Итковиан пожал плечами:

— Смотря что встретится нам по дороге. Эти умники из Совета масок вынуждают нас ограничиться двумя отрядами. Но если вдруг попадется дичь покрупнее вражеских дозорных, тогда у нас появится основание нанести первые удары по Паннионскому Домину.

— Наконец-то, — ответил дестриант, морщась от очередного порыва ветра.

Они помолчали.

— Скажи, несокрушимый щит, что подняло тебя в такую рань и выгнало наружу? Думаю, ты искал меня не затем, чтобы пожелать доброго утра.

— Смертный меч вернулся с ночного собрания и желает поговорить с тобой.

— И он терпеливо сидит и ждет, пока мы тут с тобой болтаем о том о сем?

— Я полагаю, что да, дестриант. Ему не остается ничего иного.

Оба «Серых меча» прошли к винтовой лестнице и, осторожно ступая, начали спускаться по склизким ступенькам. Вода ручейками стекала по замшелым стенам. Через три этажа стало чуть светлее. Лучики света тянулись из приоткрытых дверей казармы. До того как в ней обосновались «Серые мечи», старинное здание почти сто лет пустовало. Возрастом своим казарма превосходила многие основные строения Капастана, включая и Даруджийскую крепость, ныне переименованную в Невольничью (там теперь заседал Совет масок). Древнее ее был только дворец принца Джеларкана.

«А дворец сей явно строили нечеловеческие руки. Готов в этом поклясться щетиной Фэнера».

Итковиан толкнул скрипучую дверь, ведущую прямо в центральный Круглый зал…

В громадном, скудно обставленном помещении не было никого, кроме смертного меча Брухалиана. Он застыл перед очагом. Невзирая на внушительный рост и крепкое телосложение, Брухалиан казался сейчас чуть ли не призраком. Смертный меч стоял спиной к вошедшим; его черные волосы, длинные и вьющиеся, были распущены и свисали почти до широкого ремня на поясе.

— Рат’Трейк утверждает, будто бы на равнине к западу от города появились незваные гости, — не поворачиваясь, сказал Брухалиан. — И якобы это не дозорные Паннионского Домина, а демоны.

Карнадас расстегнул плащ, стряхнул с него воду.

— Рат’Трейк? Признаться, что-то я не понимаю внезапных претензий Тигра Лета на божественность. Если бы для этого имелись основания, то почитание Первого Героя давно бы уже утвердилось в храмах. А так, жалкие потуги…

Брухалиан не спеша повернулся к дестрианту, внимательно глядя на него своими светло-карими глазами:

— Недостойное соперничество. Летом звучит боевой клич не только одного Фэнера. Думаю, ты не станешь этого отрицать. Есть и другие, не менее звучные голоса. Или ты отважишься спорить со свирепыми духами баргастов и рхиви?

— Первые Герои — еще не боги, — пробурчал Карнадас, растирая замерзшее лицо. — Они ведь даже не достигли положения племенных духов… И как, другие жрецы согласились с утверждением Рат’Трейка?

— Нет.

— Так я и думал.

— Они сомневаются даже в намерениях Паннионского Домина осадить Капастан, — добавил Брухалиан.

Дестриант прикусил язык.

«Я понял твой намек, смертный меч».

Брухалиан перевел глаза на Итковиана:

— Твои бойцы готовы, несокрушимый щит?

— Так точно, готовы.

— Тебе не кажется, что довольно глупо пропускать мимо ушей подобные предостережения? — спросил Брухалиан. — Я бы посоветовал всем, кто отправляется сегодня в дозор, помнить о них.

— Я внимательно прислушиваюсь к любым предостережениям. Обещаю, нынче мы будем бдительны вдвойне, — заверил его Итковиан.

— Не сомневаюсь, несокрушимый щит. Ладно, можешь приступать к исполнению своих обязанностей. Иди, и да хранят вас клыки Фэнера.

Итковиан поклонился и вышел.

— Ну что, дорогой жрец? Ты доверяешь этому… приглашению?

Карнадас покачал головой:

— Отнюдь. Я ничего не знаю об отправителе: остается загадкой, что этот человек собой представляет и какими намерениями руководствовался. Он в равной степени может оказаться как союзником, так и врагом.

— Однако ответить в любом случае надо?

— Да, смертный меч.

— Так не станем мешкать и сделаем это прямо сейчас.

