— П-поднимутся беспорядки, — мрачно сказал Мик, левая половина его лица была синей. Крижен не стал терпеть оправданий и избил его, запретив при этом вылечивать синяки на лице. Сказал, что это будет ему напоминанием. Бефальт тогда сильно разозлился, но сделать ничего не мог — он пока лишь малая фигура в этой игре и, чтобы преуспеть, нужен подходящий момент. Как же он ненавидел ждать!

— Да, — спокойно ответил Аллан, убрал с подоконника мусор и присел на него.

— Тебе нужны эти беспорядки, — догадался Бефальт и, подняв взгляд на инспектора, увидел его улыбку, — чтобы… — его вдруг осенило, но он всё ещё не мог поверить, — чтобы скомпрометировать банды на бунт и расправиться со всеми после прихода правительственных войск.

Беф присел и налил себе стакан магической воды.

— Погибнут столько людей, ты хоть понимаешь…

— Они и так гибнут, — спокойно отмахнулся Аллан, — не от бандитов, так от чудовищ. Ваабис слишком болен, Бефальт. Развелось много швали: убийства, изнасилования, похищения, грабежи — неужели этого не видно? Или вы как свиньи, уже свыклись с этой грязью?

Бефальт сидел всё ещё в шоке от услышанного. Нет, от сказанного им же.

— Как можно в такое время думать об этом?

— А лучшего времени ты не найдёшь, — Аллан отошёл от окна, чтобы надеть плащ, на улице лил сильный ливень. — Лорд одобрил мой план. Просто сиди и не рыпайся и тогда король почешет тебе пузико, — на последнем слове он хохотнул и вышел из квартиры.

— Он-н ничем не л-лучше, — показал на своё лицо Мик, но Беф уже понял это, давно и бесповоротно.

Подождав минут пять, купец тоже покинул неприветливое место. А в это время женщина, что притворялась мертвецки пьяной к приходу странных гостей, убрала стакан от стены в соседней комнате.

* * *

— Теперь ты оставишь моего сына в покое? — спросила красноволосого мать Микульпа.

Тот вместо привычной игры с кольцом в носу, стоял, потирая его пальцами, долго обдумывая услышанное.

— Пошла отсюда, — сказал, наконец, он.

Заламывавшая руки стареющая женщина отправилась к двери, но развернулась на полпути и чуть не упала на колени.

— А долг? Что с долгом, я в расчёте? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — слёзно просила она.

— Да, да, всё нормально. Катись отсюда, — отмахнулся от неё Крижен.

То, что ему сейчас рассказали, стоило дороже любых денег, только вот старая кошёлка, на его счастье, этого не понимала.

* * *

Город объял хаос. На улицы Ваабиса массово повылезало зло: большое и маленькое, обиженное и просто скучающее, вынужденное и наслаждающееся процессом. Сильнее всего пострадал квартал мелкой знати. Объединяющаяся с бандитами чернь громила их дома, насиловала и убивала.

Застигнутые врасплох, большинство мелкой аристократии не способно было противостоять организованной преступности. Обороняясь, они погибали от рук превосходящего количеством противника. Некоторых, более сильных, брали измором, загоняли, словно дичь, и с непередаваемым чувством ликования растаптывали, глумились, вытравливали из них всю надменность.

В этом расчеловечивающем порыве страдали самые слабые. Сильные успели спрятаться, потому что были предупреждены. Правильные и нужные люди в безопасности. Остался бесполезный сор, трава, которая заново потом отрастёт.

Как страж порядка, Аллан понимал стратегическую важность такого решения, но всё же вышел на улицы, чтобы помочь страждущим. Если была возможность, он незаметно убивал бунтующих, сам переодетый и похожий на такого же мерзавца.

От дома к дому, от улицы к улице он искал возможности спасти немного жизней. Странная вещь — когда смотришь на толпу со стороны, ты безжалостен, но отдельный частный случай вызывает отклик. Не сказать, что он размяк, просто это как-то помогало принимать потом важные решения.

