Именно здесь когда-то располагалось священное место, где члены императорского рода древнего государства Сяньлэ занимались духовными практиками и проводили сакральные церемонии и обряды — монастырь     Хуанцзи.

Это был огромный храмовый комплекс, залы и строения которого покрывали всю гору Тайцан. В них поклонялись сразу нескольким божествам, статуи которых дополняли красоту и величие друг друга. Главным божеством являлся Император Шэньу, его золотой дворец располагался на самом высоком горном пике. А вторую по высоте вершину когда-то венчал процветающий храм наследного принца Сяньлэ.

Восемьсот лет назад гору Тайцан сплошь покрывал горящий словно красное пламя кленовый лес, местность эта славилась живописными пейзажами. На тропах посреди кленового леса всегда толпилось множество людей, верующие стекались сюда рекой. Но впоследствии, когда государство Сяньлэ пало, многие бывшие последователи такой же толпой ринулись на гору с иной целью — сжечь храм наследного принца, что и привело к лесному пожару, который захватил добрую половину горы Тайцан, превратив её склоны в выжженный пустырь.

Но почва после пожара, так же как земля, в которой погребены мёртвые, будто бы становится более плодородной. Поэтому по прошествии нескольких сотен лет здесь вырос новый лес, пустивший корни в обожжённой земле, и теперь горы снова покрывали густые заросли. Только больше не было видно красных листьев, пейзаж разительно отличался от картин восьмисотлетней давности.

Когда-то на гору вела широкая и ровная дорога, выложенная голубовато-серым камнем, и время от времени здесь встречались паломники, пришедшие поклониться храмам на горе, или же молодые монахи, несущие на спине вязанки хвороста или воду в коромысле. Теперь же горная тропа давным-давно исчезла, её погребли под собой упавшие с вершины камни, сорняки и поломанные ветки. Се Лянь поднимался на гору, полагаясь лишь на ноги, которые несли его сами, а если на пути встречались заросли колючих кустарников, он вынимал из-за спины Фансинь и острым клинком прокладывал себе путь сквозь сухие ветки и сорные травы.

Добравшись до середины склона горы, Се Лянь ощутил усталость и прислонился к стволу высохшего дерева, чтобы немного передохнуть. Как вдруг сверху упало что-то угольно-чёрное и со странным скрипом полетело прямо на принца.

Се Лянь ловко увернулся. Он было решил, что с дерева упала сломанная ветка или птичье гнездо, но присмотрелся и увидел длинную, сгнившую до неузнаваемости доску и две прикреплённые к ней цепи, полностью покрытые ржавчиной. Иной затруднился бы сказать, что это такое, но Се Лянь сразу разглядел в сгнившей доске… качели.

В былые времена на горе Тайцан тут и там висели качели, пригодные и для игр, и для тренировок. В детстве, едва Се Лянь начал запоминать события, родители взяли его в монастырь Хуанцзи попросить благословения Небес. По пути принц увидел группу молодых монахов, которые устроили тренировочный бой на качелях, да такой захватывающий и красочный, что даже государь и государыня засмотрелись, а уж Се Лянь так и вовсе хлопал в ладоши и кричал «браво». Принц упросил родителей щедро вознаградить монахов, и с тех пор в его душе прочно закрепилось мнение, что самосовершенствование — это захватывающе и весело. Что же касается решения принца по-настоящему поступить в ученики к наставникам монастыря и заниматься самосовершенствованием, оно принималось вовсе не ради веселья.

Передохнув немного, Се Лянь продолжил восхождение. И чем дальше он продвигался, тем гуще становились заросли кустарников и сухих лиан. То и дело пробегали мелкие животные, так быстро, что принц замечал лишь тень пышного хвоста, мелькнувшего в траве; да ещё скакали по деревьям белки, которые держали в лапках сосновые шишки, грызли орехи и украдкой поглядывали на незваного гостя.

Колючие кустарники, преграждающие путь, царапали руки и одежду Се Ляня, однако он совершенно не замечал этого. Дорога заняла целых шесть часов, когда он наконец добрался до Пика Принца.