Глаза Карнадаса слегка округлились.

— Может, на всякий случай позвать еще кого-нибудь? Вдруг мы впускаем в свои пределы врага?

— Не забывай, дестриант: я являюсь оружием Фэнера.

«Так-то оно так, да вот только хватит ли твоих сил?»

— Как скажешь, смертный меч.

Карнадас вышел на середину Круглого зала. Он закатал промокшие рукава рубашки, затем левой рукой начертил в воздухе особый знак. Напротив жреца возник переливчатый светящийся шарик.

— Приглашение составлено на нашем наречии, — сказал Карнадас, вглядываясь в поверхность шарика. — Отправитель явно знаком с языком Тайного ордена Фэнера.

— Это настораживает. Не кроется ли тут какого подвоха?

На обветренном лице дестрианта появилось хмурое выражение.

— Полагаю, вариантов тут немного. Одно из двух: либо некто затеял с нами дерзкую и наглую игру, либо этот человек и впрямь как-то связан с нашим братством.

— Открой приглашение.

— Слушаюсь.

Карнадас опять взмахнул левой рукой. Шарик засветился ярче, потом начал увеличиваться в размерах и бледнеть. Его стенки становились все более прозрачными. Дестриант отступил на шаг, стараясь не показывать свою тревогу, ибо от послания исходила просто невероятная сила.

— Ну и дела, смертный меч. Там, внутри, заключены души. Их не две и не три… Дюжина, если не больше. И все они помещены в одну душу. Такого я еще не видел.

Внутри шара появился темнокожий человек в легких кожаных доспехах. Он сидел, скрестив ноги, в небольшом шатре. Лицо мужчины выражало некоторое удивление. Перед незнакомцем стояла жаровня, угли которой добавляли блеска его темным глазам.

— Заговори с ним, — велел Брухалиан.

— На каком языке? На нашем родном элинском?

Услышав их негромкую беседу, незнакомец с любопытством вскинул голову.

— Какой чудной диалект, — сказал он по-даруджийски, — явно какая-то разновидность дару. Вы меня понимаете?

Карнадас кивнул:

— Да. Твой язык близок к капанскому.

— К капанскому? Значит, я попал по назначению! Стало быть, вы находитесь в Капастане. И кто вы? Правители города?

Дестриант нахмурился:

— Неужели ты нас не знаешь? Судя по твоему посланию, ты знаком с… особенностями нашего сообщества.

— Да, конечно. Видите ли, мой магический Путь чем-то похож на зеркало. Он отражает всех, кто случайно в него заглядывает. Но только жрецы знают, куда они смотрятся. Скорее всего, вы из капастанского храмового сообщества. Кажется, оно называется Совет масок, да? Я не ошибся?

— Нет, мы не из Совета масок, — довольно сердито отозвался Брухалиан.

— Вот как? Продолжайте, пожалуйста. Я просто не знаю, что и думать. Ну и загадка!

— Тогда слушай внимательно, — произнес смертный меч, приближаясь к изображению незнакомца. — Я попросил ответить на твое приглашение дестрианта Карнадаса. Он стоит рядом со мной. Я — командир отряда «Серых мечей».

— Наемники? Ну и встреча, Худ меня побери! Никак не думал, что натолкнусь на рубак, которым принц платит непомерное жалованье.

— Послушай, господин, — тихо, но твердо ответил ему Брухалиан. — Мы могли бы и обидеться на столь поспешное умозаключение, но полагаем, что твоими устами говорит невежество… Мы — армия Вепря Лета, присягнувшая на верность Фэнеру. Наши воины воспитываются на священных текстах и получают благословение от руки дестрианта. Внешне мы и впрямь можем казаться… этаким сборищем рубак, падких на деньги. Но у нас есть также и свой собственный храм. Число приверженцев Фэнера уже превышает семь тысяч, и их с каждым днем становится все больше.

— Ага, теперь понятно, — нетерпеливо перебил его темнокожий собеседник. — Ваши ряды растут. Неужели городские власти позволили вам вербовать новых последователей?

Брухалиан улыбнулся:

— Капастан вооружен лишь наполовину. Вдобавок здесь сохраняются весьма странные обычаи, отголоски племенного уклада жизни. Женщинам не позволено обучаться воинскому ремеслу. Но Вепрь Лета не признаёт подобных предрассудков.