— Можно работать? — спрашивает БонСу.

— Да, — киваю я. — Осталось понять, что именно мы собираемся сделать, и можно приступать.

— Ты хотела записать новую песню для концерта.

— Я помню. Проблема только в том — какую из?

— В смысле?

— Вариантов множество. Мелодия может быть весёлой, грустной, нейтральной. Текст тоже может быть грустным, весёлым, нейтральным. И это только три основы. Если начать их уточнять, можно получить бесконечность, из которой необходимо выбрать лишь одно. Например, раз мы находимся в тюрьме, — может, будет правильным исполнить нечто, соответствующее обстановке? Как тебе такое предложение?

БонСу на мгновение задумывается.

— Не разрешат, — отрицательно качает она головой. — Скажут, — придаём особое значение тюремной жизни. Может плохо повлиять на молодёжь.

— А если исполнение сделать на английском языке? Будет как дополнительная подготовка к сунын? Кто хорошо занимался, те поймут. А те, кто хорошо занимаются, умные, — на них плохо повлиять текст не сможет. Дураки же ничего не поймут, поскольку у них тупо не получится перевести. Значит, плохого воздействия на них тоже не будет. Получается, произведение имеет нейтральный характер и готово к исполнению без всяких ограничений.

БонСу озадаченно смотрит в ответ.

— Ты что, — адвокат? — задаёт она вопрос.

— С чего? — удивляюсь я.

— Говоришь так хитро, словно защитник в суде. Может, лучше ты напишешьпесню на корейском языке? Всем всё будет понятно.

— Скучно, — отказываюсь я, хотя девчонка высказала разумную вещь.

Просто не собираюсь ставить её в известность, что задумал «диверсию». Имея большей частью дня совершенно ничем не загруженную голову, я давно уже мысленно перебрал подходящие для концерта варианты. Вспомнилась вписывающаяся в специфику «Анян» вещица под названием «Gangsta’s Paradise». Не являюсь любителем негритянского рэпа и в будущем исполнять подобное не планирую. Поэтому, совершенно без сожаления, могу пожертвовать данную композицию — «на опыты». Мелодия красивая и речитатив, это не пение, «которое уметь надо!». Смысловое наполнение — тоже в тему. Слова словно про меня написаны. У нас она была популярна и звучала из каждого утюга. Вот смеху-то будет, когда из «Анян» она тоже вылезет в топы здешних чартов. Если же не «стрельнет», то и бог с ней, как говорится! Здесь никто не знает, что это такое, поэтому плакать над неродившимся хитом не станут.

— Сможешь повторить? — Спрашиваю я и начитываю: — «We’ve been spending most our lives living in the gangsta’s paradise».

— Что это значит? — оторопело отзывается кореянка, отбывающая срок за убийство.

— «Большую часть жизни мы провели в гангстерском раю»,— даю я перевод.

— Ты хочешь, чтобы я исполнила твою песню⁈

— Только припев, — охлаждаю я внезапный восторг. — Слишком мало времени, ты не успеешь подготовиться. Произношение певицы не должно вызывать смех у зарубежной аудитории.

БонСу в растерянности проводит языком по губам.

— Думаешь, её там станут слушать?

— Ничего точно неизвестно, пока не откроешь позицию. Но я намерена постараться, чтобы они это делали.

— Почему ты выбрала меня? У меня голос подходит, да?

— Нет, просто хочу отблагодарить за шоколадные батончики, которые ты мне покупаешь.

Дождавшись, когда лицо БонСу недоумённо вытянется, начинаю смеяться.

— Онни, это была шутка, прости, — извиняюсь я. — Конечно, ты подходишь. Я же не настолько ненормальная, — брать кого-нибудь, кто не соответствует?

— Да ну тебя! — сердится в ответ та. — Шутки у тебя…

— Дурацкие, — заканчиваю я за неё.

— Не совсем, но…

— Они где-то рядом. Словно истина. Кстати, о батончиках. Мне из дома перевели деньги. Я собираюсь вернуть тебе долги.

