– Лови. – Мирон кинул мне фляжку и банку с тушенкой, а сам уселся на торчащие из земли древесные корни.

– Что с Бертом? – спросил я, втыкая нож в жестяное донышко.

– Нормально с ним все. Было, по крайней мере, когда я уходил.

– Почему вообще только тебя послали за мной?

– Много причин. Тут тебе и опасение, что недобитые каспийцы могут снова напасть, если с заставы уйдут офицеры, и тот факт, что Нестора не особо любили даже дворяне, ну а главное – я сам вызвался. Мол, мой подчиненный, мне за ним и идти. Полковник моим словам доверяет, так что не стал спорить.

– Тебе что-то будет из-за меня?

– Наверняка, – скривился мужчина. – Вряд ли, конечно, разжалуют, но проблем у меня теперь появится выше крыши. Не удивлюсь, если снова отправят на центральную заставу.

– А Берта куда?

– Прикрепят, думаю, ко второй группе курсантов, там как раз один выбыл.

– Не слишком весело, – угрюмо кивнул я. – Эх, Витек, Витек, а ведь ему даже отец говорил, что он из-за своего длинного языка погибнет. Я хочу убить Нестора, не дали мне этого сделать на заставе.

– Плакать по Обрезкову не стану, если у тебя это получится, конечно, но ты же не собираешься, надеюсь, тайком пробираться в лазарет? Тебя обнаружат. На заставу со дня на день прибудет подкрепление, и патрули сейчас усилят как никогда.

Признаюсь, мысли такие у меня возникли. Можно воспользоваться эйхором, чтобы ночью пробраться на заставу и прирезать как свинью этого недочеловека, но Мирон прав, одно дело – проникнуть в дом Дементьева, и совсем другое – на охраняемую военную базу. Велик риск быть обнаруженным. Пришлось согласиться с командиром.

– Я тебя понял. Нестор сдохнет, но позже. Другой вопрос, как ты объяснишь, что я от тебя сбежал? И вообще, что предлагаешь делать сейчас?

– Все просто. Все видели, как ты Нестору руку отсек, поэтому никто не удивиться, когда я расскажу будто ты меня едва не убил и скрылся где-то в лесах. Жаловаться буду, что силы не рассчитал, или еще что-нибудь придумаю. Отбрехаюсь, не впервой. Нам ведь главное время выиграть, чтобы ты спрятаться мог. Завтра я вернусь на заставу, покажу всем рану, поплачусь на то, что не справился с тобой, а ты в это время будешь ждать нужного человека в безопасном месте.

– Тебя ведь полковник за мужское достоинство повесит, если придешь ни с чем.

– Меня все равно накажут, – скривился Мирон. – Я допустил, чтобы один мой подопечный оскорбил офицера, а второй его покалечил. Дворяне простолюдинам такого не прощают Я хоть и офицер, но без титула. Ну так что думаешь?

Ответил я не сразу. Бездумно принимать помощь непонятных повстанцев не хотелось, но и Мирон говорил правильные вещи: если меня начнут искать, то точно найдут, не лесной я человек и прятаться как следует не умею, а против отряда дворян мне точно не вытянуть, убьют или в плен возьмут, что хуже. Командир предлагал выход, пусть не идеальный, но других вариантов на горизонте не наблюдалось.

– Куда идти? – после минутного раздумья спросил я.

– В место силы. Пересидишь там несколько дней, еды я принес достаточно. А потом за тобой придет наш человек. Меня с заставы вряд ли теперь выпустят, но весточку я куда надо передам. Сейчас доберемся до знакомого маршрута, сделаем на моей шкуре пару новых отверстий, ну а дальше разойдемся каждый своей дорогой, не знаю даже, когда в следующий раз увидимся.

– Спасибо.

– Не за что. Если вдруг забыл, я все еще отвечаю за ваши жизни. Одного вот не уберег.

– Похороните его как подобает, очень тебя прошу.

– Обещаю. – Командир ударил кулаком в грудь.

Доедали тушенку мы молча. Я вспоминал друга, Мирон думал о чем-то своем. Через полчаса мы двинулись в сторону заставы. Несколько километров наши пути должны были совпадать.

– Ты, кстати, так и не ответил, – после преодоления очередного оврага Мирон прервал молчание, – что за белые ленты у тебя из рук выросли, когда ты Обрезкову руку отрубил?

– Это так важно?

– Нет, просто такое заклинание я ни разу не встречал, как и остальные, а значит, ты использовал эйхор, что уже о многом говорит. Я к чему веду-то, если вдруг окажешься на людях и снова используешь те ленты, то сам должен понимать, что демаскируешь себя сразу же, так что не хвастайся ими лишний раз, уж больно приметная штука.

