— Он… надоедливый. — Мои губы изгибаются. — Властный.

— Итак, он это ты, — поддразнивает Бронкс, делая еще один очень неподобающий леди глоток из бутылки, доставая вторую оттуда, куда она засунула ее ранее, под стол, уже вытащив пробку. — Представляю себе борьбу за власть.

Я хмурюсь.

— Давай, дай нам еще, — призывает она.

— Он хитрый. Уверенный в себе.

— Все еще ты.

— Он беден. — Я смотрю на них. — Носит джинсы и старые Джорданы, и я думаю, что он одиночка, но я не уверенна.

— Значит, полная противоположность тебе… — Дельта нежно улыбается. — Звучит как Андер, когда мы впервые нашли его, и посмотрите на него сейчас.

— Трахается с пчелиной маткой и ее дружком. — Бронкс шевелит бровями.

Мы втроем смеемся.

— Ты не будешь смеяться, когда я расскажу тебе, как мы познакомились. — Я делаю паузу. — Ну, может быть, ты и посмеешься над этой частью, но не над тем, что последовало за этим.

Обе девушки наклоняются вперед, в их глазах пляшет возбуждение.

Я подробно рассказываю о заправке и о том, как он проник на Энтерпрайз, не упуская ни единой детали, пока не перехожу к сексу. Я действительно рассказываю им, но хорошие моменты держу при себе, к большому их разочарованию. Я рассказываю им о сообщениях и его предупреждении насчет Дома. И что я планирую прислушаться к этому и не пускать Дома в свою постель, потому что я с ним еще не закончила.

До того, как он заговорил из того темного угла в номере Грейсон, моя жизнь начинала казаться однообразной, скорее разочаровывающей, чем приносящей удовлетворение. Несмотря на то, что роли менялись, все оставалось по-прежнему: поверхностные улыбки и дизайнерские платья, отличные оценки и отбор достойных кандидатов.

Я отдаю приказы. Требую совершенства. Всегда сияю. Вечно все держу под контролем.

Это утомляет, и иногда я просто хочу… отпустить все.

Люди из кожи вон лезут, чтобы успокоить меня: они слушают и ждут указаний. Они не берут на себя ответственность и никогда не посмеют указывать мне, что делать. Бастиан так не делает, он ожидает, что я послушаюсь, даже угрожает мне, что мой извращенный разум находит забавным. Даже очаровательным.

— Я не могу поверить, что он проник на Энтерпрайз незамеченным.

— Это довольно круто. — Восторженно пропищала Дельта, и это заставило нас всех смеяться достаточно громко, чтобы привлечь внимание парней в нескольких ярдах от нас.

Дом вскакивает на ноги с того места, где он сидел на корточках в режиме полной тренировки, и теперь смотрит в нашу сторону.

— Думаешь, он смог бы уделать Дома? — Удивляется Бронкс, склонив голову набок.

Ни для кого не секрет, что Дом наш самый сильный боец, все это знают, но Бастиан нет. Держу пари, он воспринял бы это как вызов, и мои деньги были бы на его стороне. В голову приходит порочная идея, и я смотрю на своих девочек.

— У меня есть идея, но нам нужно немного покопаться.

Бронкс в волнении дрыгает ногами, она вся поглощена охотой: иначе она не была бы дочерью Торина “Следопыта” Бандони, владеющем национальным транспортным комплексом, а его эксплуатация позволяет быть начеку повсюду. Она встречается с ним раз в месяц, если не чаще, и он дает ей какой-то сумасшедший код и бросает ей вызов взломать его. Вот так они сближаются: папочка-хакер учит свою дочь всему, что знает сам.

— Мне жаль девочки, что я не рассказала вам, о Бастиане раньше.

— Ты хотела чего-то для себя. Мы понимаем это. Если бы я рассказала тебе хотя бы половину того дерьма, которое скрываю… — шутит Бронкс, но в ее глазах нежность.

Мы любим друг друга и счастливы быть в этом вместе, но в нашем мире не так уж много того, что принадлежит нам и только нам. Мы заслуживаем чего-то для себя. По крайней мере, хоть одну вещь, верно?

Я думаю, что хочу, чтобы моей был он.

Во всяком случае, сейчас …

— Так я получу полную свободу действий? — Спрашивает Бронкс, имея в виду, может ли она копнуть так глубоко, как позволяет досье, чтобы найти его секреты?