— Даже и не думай! — БонСу отмахивается от меня двумя руками. — Я угощала тебя просто потому, что ты моя онни.

— Значит, теперь будет моя очередь угощать, — говорю я и добавляю: — Слушай! Сейчас свободное время и можно прошвырнуться до магазина! А то со всеми этими играми разума — у меня мозг проголодался. Подпитки просит…

(несколько секунд спустя)

— Чего? — испуганно спрашивает БонСу, глядя на замершую ЮнМи. — Что с тобой?

— «Голодные игры»… — шёпотом отвечает та, переводя округлившиеся глаза со стены, на которую молча пялилась, на БонСу. — Я знаю, что нужно «Scholastic Book». И кто они такие…

— Квиддич!!– набрав полную грудь воздуха, неожиданно, изо всех сил кричит ЮнМи.

Десятый лепесток унесён ветром…

Лепесток одиннадцатый

Время действия: двадцать восьмое января, утро

Место действия: исправительное учреждение «Анян».

Прямо с утра, как только появилась возможность, я запросил встречу с начальницей «Анян», на которую она милостиво согласилась. Вот, разговариваем по поводу вчерашнего письма.

— Соглашаешься на первое же предложение, — неодобрительно качая головой, говорит начальница.

— Оно меня вполне устраивает, госпожа НаБом.

— Чем?

— Можно прямо сейчас приступать к работе, — объясняю я, «наводя туману».

Ну не рассказывать же, что в моём мире американская «Scholastic Books» обладает бессрочными издательскими правами на серии: «Голодные игры» и «Гарри Поттер»… И в двух совпадениях: в названии здешней компании слова «Scholastic» и в том, что она тоже из США, явно торчит перст судьбы. К тому же письмо было отправлено экспресс-почтой. Это тоже — «знак». Вот истинная причина моего согласия на первое же приглашение к сотрудничеству. Однако, если сейчас сделать честное лицо и выложить правду такой, как она есть, то выйдет конфуз. Госпоже начальнице придётся выбирать, кого вызывать: специалистов из дурки или агентов спецподразделения по исследованию пароанормальных явлений. Но вот то, что после того, как меня увезут, запланированный ею мега-концерт не состоится, так это точно. Вместо него будет обычная, ничем не запоминающаяся, ежегодная скучная фугня. Поэтому просто из жалости к чувствам «верхнего руководства», — завесу тайны пред ним приподнимать не буду. Пусть аджума спит спокойно…

Пока обдумываю то, что не сказал, НаБом наклоняет голову и заглядывает в лежащий перед нею на столе присланный договор с моими поправками.

— Вот, — довольно произносит она, — говоришь, что всё устраивает, а сама изменения вносишь.

— Договор неплох, но не идеален. Замечания — попытка приблизить его к совершенству.

НаБом поднимает голову и с интересом смотрит на меня.

— У тебя сегодня хорошее настроение, — констатирует она.

Ну не лежать же мне вечно полудохлой рыбой в вонючей тине? В конце концов должны же быть какие-то просветления? Хотя бы ради сохранения мирового баланса!

— Рада, что у меня есть работа, — говорю я, решив приколоться насчёт корейского трудолюбия.

— Замечательно, — одобряет начальница, похоже не расслышав ехидных ноток в ответе.– Труд — самое хорошее лекарство от всех несчастий в жизни!

— Деньги помогают лучше, — убеждённо возражаю.

Аджума устремляет на меня внимательный взгляд, видимо заподозрив, что кто-то тут стебается.

— Как раз в договоре, их кажется, не очень много, — правильно замечает она.

— Именно этот момент был мной и скорректирован внесением в текст двух небольших, но важных примечаний. Одно из них о том, что в случае дополнительных тиражей отчисления автору составляют три очищенных от налогов доллара с каждого проданного экземпляра А другое — право решать, кому достанется экранизация произведения, тоже остаётся за мной.

НаБом пару секунд обдумывает услышанное.

— Откуда возьмутся «дополнительные тиражи»? — не понимает она.

— Скажем, — есть предчувствие.

— Как и с АйЮ?

— Причём тут она?