После этого диалога атмосфера между ними сделалась немного деликатной. Наскоро расправившись с едой, они продолжили трудиться, и очень скоро гроб был готов.

Хуа Чэн спустил новенький гроб на воду, затем ловко запрыгнул и уселся внутри. И в самом деле, это сработало — длинный и тяжёлый кусок дерева не потонул, качаясь на волнах. Однако плавательное средство вышло не таким уж широким, и когда Се Лянь, подобрав полы монашеского одеяния, ступил на борт, то заметил, что ему некуда сесть. Внезапно над ними послышались глухие раскаты грома, набежали клубящиеся тучи, в которых замелькали лиловые молнии, разорвавшиеся оглушительным треском, и с неба закапал мелкий дождик. Капли падали всё плотнее, на глазах превращаясь в настоящий ливень.

К счастью, сработали они на славу — даже крышку гробу приделали, иначе, если сейчас плыть по морю, скоро их «лодка» наполнится дождевой водой и с бульканьем пойдёт ко дну.

Они переглянулись, и Се Лянь тихо произнёс:

— Прошу меня извинить.

Хуа Чэн без лишних слов улёгся в гроб, Се Лянь устроился вместе с ним и накрыл обоих крышкой. Будто кто-то задул лампу, они погрузились в кромешную темноту.

Лодка-гроб отправилась в плаванье. Некоторое время они качались на волнах, снаружи ливень колотил по крышке, а внутри двое, ни слова не говоря, теснились в узком пространстве, вынужденно прижатые друг к другу. Волны ударяли в гроб, мотая его из стороны в сторону. Се Лянь упирался рукой в дно, чтобы хоть немного освободить пространство между ними, но в таком положении его голова легонько билась о дерево. Это произошло несколько раз, после чего Хуа Чэн протянул руку, положил ладонь ему на спину и прижал принца к своей груди, а другой ладонью накрыл его голову, защищая от ударов. Не осмеливаясь даже дышать слишком часто, Се Лянь произнёс:

— Сань Лан… может быть, поменяемся?

— Поменяемся? О чём ты?

— …Ты будешь сверху, а я снизу.

— Не всё ли равно — сверху или снизу?

Се Лянь боялся придавить его, поэтому сказал:

— Нам придётся плыть так по крайней мере сутки, тебе в этом теле не больше восемнадцати, а я ведь, что ни говори, Бог Войны, очень тяжёлый… — он вдруг осёкся и сразу добавил: — Сань Лан, ты… не надо так внезапно взрослеть!

В темноте принц ничего не видел, но почувствовал, что с Хуа Чэном, к которому он оказался прижат, случились изменения. Совсем небольшие, но и того хватило, чтобы отчётливо их ощутить и догадаться, что демон, должно быть, принял свой истинный облик. И в самом деле, послышался довольно низкий смех — этот тембр голоса принадлежал истинному воплощению Хуа Чэна. Се Ляню ничего не оставалось, как лежать у него на груди, однако странная неловкость всё же немного спала. Он легонько поднял ногу, чтобы чуть передвинуться, сменить положение, однако Хуа Чэн вдруг произнёс:

— Не двигайся, — его тон звучал серьёзно, без тени прежней смешинки.

Се Лянь замер, и в тот же миг раздался грохот, а их лодка-гроб резко просела в воду.

— В чём дело?! — растерянно воскликнул Се Лянь.

Следом послышался ещё удар, и их вдруг перевернуло вместе с гробом, который сделал полный оборот. К счастью, вода внутрь не попала, но если такое повторится, ничего гарантировать нельзя. Хуа Чэн, прижав принца покрепче, сказал:

— Какой-то твари приглянулась наша лодка.

В следующий миг гроб вдруг поднялся в вертикальное положение, так что они оказались внутри стоя, а затем вновь стремительно упали, прямо-таки перекувыркнувшись через голову!

Хуа Чэн крепко прижал Се Ляня к себе за талию, другой рукой накрывая голову принца, и воскликнул:

— Держись за меня крепко!

Если бы они находились снаружи, Се Лянь смог бы вынести ещё и не такие кульбиты. Но к несчастью, сейчас они оказались в плену тесного пространства, где особенно не развернёшься, да ещё неизвестно, что за тварь повстречалась им. Принцу только и оставалось, что сосредоточенно приготовиться к любому исходу, при этом в душе его нарастало беспокойство.

— Что если гроб расколется?!

