– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Ну что ты. Дворянин, не умеющий пользоваться силой, – нонсенс, и раз ты вошел в нашу семью, моя обязанность дать тебе достойное образование. И вообще, не стоит откладывать столь полезное дело. Через неделю мне предстоит уехать в длительную экспедицию, и я не хочу оставлять за спиной нерешенные вопросы, так что уже завтра я приглашу Лариона Ильича для занятий. Уверен, он не откажется поработать с тобой. И коль уж речь зашла про обучение, помимо овладения силой тебе придется многое узнать заново. Так что готовься, работы предстоит много.

Дядя еще немного побеседовал со мной, в основном вспоминая эпизоды из своей юности, после чего, сославшись на необходимость разобраться с делами наследства и опекунства, уехал, поручив Зое показать мне дом. Пока мы болтали с Владимиром, девушка уже перевязала руку, сменила платье и вернулась в зал, чтобы убрать со стола.

– Не болит? – спросил я, когда мы остались с девушкой вдвоем.

– Все в порядке, барин, я сама виновата.

– Как скажешь, – пожал я плечами, – давай тогда, проводи экскурсию.

На первом этаже дома располагался большой гостиный зал и кухня, на втором спрятались жилые апартаменты членов семьи Гордеевых, а третий был отдан под библиотеку и кабинет Владимира, совмещенный с его импровизированным музеем. К сожалению, двери туда оказались закрыты, и посмотреть на экспонаты мне не удалось.

Неподалеку расположились две учебные комнаты – одна для обычных предметов, и вторая, где близнецы занимались магией. Был еще подвал со складскими помещениями, но смысла идти туда я не видел.

В первую очередь меня заинтересовала библиотека. Дверь туда оказалась открыта, так что мы беспрепятственно зашли в большое, заставленное шкафами с книгами помещение. С интересом я разглядывал ряды толстых фолиантов, заполняющих многочисленные полки, но, увы, испить из источника знаний мне пока было не суждено.

– Зоя, ты читать умеешь? – с надеждой спросил я девушку.

– Нет, барин. Неграмотная я.

– Барин, барин… Зови меня Даррелл.

– Но как же это? – широко распахнула глаза Зоя. – Нельзя ведь, тетушка ваша накажет меня, если услышит такое.

– Понятно, – вздохнул я, – придется привыкать.

Наша экскурсия завершилась возле гостевой комнаты. Задерживать девушку больше необходимого я посчитал лишним, ей хватало работы и без меня.

Итак, что я вынес из сего мероприятия. Богатый дом. Я, конечно, могу ошибаться ввиду малой осведомленности, но по общему впечатлению дядя себе особо не отказывал и обставил все комнаты, что называется, дорого-богато. Хотя, скорее, интерьером занималась его жена.

Что мне было непонятно, так это откуда берется свет и горячая вода? Я специально остановился возле нескольких светильников в поисках проводов, но кроме нарисованной на стене серебристой линии ничего не нашел, а стеклянные шарики в плафонах тем не менее исправно испускали желтоватый свет.

Зоя, на вопрос как это работает, лишь пожала плечами, сказав, что ей никто этого не объяснял, да и зачем? Работает, и ладно.

Пока мы ходили по дому, за нами увязалась Лиза. Девочке было очень интересно посмотреть на своего двоюродного брата, и она издали за нами наблюдала, прячась то за углом, то за лестницей. Любопытная, как и все дети, она все же робела подойти ближе, но в итоге любопытство победило, и когда Зоя ушла на первый этаж, сестренка все же постучалась ко мне в комнату.

– Ты и правда все забыл? – серьезно спросила Лиза, когда я открыл дверь.

– Да. Совсем все.

– Я могу научить тебя читать, я слышала, ты просил об этом Зою. Я уже хорошо читаю.

– А родители не заругают, что ты будешь учить… – тут я хотел сказать «взрослого дядю», но вовремя спохватился, – меня.

– Папа никогда меня не ругает, а маму я уговорю. Это же так интересно. У меня и букварь есть! – девочка загорелась энтузиазмом. – Там много картинок, но он мне уже не нужен. Я принесу, если хочешь.

