Мой папа останавливается в пяти футах от меня, свободно складывая руки перед собой и слегка наклоняя голову, его темные волосы, как всегда, зачесаны назад, острый подбородок идеально гладко выбрит. Медленно на губах моего отца появляется улыбка, за ней следует тихий смешок, и мой пульс подскакивает от его насмешек.

— Итак, ты ожидал, что все пойдет именно так?

— Другой вопрос. Так ты хочешь все разыграть? Потому что то, что ты здесь делаешь, уже не исправить, старик.

— Я не тот, на чей череп нацелено бесчисленное множество мишеней, так что да, я бы сказал, что это так.

— Если один из этих призраков выстрелит и в нее попадут, каждый ублюдок на этом поле умрет. Включая тебя. — Бастиан на мгновение замолкает. — Последний шанс, другого у тебя не будет.

Я прижимаю ладони к его спине в молчаливой поддержке, и его грудь вздымается от полного ровного дыхания, но затем рука Бастиана, обхватывающая мое тело, дергается, и я оглядываюсь через плечо, чтобы заметить дротик с транквилизатором глубоко в его предплечье, жидкость внутри исчезает в его крови. Он резко разворачивается, мягко отбрасывая меня с дороги, и бросается на мужчину за нашими спинами. Ему второй раз стреляют в грудь, и его тело начинает раскачиваться, но не раньше, чем он успевает схватить пистолет в руках мужчины, вырвать его у него из рук и ударить им по голове.

Он падает на колени, борясь с токсинами, готовыми взять над ним верх, и я бросаюсь к нему, ужас охватывает меня, когда меня обхватывают сзади и отрывают от земли, а горстка мужчин набрасывается на Бастиана.

Они пинают и избивают его, пробивая каждый дюйм его тела, до которого могут дотянуться. Его кожа трескается, из ран течет кровь, голова и тело болтаются, когда с ним обращаются как с тряпичной куклой, оставляя совершенно беззащитным. Я сопротивляюсь и кричу, а затем вонзаю зубы в руку, обхватившую меня, разрывая кожу мужчины заставляя его выть, пока я не падаю к его ногам. Мои колени ударяются о землю, но я быстро вскакиваю, подбираю с травы винтовку, но не направляю ее на кучу людей, избивающих моего мальчика.

Я направляю ее на своего отца, наблюдая, как его глаза сужаются, а затем расширяются, когда я кладу палец на спусковой крючок.

— Не заставляй меня делать это.

Его брови низко опускаются, глаза изучают, оценивают, и я знаю, в какой момент он это видит. В тот момент, когда он поймет, что я нажму на курок, если потребуется. Губы моего отца плотно сжимаются, печаль залегает в уголках его глаз как раз перед тем, как они становятся решительными, и он слегка кивает, но я слишком поздно понимаю, что это не уступка моей угрозе. Это согласие с тем, что он запланировал, и молчаливый приказ мужчине, который подкрадывается ко мне сзади, тому, кто усыпляет меня, стоит мне моргнуть в следующий раз.

Глава 39

Роклин

Моя голова ударяется о теплую кожу заднего сиденья, и я взлетаю вверх, бросаясь к двери, но она захлопывается у меня перед носом. Я кричу, колотя по стеклу, но затем резко оборачиваюсь, когда дверь напротив распахивается и четверо охранников гуськом забираются на заднее сиденье, на головах маски, очки скрывают глаза.

Откидываясь на спинку сиденья, я стараюсь не прикасаться к тому месту, где спрятано мое оружие, чтобы не привлекать к нему внимания. Мой отец никогда бы не разоружил меня, независимо от того, что именно из-за него я сейчас сижу на заднем сиденье своего собственного городского автомобиля, так что я знаю, что оно все еще на месте, на всякий случай.

Инстинктивно мой взгляд устремляется к передней части таунк-кара, где должен был сидеть Сай, где в этот самый момент его глаза встретились бы с моими, зная, что я смотрю, ожидая или наблюдаю за его короткой секундой ободрения. Но за рулем сидит Уоррен, и мое сердце сжимается при виде этого зрелища, а к горлу подступает горькое чувство предательства. Я сглатываю подступающую кислоту, переводя взгляд с одного мертвеца на другого.