— Ничего, не страшно, даже если расколется. Со мной ты не утонешь! — заверил Хуа Чэн.

Демон и принц сейчас настолько тесно прижимались друг к другу, что Хуа Чэн сказал эту фразу, практически целуя волосы Се Ляня, и тот почувствовал вибрацию, исходящую от кадыка Хуа Чэна. Внимание Се Ляня немного рассеялось, а затем вновь сконцентрировалось на их «лодке», которую неистово трясло и переворачивало. Казалось, гроб превратился в детскую игрушку, которую схватил ребёнок не старше трёх лет, и теперь изо всех сил размахивал и бросался ею. В безвыходном положении Се Лянь одной рукой крепко схватился за Хуа Чэна, другую упёр в стенку гроба.

Принц оказывался то сверху, то снизу, за множество переворотов его положение сменилось несколько раз, при этом он успел наткнуться и потереться обо все места на теле соседа, какие попадались в суматохе. И хотя Хуа Чэн выглядел молодым парнем, после нескольких столкновений принц узнал, что всё его тело твёрдое как камень. Промучившись до звёздочек в глазах, принц наконец-то почувствовал, что буря немного улеглась, и обнаружил себя под тяжестью Хуа Чэна, отчего с трудом удавалось дышать. Принц, у которого круги плыли перед глазами, не без труда поднял руку, схватился за крепкое предплечье Хуа Чэна, весьма кстати оказавшееся сбоку от него, тихонько простонал и произнёс:

— Да сколько же можно…

По какой-то причине Хуа Чэн ничего на это не ответил. А Се Лянь, ещё не закончив фразу, резко задержал дыхание. Потому что вдруг почувствовал, что кое с каким местом его тела произошли необычные изменения.

В мгновение ока Се Лянь ощутил потрясение ещё более сильное, чем если бы увидел, как на железном дереве распустились цветы. Ведь при виде такой картины его голова не опустела бы, как это произошло сейчас.

Неописуемый стыд и смущение превратились в мощнейший ураган внутри гроба, ещё более сильный, чем снаружи, который разбил Се Ляня в пух и прах. Он поспешно подогнул колени, но поза оказалась не слишком удачной — кажется, этим движением он задел какое-то место, которое не следовало задевать, отчего Хуа Чэн тихо шикнул:

— Не шевелись!

Окрик прозвучал столь серьёзно, что Се Лянь в панике вновь распрямил ноги. Но находясь в подобном положении, принц опасался, что Хуа Чэн почувствует реакцию его тела. В таком случае лучше в самом деле умереть прямо в этом гробу, посильнее ударившись головой. Всё объяснялось бы «случайностью, от него не зависящей», однако неловкость состояла в том, что совсем недавно на острове уже произошла прелюдия. Пара раз ещё худо-бедно оправдывались непреднамеренной случайностью. Но когда подозрительные казусы повторялись ещё и ещё, как тут объясняться?!

От волнения у принца вырвалось:

— Так не годится! Сань Лан… не дотрагивайся до меня!

Спустя недолгое молчание раздался мрачный голос Хуа Чэна:

— Хорошо. Давай выбираться.

Будто избежав смертной казни, Се Лянь воскликнул:

— Давай!

Внезапно гроб, в котором они находились, будто бы сделался невесомым — его подбросило в воздух!

В тот же миг Хуа Чэн и Се Лянь вместе нанесли удар ладонью по стенкам гроба, и лодка мгновенно раскололась на части. Они покинули тесное пространство и вырвались наружу вдвоём. В свете луны Се Лянь увидел громадного водяного дракона, который поймал в клыкастую пасть обломки покинутого ими гроба и яростно заревел под стеной дождя, словно разжёвывая пищу. Однако заметив, что ему досталась лишь пустая коробка, дракон пришёл в ярость. Наверняка именно это чудище только что неистово бросало их лодку, переворачивая из стороны в сторону.

Гроб уже какое-то время плыл по морю, но водяной дракон, пытаясь схватить зубами, отбросил его назад, так что приземлились Се Лянь и Хуа Чэн снова на твёрдую землю, возвратившись на остров Чёрных вод. Сейчас на берегу стало на двух человек больше — это оказались Повелитель Вод Уду и генерал Пэй Мин. Первый держал руки сложенными в печати, стоя против ветра с дождём, словно вновь хотел призвать водяного дракона, но тут второй хлопнул его по плечу: