Экстерриториальность — это идея Эйриха, в силу врождённой подозрительности, не доверяющего старым гарнизонам. Чтобы обеспечить повышенную лояльность гарнизонов, он продавил инициативу об экстерриториальности, то есть в условных Сиракузах в гарнизоне служат воины из условного Медиолана. Они не могли успеть завести за это время каких-либо значимых отношений с местными, поэтому не должны быть склонны участвовать во всяких сомнительных взаимодействиях с подозрительными личностями. Горожане, которым при готах стало жить гораздо легче, по причине расширенного местного самоуправления и более щедрых привилегий, тоже не должны быть склонны идти на предательство, но Эйрих всё равно внедрил несколько новых методов обеспечения безопасности ключевых объектов, чтобы точно ничего не случилось.
— Скоро я получу сравнительно точные сведения о численности римлян и их примерных планах, после чего начну вносить правки в наш генеральный план обороны, — продолжил Эйрих. — Пока что вы не имеете веских причин для паники, ведь римляне только начали, поэтому сохраняйте спокойствие, почтенные. Оборона нашей республики в надёжных руках и всё будет…
— Трибун Эйрих! — совершенно непочтительно вбежал в зал заседаний очередной посыльный. — Срочное донесение!
— Говори, — развернулся к нему Эйрих.
— Римляне атакуют с востока и запада одновременно! — воскликнул он. — Массилия и Аквилея в осаде с суши и моря, Патавий в осаде, войска римлян высаживаются под Никеей!
Вторжение началось одновременно, что свидетельствует о высокой организации римлян, возглавляемым консулом Аэцием.
Свежие сведения о действия римлян заставили Эйриха прервать свою речь и начать интенсивно размышлять над ситуацией.
— Какова численность высадившихся войск? — спросил он у гонца.
— Массилию осаждают войска численностью не менее легиона, они малым числом пришли морем, но затем подошла основная часть из Галлии, — сообщил тот. — Аквилею осаждают морские войска, численностью до семи тысяч, но к ним движется ещё два легиона из восточной империи. Под Никеей стоит один легион.
Почтовая служба, развёрнутая по всей территории республики, позволяла получать сведения очень быстро, конкурируя с почтовыми голубями. Но голуби не могут переносить большие письма и ценные вещи, а конные почтальоны могут.
И, тем не менее, римляне уже начали осады приграничных городов на востоке и западе, высадились в Сицилии, а в Риме об этом узнали только что. Впрочем, не будь почтовой службы, могли бы узнать и попозже…
— Нужно деблокировать Массилию и Аквилею с Патавием, — решил Эйрих. — Для этого мне потребуется четыре легиона.
Шесть легионов сейчас находятся в Лации, потому что тревожные сигналы поступали уже почти месяц. Мобильная армия, не занятая обороной, умышленно сконцентрирована в центре их державы, чтобы суметь относительно оперативно добраться до любого рубежа. Да, осаду любого пограничного города враги начать могут, но не смогут довести её до конца. На пергаментах всё выглядело именно так, а как оно будет на деле — это дело выяснится в скорой практике.
Есть ещё два легиона в Реции и Норике, но там положение и без того напряжённое, поэтому снимать их с позиций придётся только в случае крайней нужды. Эйрих буквально ждал, что узурпатор Константин может захотеть оккупировать заальпийские провинции…
— А как же остальные территории⁈ — с паникой в голосе, воскликнул сенатор Гелимер. — А как же Рим⁈
— Для обороны центральных регионов предлагаю использовать целых два легиона схолариев, — криво улыбнулся Эйрих. — А вторжение необходимо отражать на рубежах. Я сделаю всё, что нужно.
— Надо сказать, почтенные сенаторы, — заговорил сенатор Дропаней, — что Эйрих должен получить проконсульские полномочия, чтобы не нуждаться в наших неуместных советах.
— Ещё диктатором, сука, его предложи назначить! — донеслось со стороны сенаторов партии «Ара».
— Кто этот содомит, что посмел меня перебивать⁈ — резко развернулся Дропаней. — Покажись, мразь!
Но наглец последовал воззваниям здравого смысла и смолчал.
— То-то же, грязь из-под мудей, — процедил Дропаней. — Итак, предлагаю провести экстренное голосование, чтобы назначить Эйриха Щедрого проконсулом. Снова.
