернуться для того, чтобы прикрыть двери собственного рабочего места, как в спину внезапно ударил тихий голос Бездны:

— Они ничего не знают, мой дорогой, не так ли? Ты им не сказал, что мог остаться калекой до конца своих дней и никогда бы не вернулся назад, если бы не омовение. Не стоит корить себя, это я воспользовалась тобой. Это я настояла на том, чтобы ты подарил мне…

— Нет! — мгновенно осёк я женщину, не дав той довести свои слова до конца и резко обернулся в её сторону, указал глазами на заметно округлившийся живот. — Не смей так говорить! Это было моё решение и только моё! А за свои решение я привык сам нести ответственность. Я буду рад этому ребенку, как и остальным своим детям. Я не стал им говорить о том, что случилось в Мерраввине не потому, что испугался обязательств, а потому что я впервые в жизни солгал тем, кого люблю. Я потерял волю к жизни. У меня язык не повернулся признаться им, что отправился я в тот прогнивший мир, чтобы просто умереть, и для того, чтобы здесь царило спокойствие, чтобы мои дети жили в мире, хотя перед этим я дал слово, что обязательно вернусь. Я не теплил особых надежд на победу над странниками. Но вышло, что своими помыслами и таким поступком я предал самого себя, я предал их… Я предал даже тебя! Мне до сих пор тошно и мерзко от этого осознания. Я ненавижу и проклинаю себя за это.

— О-о-о, мой милый, — с нежностью прошептала женщина, делая несколько шагов мне навстречу и касаясь своим лбом моей груди. — Ты снова всё взваливаешь на себя? Дай угадаю. Ты также винишь себя в том, что интеграция, возможно, началась из-за тебя и твоих прыжков по мирозданиям? Винишь себя в том, что обрушилось на Землю? И коришь себя за то, над чем не властен, не правда ли? Считаешь, что не справишься с обвалившейся на тебя ношей хранителя из-за своего ужасающего прошлого. Но зная тебя, ты более склонен называть такую привилегию клеймом, а не благом.

Трепещи Ракуима! Не сомневался в том, что она поймет.

— Я часто размышлял над этим, — уклончиво ответил я. — Ведь я не знаю, как еще объяснить сложившуюся ситуацию. Интеграция не должна была начаться так скоро. Люди не готовы. Они… Люди Земли слабы. В прошлом я уже попытался всем помочь, но сделал лишь хуже. Хуже для всех окружающих и для самого себя…

— Ты неисправим, мой дорогой, — вдруг заливисто рассмеялась Бездна, а вся её печаль моментально испарилась. — Всё такой же, как и раньше, — ласково отметила та, ладонью проводя по моей щеке. — Хорошо. Если я скажу, что это твоя вина, тебе станет легче? Вновь взвалишь всё на себя и рванешь напролом?