В уэльской традиции сказителя называют словом, подчеркивающим тайный, магический смысл школ и орденов бардов, cyfarwydd. Буквально его можно перевести как «обученный, ознакомленный», однако в словаре валлийского языка Университета Уэльса говорится, что эти люди, кроме всего прочего, владели и магией[4]. Задумайтесь на секунду над смыслом слова «магия», и вы сразу начнете задаваться вопросами: что под этим понимают, как это использовать и как с этим работать. Вам в голову придет многое: и тонкое искусство колдовства, и заклинания, ритуализированные формы призыва и изменение окружающего мира усилием воли. Как бы вы ни интерпретировали это слово, есть куда более древняя форма магии, заключенная в песнях и стихах барда. Слова таких сказителей не существуют в вакууме, они несут в себе множество смыслов и связывают нас с предками. Каждое поколение их обучали, тренировали и связывали с магией тайных знаний бардов соответствующим времени способом. С помощью этой магии методами, исходившими и исходящими из котла вдохновения, барды и сказители обеспечивали сохранность материала. С точки зрения бардов, есть еще одна форма магии, отличная от привычной, и заключается она в неоспоримой силе слова и указывает на более древнее происхождение магического искусства, связывающее нас с источником Духа и природой Вселенной.

В Уэльсе роль барда заключалась в том, чтобы вести за собой народ и через это вдохновлять людей, даруя им возможность видеть за пределами физического мира, использовать Авен, придавать смысл тому, что бессмысленно, делать возможным то, что невозможно. Барды делали невидимое видимым, разжигали воображение, чтобы перенестись в миры, отделенные от нашего легким стежком шелковой нити. Они и развлекали – несли смех и сатиру в социум, лишенный современных мультимедийных технологий, – и вместе с тем обучали тайному знанию и духовным истинам, сокрытым в их словах, всякого, у кого были уши, чтобы услышать. Делали они это посредством прочной связи, что установилась между ними и древней мудростью, мосту наследия, что ведет сквозь туман времен к великому котлу.

Нити, связывающие прошлое с настоящим, все еще те же, они и сегодня служат древним знаниям, и все благодаря современным бардам – писателям, певцам, поэтам, музыкантам, художникам. Давно уже ходит молва, что традиции Британских островов обречены, что любая наследственная связь со старым миром друидов и жрецов давно оборвана. Но так ли это? Возможно, все дело в искаженности восприятия. Полагаю, сколь бы тонка ни была связь с прошлым, она все же существует, открывая нам путь к мудрости бардов древности. Конечно, эта цепь преемственности не так очевидна, как книга, догмат или любые другие письменные указания, но она есть – в силе слов и в их способности подталкивать тело и дух навстречу Источнику.

Барды несут жизнь, они вдыхают ее в то, что прежде не имело физической формы. Барды помогли сохраниться устному фольклору и силе, что в нем заключена, и сегодняшние их современники продолжают дело.

Другим важным фактором сохранности кельтских мифов послужили возникшие в Уэльсе в Средние века монастыри. Языческий фольклор, разумеется, никак не сочетался с новой христианской религией, поэтому у вас может возникнуть вопрос: зачем же монахи сохраняли эти материалы, несомненно, бывшие продуктом и отражением старой религии? Что ж, настоящего ответа мы, возможно, никогда не узнаем, однако на этот счет есть несколько теорий. Самое главное, нужно принять как факт, что, как бы ни была велика неприязнь христианства к язычеству, Церковь, позабыв о ней, решила сохранить эти материалы. Возможно, это вышло случайно. Есть теория, что некоторые монахи также тайно состояли в тайных друидических орденах и их специально назначали на высокие должности, чтобы они, зная, что времена меняются, могли задокументировать устную традицию. Мир двигался вперед, и знаниям старых школ бардов нужно было развиваться вместе с ним. Таким образом барды как практики живой традиции просто адаптировали ее к новой реальности.

Эта концепция отражена в трудах одного из самых уважаемых кельтистов Уэльса Маргида Хэйкока из Университета Уэльса. Он писал следующее:

Этот фрагмент показывает, сколько же усилий приложили друиды для сохранения кельтских традиций. Но куда более примечательны методы. Похоже, христианские правки делались в тексте абсолютно без оглядки на стиль и стих, в тех местах, где в устных вариантах яснее всего были видны старые пути. Давным-давно написанные на языке народов Британии, в последующие века эти рукописи неоднократно редактировались и переписывались. Должно быть, средневековых писцов, не знавших старого языка, эта непонятная, противоречащая себе смесь из христианского и антихристианского с постоянными упоминаниями языческих богов сбивала с толку. Однако со страниц пергамента на них глядели латинские буквы, верные спутники христианства, убеждая монахов в том, что тексты эти ценны и достойны хранения.