— Куда, черт возьми, мы направляемся? Что он собирается делать с Бастианом? — Не ожидая, что кто-нибудь ответит, и они этого не делают, но во мне нарастает ярость при мысли о том, что он вернулся в поместье один, на милость моего отца, который не знает такого слова.

Бастиан похитил моего отца против его воли, напал на него и его людей и заставил его выглядеть слабым, заковал его в цепи в подвале, и мой отец даже не избежал этой ситуации. Это еще один удар по его самолюбию, и он захочет отомстить.

Он захочет сохранить свою жизнь.

В отчаянии я бросаюсь плечом на мужчину слева от меня, ударяю головой того, что справа, и выбрасываю ногу, вгоняя пятку в горло мужчине, сидящему напротив меня. Человек рядом с ним пытается схватить меня, его рука обхватывает мое горло, но затем человек, истекающий кровью из-за шипа моего каблука, отступает назад и ударяет прикладом своего пистолета мужчину в подбородок.

Двое по бокам от меня застывают, поднимая оружие, но прежде, чем они успевают положить пальцы на спусковой крючок, истекающий кровью мужчина посылает пулю им обоим в грудь.

Я откидываюсь назад с широко раскрытыми глазами, когда дверь распахивается, водитель понимает это секундой позже и начинает сворачивать, когда истекающий кровью мужчина в маске выталкивает охранника справа от меня, глядя на меня снизу вверх, как бы говоря, ты собираешься мне помочь, или, по крайней мере, это то, что я представляю, что он говорит, хотя я не вижу ни его глаз, ни лица. Я быстро подскакиваю к сиденью, на котором лежит охранник без сознания, предоставляя ему пространство, необходимое для того, чтобы выбросить охранника слева, как раз в тот момент, когда машина с визгом останавливается.

Окровавленный охранник выпрыгивает из машины, а затем раздается еще один хлопок выстрела, сопровождаемый глухим стуком, когда он снимает мертвое тело водителя с переднего сиденья. Визг шин приближающегося автомобиля, облака грязи окружают нас, когда они затормозили, останавливаясь позади нас.

Я хватаю пистолет с пола и направляю его на дверь. Мой палец касается спускового крючка как раз в тот момент, когда в поле зрения появляется Дамиано. Его глаза широко распахиваются, и он отшатывается, но я в последнюю секунду наклоняю ствол, и пуля пробивает только край его куртки.

— О боже мой! — Кричу я, пододвигаясь к краю, но отшатываюсь назад, когда он начинает заползать внутрь, Бронкс и Дельта сразу за ним, занимая места передо мной, все трое с головы до ног одеты в черное тактическое снаряжение.

Все головы поворачиваются к противоположной двери, когда она рывком открывается, но затем человек в маске просто оттаскивает лежащего без сознания человека от меня и отбрасывает его на обочину дороги, прежде чем закрыть дверь и запрыгнуть на водительское сиденье.

Кенекс и Кайло подъезжают на своей машине, слегка кивают, а затем я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с мужчиной на водительском сиденье, наблюдая, как он сдергивает маску с головы и очки с глаз.

Хейз подмигивает мне, а затем жмет на газ, заставляя нас мчаться по дороге, но мы продолжаем двигаться в том направлении, в котором изначально ехала машина. Я бросаюсь вперед, хватаясь за экран приватности, сузив глаза.

— Что ты делаешь? Мы должны вернуться.

— Приказ босса, детка.

— Прямо сейчас я гребаный босс. Разворачивай машину, Хейз!

— Не могу этого сделать.

Раздается щелчок взводимого курка пистолета, а затем к нижней части его шеи прижимается стальное дуло. Бронкс наклоняется вперед и шепчет ему на ухо.

— Разворачивайся, пока я не покрасила лобовое стекло в самый красивый оттенок красного.

— Говори мне непристойности, мамочка. — Маниакальный мужчина смеется, но он только ускоряет движение, наклоняя голову набок, чтобы обеспечить ей еще лучший доступ. — Умираю от желания увидеть эти руки за работой.

Бронкс хмурится, а потом пожимает плечами и откидывается на спинку сиденья, проверяя свою кроваво-красную помаду в отражающем стекле.