Я хочу сказать нет, но дело не в том, что подсказывает мне моя интуиция. Это касается нас и нашего будущего. Это больше, чем я могу себе позволить. Я могу это понять.

Так что я киваю, и все улажено.

— Теперь, возвращаясь к твоей идее… — Дельта, наконец, допивает свой первый бокал и наклоняет его вперед, чтобы попросить еще. — Что это?

Басс

Моя нога подпрыгивает, в висках стучит всю обратную дорогу до аварийной площадки Хейза. Я беру свои наушники с заднего сиденья, прячу ключ в сломанную крышку бензобака и ухожу, отправив ему короткое сообщение, чтобы сообщить, что машина на месте, на случай если он предпочтет устроиться на заднем сиденье. Сегодня вечером холоднее, чем обычно.

У друзей Роклин, вероятно, есть роскошные особняки и загородные дома.

Мой парень спит в гребаной палатке за наркопритоном.

Я возвращаюсь к тому, что не мое, но взято взаймы, пока я делаю то, что мне, блядь, говорят, как сучий мальчик, которым я согласился быть, когда какой-то богатый придурок в костюме высадил меня здесь.

Я благодарен, что не нахожусь за стальной решеткой, но с меня хватит.

В сотый раз слова одноклассниц Роклин вспыхивают в моем мозгу, как осечка двигателя, хлопая, потрескивая и шелестя, пробуждая те части меня, которые дремали.

Профессор.

Наследник.

Что они собирались сказать дальше? Гребаный король Англии или еще какое-нибудь дерьмо? Я знал, что она была первоклассной, непревзойденной роскошью, но, черт возьми. Мне не хватает чего-то большего.

Делиться?

Я, блядь, так не думаю.

Я с самого начала предупредил ее, что не буду этого делать, и она усвоит это на собственном горьком опыте, если подумает, что я играю. Я не играю, и что-то подсказывает мне, что она это знает. Что-то также подсказывает мне, что ей это нравится, и если моя маленькая богатая девочка думает, что напугала меня своим автоматом и комментариями об убийстве, то она ошибается.

Я помню, каково было смотреть на мертвое тело моего отца. Мне нравилось это. Сила выстрела разнеслась по моим венам, как гребаная паяльная лампа, нагревая и парализуя меня одновременно. Я храню это чувство глубоко в груди, вытаскивая его на поверхность, когда мне нужно небольшое напоминание о том, на что я способен, когда мир вокруг меня становится мрачным. Когда моих кулаков против тупых ублюдков недостаточно, и эта маленькая иголочка в моем мозгу начинает колоть меня. Требуя большего.

Да, мое дерьмо уже давно заперто, так что я умираю от желания выплеснуть немного настоящей ярости.

Пусть какой-нибудь ублюдок даст мне причину.

Прикосновение к ней будет поводом.

Забрать ее будет равносильно смертному приговору.

Кто-то мог бы назвать это иррациональным, поскольку я едва знаю эту девушку, но одержимость не знает правил, и я бы все равно не стал слушать. В ее глазах горит огонь, который говорит с дьяволом, спрятанным в моих, и он хочет поиграть.

Поклоняться.

Обладать.

Когда я искал ее, о ее семье почти ничего не упоминалось, ничего, кроме безупречно чистого, чопорного и надлежащего аккаунта в социальных сетях, по крайней мере, так это могло бы выглядеть со стороны. Теперь я знаю почему.

Ее отец не просто человек, у которого больше денег и собственности, чем у Папы Римского. Он нечто большее. Кто-то большой, и я уверен, что она его гордость и радость, его идеальная принцесса.

Мои глаза сужаются, не глядя ни на что, подбородок приподнимается, устремляясь в ночь.

Все в порядке.

Каждая хорошенькая маленькая принцесса нуждается в принце.

Я стану ее темным, пугающим принцем. Я слишком смел, чтобы ее отец попытался остановить меня.

В кармане звонит телефон, и я достаю его, чтобы узнать, что звонит Хейз. Я нажимаю "Ответить" на вызов по FaceTime, ухмыляясь, когда первым делом вижу струйку дыма, а вторым его ухмыляющееся лицо.

— Поужинал, мой мальчик? — Он снова подносит косяк к губам.