Вот так, властью Церкви, тайные знания были сокрыты и сохранены для будущих поколений. И именно Церковь, противница старых путей, намеренно растащила тайные знания на загадки, так что их невозможно было воссоздать без сопоставления друг другу и интертекстуального анализа. Знания сохранили, выдав за бесполезные народные сказочки с христианскими мотивами. Тогда писец, очевидно, был тайным членом ордена бардов. С ним был Дух-рассказчик, и он готов был пожертвовать своей жизнью во имя сохранения тайных знаний.

На протяжении веков кельтские мифы подвергаются критике, особенно часто это случатся в последние годы. Даже в языческих кругах на них порой совершали нападки те, кто не понимают их значимости. Те, кто обесценивают эти материалы, объясняют свою позицию тем, что все дошедшие до нас рукописи относятся к периоду после прихода христианства. Так они демонстрируют свое невежество, незнание первоисточников и истории рукописей. Нельзя забывать и о том, что за столько лет рукописи множество раз переводились и копировались.

Любопытно, что Маргид Хэйкок в фрагменте выше говорит, что материал, несмотря на вплетение христианских мотивов, сохранил в себе ключи к тайному знанию о Cynfyd, что в буквальном переводе значит «прежний мир, предыдущий мир». Главное слово в этом фрагменте – «ключ», и именно в этом суть древних сказаний – они есть ключи к тайному знанию и магии. Эти ключи никуда не делись и ждут тех, кто может внять зову Духа-рассказчика, расшифровывать, искать замки и находить подходящие.

Большинство людей не замечает ни успехов, ни борьбы наших предков, ведомых Духом-рассказчиком. Почитая и признавая усилия предков, мы начинаем четче слышать слова Авена, что содержатся в котле возможностей. Вместе с бесчисленным количеством людей, что жили, дышали и умирали во имя сохранения тайного знания, они спасли прошлое для людей будущего. Безликий человек далекого грядущего вдохновил их на это; если мы игнорируем зов котла, обесцениваем их старания, значит, они боролись напрасно. Мы обязаны стать новыми хранителями этих знаний, не допустить угасания традиции, и эта повинность дает нам возможность действовать так, чтобы, почитая прошлое, смотреть в будущее, в котором тело и дух сливаются, обогащая апатичный мир, где о духе забыли.

Легенда о Керидвен и Талиесине была записана сравнительно поздно, дошедшие до нас копии датируются серединой XVI века. Принято считать, что их создали с более ранних, ныне утерянных рукописей. Сегодня легенду можно найти в нескольких вариантах. В упоминаниях о ней, как правило, используются сокращения YT (Ystoria Taliesin, то есть Легенда о Талиесине) и HT (Hanes Taliesin, то есть История Талиесина). Большинство рукописей с текстом легенды сегодня как подлинные сокровища хранятся в Национальной библиотеке Уэльса, в западном университетском городке Аберистуит, в графстве Кередигион. Сама легенда поделена на две части, очень различающиеся между собой по стилю и тематике. Большинство из тех, кто говорит, что знаком с легендой, на самом деле прочитал лишь первую часть, в которой куда больше мистики, чем во второй. Она будто бы целиком состоит из аллегорий и рассказывает о людях сверхъестественной эрудиции, способных менять облик и трансформироваться. В полной символизма первой части, описывающей очевидно магические процессы, рассказывается об инициации невинного человека. Вторая же часть, напротив, затрагивает полулегендарные темы, описывая ритуалы и обычаи средневековых дворов. Там же, во второй части, приводится несколько стихотворений, приписываемых самому Талиесину. Некоторые удивительно красивы и раскрывают детали его происхождения. Его поэзия указывает на связь с изначальным источником мудрости и магии, на то, что слог ведет пророческий, всезнающий дух Авена. В этой книге мы рассмотрим несколько стихотворений из второй части, важных для понимания природы Талиесина как пророка, в остальном же речь будет вестись о первой части легенды.