– Хороший совет. Мирон, ты часом не разведчик Каспийского княжества? Слишком умный для простого воина, – усмехнулся я.

– Тупые тут долго не живут. Матвеев, наш контрразведчик, давно ко мне присматривается, но пока вроде Четверо берегут.

– Расскажи про повстанцев.

– Да какие это повстанцы. – Мужчина махнул рукой. – Название одно. Понимаешь, простые люди недовольны своей жизнью. Когда тебя в любой момент какой-нибудь зачуханный маг может разрубить пополам, это, знаешь ли, неприятно. Большинство смирилось и терпит. Всегда ведь так жили, зачем что-то менять? Но некоторые пытаются найти лучшую долю. В других странах все так же или даже хуже, вот и приходится таким людям искать свободу в лесах.

– То есть в той деревне, куда я пойду, живут не только одаренные? У меня почему-то сложилось впечатление, что туда стекаются выпускники интернатов и подобные им.

– Да нет, конечно же. Всяких людей там хватает, но и магов много.

– И их все еще не вырезали?

– Деревни хорошо спрятаны, а люди оттуда почти не выходят. К тому же многие там просто хотят жить и не мешать жить другим, поэтому на воинские отряды не нападают, караваны с провизией не грабят. Некоторым поселениям не один десяток лет уже, и раз их еще не нашли, значит, все они делают правильно.

– Возможно, – согласился я.

Прошло еще два часа, прежде чем мы с Мироном дошли до места, где должны были разойтись. Командир к этому времени передал мне мешок с провизией, походным снаряжением и одеждой.

– Тут мы уже ходили раньше. Дальше сможешь дорогу сам найти? – спросил Мирон.

– Должен, – кивнул я.

Местность действительно казалась знакомой. По крайней мере, я точно помнил стоявшее неподалеку раздвоенное дерево, которое постоянно попадалась нам во время походов к месту силы.

– Отлично. Если через неделю нужный человек не появится, выбирайся сам, но надеюсь, все пройдет удачно.

– Как он выглядит хоть?

– Старый, ворчливый, лохматый. Имя говорить не буду, ну мало ли. Так, теперь самая неприятная часть начинается. Надо, чтобы все поверили в то, что ты меня едва не убил. Бей по руке и ноге рассекающими.

– Кровью не истечешь?

– Ты главное сухожилия не задень. Целься по мясу, а дальше я сам разберусь.

За то время, что мы шагали по лесу, магические силы начали постепенно возвращаться ко мне, и их уже хватало для простых заклинаний. Не оттягивая неприятный момент, я направил энергию в рассекающий удар и нанес две глубокие раны на теле Мирона. Мужчина стиснул зубы от боли, но не проронил ни звука.

– Не перестарался? – спросил я у командира.

– Все, вали давай, – процедил Мирон, после чего закрыл глаза. Через секунду кровь, крупными струйками текущая на землю, начала останавливаться.

От приметного дерева до места силы было около трех часов быстрого хода. Этого времени мне вполне хватило, чтобы привести мысли в порядок. Про Витька старался не думать, за смерть парнишки я отомщу, а корить себя из-за произошедшего, прокручивая раз за разом тот день, бесполезно. Вопрос с внезапно открывшимися способностями я решил пока оставить, чтобы проанализировать его в более спокойной обстановке. По здравому размышлению выходило, что Мирон прав, и белые ленты, стекающие с рук, – это эйхор, проснувшийся в экстремальной ситуации. В книге Илоны писалось про такую возможность. Ну что, теперь у меня полный набор безусловных способностей княжеского рода – боевое и мирное. В любом случае, скоро я узнаю, верны ли мои выводы. В месте силы заняться будет нечем, вот и поэкспериментирую.

Также мне было интересно, как отреагирует наше княжество на штурм заставы. Конечно, каспийские мстили за рейд на свою территорию, но такую оплеуху я бы на месте Орлова спускать на тормозах не рискнул – легко нарваться на обвинения в слабости. Пусть князь здесь – абсолютная власть, но сильные роды могут воспользоваться ситуацией в свою пользу, а значит, непременно должна быть ответка. Вопрос только, в каком виде. Вряд ли, конечно, начнется полномасштабная военная кампания, а вот взаимные рейды участятся. Накаляется обстановка, как бы не взорвалось все. Мне-то это даже на пользу пойдет, но жаль интернатовцев, их наверняка привлекут к военным действиям.