Идея показалась мне не лишенной смысла. Научиться читать сейчас – одна из главных задач в моем списке, и вряд ли в этом доме кто-то еще согласится мне помочь в этом деле.

– Неси свой букварь, – после некоторых раздумий сказал я.

– Ура! – подпрыгнула от радости сестренка и, сверкая подошвами ботинок, выбежала в коридор, чтобы через пять минут притащить мне тоненькую, уже изрядно потрепанную книжечку.

Выглядело это учебное пособие для безграмотных детей довольно убого, по меркам человека из моего мира. Черно-белые картинки, иногда плохо отпечатанный текст, но в целом со своей задачей этот букварь должен был справляться.

Сделав на столе импровизированную подставку, я водрузил на нее книгу, и наше обучение началось.

Лиза, явно подражая кому-то, начала важно расхаживать из стороны в сторону, изредка останавливаясь и, ткнув пальцем в очередную завитушку, рассказывая, что это за буква. Максимально серьезным тоном она отчетливо произносила каждый звук, повторяя его несколько раз. Девочке явно нравилось играть в учителя, ну а я старался быть прилежным учеником.

Символы мне оказались не знакомы, а вот их фонетика от нашей отличалась незначительно. Та же буква «а» хоть и рисовалась иначе, но звучала точно так же, как и в большинстве славянских языков. По крайней мере, мне так кажется.

Примерно через полчаса Лизе новая игра наскучила. Она все чаще начала отвлекаться, смотреть в окно, пытаться расспросить меня о том, как это быть без памяти, но я старался не отвлекаться и сосредоточенно зубрил новые для меня символы. В конце концов девочка сказала, что я скучный, и убежала по своим «очень важным» делам, оставив мне, впрочем, букварь.

Для изучения алфавита этого урока хватило. Я, пусть и не без подсказок, уже различал буквы, но бегло складывать их в слова пока не мог – для этого нужна практика и хотя бы несколько часов свободного времени, которого, к сожалению, мне не дали.

Пока я воевал с букварем, вернулся дядя в сопровождении грузчиков, которые принесли вещи Даррелла. В основном там была одежда, но нашлось и несколько мини-картин, явно выполненных вручную. Я с интересом поднял одну из них и с удивлением понял, что с холста на меня смотрят родители мальчика и собственно сам Даррелл, только на пару лет моложе.

Дядя не соврал, Анна действительно выглядела как принцесса, чудом попавшая в деревенское захолустье. Необычайной красоты женщина. И дело тут даже не в стройной фигуре, которую по большей части скрывало строгое платье в пол. Главное – это лицо. Большие, пронзительно голубые глаза и волосы цвета спелой пшеницы. Гладкая кожа с едва заметным румянцем на щеках, легкая улыбка на чувственных губах. Вполне возможно, что художник приукрасил действительность, но, как мне кажется, все было наоборот. Честно говоря, я даже слегка позавидовал Вячеславу. В моей жизни, конечно, хватало женщин, но таких я еще не встречал.

С сожалением отложив картину, я еще раз зарылся в принесенные вещи, но ничего интересного там не встретилось, разве что нашлась небольшая книжечка, заполненная явно детской рукой – вероятно, это был дневник Даррелла, но моих слабых читательских способностей не хватило, чтобы понять, что там написано. Пришлось отложить его в сторону.

Ближе к вечеру вся семья собралась на ужин, после которого мне вновь пришлось общаться с представителем местной полиции. Происходило это в кабинете дяди, куда меня позвала служанка.

Когда я зашел в комнату, там уже обсуждали какие-то вопросы Владимир и знакомый мне сыскарь Борис Каменев. Быстро окинув взглядом помещение, я зацепился за две картины, на которых были изображены Владимир и еще один человек, очень схожий с дядей, но куда старше. Остальной интерьер впечатления не произвел – стол, пара кресел, шкаф с книгами, несколько полок на стенах.

– А, Даррелл, – воскликнул дядя, стоило мне переступить порог. – Борис Игнатьевич как раз рассказывал мне, что им удалось выяснить. Вас ведь не затруднит еще раз повторить это моему племяннику?