— Давайте проголосуем, — пожал плечами сенатор Торисмуд.
Сидящие на трибунах сенаторы отошли от полудрёмы, после чего достали цветные камешки.
Голосование проходило быстро, выбирать надо было из чёрного, белого и красного камешков, где чёрный — «против», красный — «за», белый — «воздерживаюсь».
Специальный человек, избираемый на десять заседаний, начал подсчёт содержащихся в большой амфоре камешков. Сегодня это был сенатор Сахслейб.
— Триста девятнадцать — «за», семьдесят четыре — «против», сто тринадцать — «воздержались», — произнёс Сахслейб. — Доля «за» достаточна, чтобы расценивать её волей большинства.
— Значит, принято, — произнёс сенатор Торисмуд. — Эйрих Щедрый, действующий экстраординарный военный трибун, волею Сената и народа готов, назначается проконсулом! Проконсул, приступай к своей службе незамедлительно!
— Служу Сенату и народу готов, — поклонился Эйрих, после чего покинул зал заседаний.
Взобравшись на Инцитата, он поехал домой, чтобы облачиться в доспехи, вооружиться и забрать несколько пергаментов с подробностями его плана обороны. И с родичами надо попрощаться, ведь жизнь воина — непредсказуемая штука…
/19 июня 413 года нашей эры, Готическая республика, окрестности г. Аквилея/
— Ага, как я и думал… — усмехнулся Эйрих, стоящий на холме.
Римляне не собирались брать Аквилею, там с обороной всё было неплохо и до фортификационных мероприятий Эйриха, знающего, что если что-то и брать в Венетии и Истрии, так это Аквилею.
Сведения об осаде Патавия уже неактуальны, потому что легион, будто бы осадивший город, отступил к Аквилее сразу же, как римляне получили сведения о выдвижении в их сторону готского войска.
При Эйрихе сейчас два легиона — III-й и VI-й. I-й и II-й легионы, под командованием Альдрика и Браны, сейчас уже должны были выйти на прямой маршрут к Массилии, чтобы деблокировать её.
Два оставшихся легиона, VIII-й и V-й, двинулись к Капуе и Неаполю, чтобы создать угрозу практически любой высадке римлян в Пригородной Италии. Аэций не рискнёт высаживать войска в столь опасной близости к крупной концентрации вражеских войск, поэтому основная его ставка делается на северные вторжения. Будет успех под Аквилеей и Массилией, дальнейшее будет делом терпения и времени.
Вторжения были решительными, ставили перед собой чёткие цели, предусматривающие выманивание основных сил готов на генеральные сражения. А города взять можно и потом…
К слову, форты они просто обошли, что, по мнению Эйриха, было критической ошибкой, буквально гарантирующей поражение римлян…
— Разворачивайте войска, — приказал Эйрих двоим легатам.
— Приступаем, проконсул, — ответили Атавульф и Храбнс.
— Птичник, — обернулся Эйрих к мастеру по голубям, стоящему рядом с сигнальщиком. — Отправляй сообщения.
— Есть! — ответил тот.
Это сообщения с заранее заготовленными инструкциями комендантам фортов, ждущим сигнала — всё по давно заготовленному плану. И вроде как Аэций талантлив как стратег, но жизнь не давала ему даже отдалённых примеров того, что тут устроил ему Эйрих…
Готические легионы начали построение, римляне, ждавшие этого часа, тоже начали развёртывание своего войска.
Судя по штандартам, тут целых три легиона — при абсолютном доминировании римского флота во Внутреннем море, неудивительно, что Аэций может высадить свои войска практически на любом пригодном берегу. Эйриха больше удивляло, почему римляне, имеющие такое стратегическое преимущество, не использовали его раньше.
Фактически захваченную Галлию можно было освободить тремя-четырьмя легионами, высаженными в неожиданных для узурпатора местах, после чего зачистить её от варваров тем же числом легионов, как это с блеском осуществил Аэций. Он истреблял франков и бургундов без жалости, что возымело благотворный эффект на готов: практически все салические франки и часть бургундов сейчас живут в Реции и Норике, на правах союзников Готской республики. Караван уже ушёл, на правах родичей с представительством в Сенате к готам больше присоединиться нельзя, поэтому салические франки могут только завидовать рипуанским сородичам, имеющих целых двенадцать сенаторов в Риме.