Разумеется, Пик Принца изначально назывался иначе, имя сменили лишь потому, что здесь стоял храм наследного принца. В зарослях сорной травы то тут, то там виднелись лишь островки плитки, выложенной орнаментом черепашьего панциря, да ещё прятался обуглившийся каменный фундамент. Когда-то он был основанием главного зала. Принц направился дальше и обнаружил развалины стен, черепки, покрытые глазурью, и посреди всего этого — открытый зёв древнего колодца.

Заглянув внутрь, он увидел, что колодец давным-давно высох и в глубину достигал не более нескольких чи. Дно, насколько можно было разглядеть, покрывал слой грязи. Се Лянь, впрочем, без тени сомнений сделал шаг и спрыгнул вниз.

Он не свалился в грязь. Вместо этого пролетел сквозь наброшенную иллюзию на несколько чжанов в глубину и коснулся ногами твёрдой земли.

Вокруг стояла кромешная тьма, вытяни руку — пальцев не разглядишь, а если посмотреть наверх, не увидишь солнца, будто над головой висел плотный тканый полог, не пропускающий свет. Принц не без труда нащупал на дне колодца несколько кирпичей, на которые надавил в определённой последовательности и услышал гулкий скрежет — рядом в стене открылась очень низкая дверца. Се Лянь лёг на живот и пополз по проходу за ней. Едва оказавшись внутри, он услышал, как дверца закрылась с таким же скрежетом. Спустя четверть часа тоннель закончился. Се Лянь выпрямился, щёлкнул пальцами и зажёг пучок пламени.

Когда на пальцах заплясал огонёк, неподалёку, будто откликаясь на зов, начало разгораться тусклое сияние, похожее на яркую жемчужину или чьи-то сверкающие глаза, пробудившиеся от глубокого сна.

Спустя мгновение такие светящиеся жемчужины одна за другой загорелись целым роем, озаряя округу, и стало возможным разглядеть, что принц находился в просторном зале подземного дворца, потолок которого украшали бесчисленные сияющие созвездия.

Весьма сложно было предположить, что императорская усыпальница древнего государства Сяньлэ скрывается под обожжённой пожаром горой Тайцан. Мерцающие созвездия складывались из инкрустированных в потолок жемчужин, наделённых свойством сиять в темноте, а также алмазов. Жемчужины, затронутые внешним источником света, излучали собственное сияние, а алмазы отражали его. Жемчужины и драгоценные камни дополняли и усиливали блеск друг друга, создавая иллюзию, будто здесь, под землёй, спрятался маленький Млечный Путь.

За каждую такую жемчужину или камень можно купить несколько городов, сковырнёшь один — и всю жизнь сможешь провести в достатке, славе и бесконечном наслаждении. Но Се Лянь даже взгляда не бросил на сокровища, он пересёк подземный зал и подошёл к самому дальнему склепу.

В сравнении с храмовым залом этот склеп казался невзрачным, поскольку на самом деле даже не был достроен — внутри не оказалось пышного убранства, только два саркофага. А между саркофагами торжественно стоял человек. Парадные одеяния, золотая маска на лице и меч, сверкающий белоснежным клинком, направленный прямо на принца.

Однако человек сохранял неподвижность, не делая и шага вперёд. Се Лянь вошёл в склеп, не обращая на него никакого внимания, просто потому что знал — под маской нет лица, а под парадными одеяниями нет их владельца. Лишь чучело, сделанное из палок и соломенных жгутов, призванное обмануть несведущего схожестью с настоящим стражем.

Многие годы лишь это парадное одеяние да золотая маска вместо него служили компанией двум одиноким гробам. На крышке каждого саркофага стояло по маленькому золотому блюду, а на блюде — совершенно не подобающая обстановке картина: фрукты, иссохшие и сморщенные до такой степени, что остались лишь косточки, и твёрдые кусочки чего-то заплесневевшего и почерневшего до полной неузнаваемости. Се Лянь собрал испортившиеся подношения с блюд и выбросил в угол склепа. Затем поискал за пазухой, но ничего не нашёл — при нём была лишь половинка маньтоу, но и ту он отдал Хуа Чэну. Поэтому принц произнёс:

— Отец, матушка, простите, я забыл принести подношение, чтобы помянуть вас.