Только что Аллан убил в затылок пару несостоявшихся насильников. Два поганых голюдя умерли мгновенно, хоть и заслуживали мучений. Конечно, не все из них были мерзавцами. Сейчас, например, пока творится этот ужас, отряд Бруно на стенах отражает нападение магической орды монстров. У каждого из них своя война. С этой мыслью он наступил на труп, будто на мусор и прошёл дальше.

— Как жестоко, — раздался голос с крыши особняка, и в ту же секунду перед ним приземлилось двое магов. Похоже, они всё видели. — А как же суд, инспектор Аллан? Кто посмотрит в глаза их матерям и скажет, за что они убиты? — надрывно и немного по-актёрски проговорил Крижен, убирая с глаза невидимую слезу, но боевой маг смотрел на другого мужчину.

Атлетического телосложения, он был широк в плечах, мускулистая рука держала дубинку, обтянутую кожей у основания. То, с какой лёгкостью и непринуждённостью они приземлились, говорило о сильных противниках.

— Давайте познакомимся, — смуглая рука протянула мощную пятерню в знак дружбы, Аллан сделал вид, что не заметил этого.

— Я знаю, кто ты, — инспектор привычно улыбнулся, всё же он не мог слишком долго находиться в мрачном состоянии духа. — Зачем же Штрейхбеккер вылез из своей норы? Мамочка разве не запретила тебе гулять без спросу?

— Это моя бабушка, — спокойно сказал смуглый маг.

— Вы ребята странные, — Аллан старался казаться невозмутимым, но уже поглядывал на соседние дома, — скармливаете родственников всякой падали, и потом делаете вид любящего внучка. У меня только вопрос — зачем ты её кормишь?

— Что ты знаешь о любви, ты, королевский пёс?

— А что такое, за больное задел? — с поддельным сочувствием спросил Аллан.

— Где Анарика?

— Так вы ж его убили, — удивился тайный инспектор.

— Вышла заминочка, — вклинился в разговор Крижен. — Кажется, пострадал невинный человек. Такой стыд, как можно… — помотал головой красноволосый.

— Короче, — Штрейхбеккер положил дубину на плечо и сплюнул. — Мне некогда. Где он?

— Это милосердие, — подобострастно закивал Крижен. — Ты умрёшь быстро. Ой, я, кажется, оговорился, — постучал себя по губам красноволосый шут и виновато посматривал то на одного, то на другого.

Аллан оскалился и вынул спрятанный нож.

— Весёлые вы ребята, но хватит ли силёнок?

— Ради чего тебе это? — дубина опустилась на землю. — В чём смысл лизать жопу Анарика? Ты же для них никто. Так низко ценить свою жизнь…

— Как ты и сказал — я королевский пёс. Умирать за других — моя работа.

После этого он скастовал туман, отскочил в сторону, создав несколько ложных копий, и принялся материализовывать звуковую атаку — для нешаблонной магии требовалось время. Если Сприт был по силе равный этим двум, то лучше сразу начать с козырей.

* * *

В дверь постучались. Несколько парней Бруно сейчас охраняли особняк семьи. Бефальт согнал всех туда, чтобы не распылять силы, и был начеку. Провизии и прочих припасов им хватит надолго — кристаллы имелись в избытке. Сам же он то и дело поглядывал на улицу с окна второго этажа.

В ремесленном квартале, куда они перебрались, было мало беспорядков, но лучше перестраховаться. Знати сейчас доставалось больше всех, но вдруг в пылу расправы гнев переметнётся и на купцов?

Недавно в районе элит была массовая драка. Взрывы долго не умолкали. Уже второй день Беф никуда не выходил. Это была осада внутри осаждённого города. Иронично. Отчасти он винил и себя — за то, что стал связующим звеном этих событий, но здравый рассудок подсказывал ему, что на его место с лёгкостью бы пропихнули другого дезинформатора. Умом Беф понимал — все те бесчинства не его рук дело, но, то нелогичное, эмоциональное и безрассудочное, что сидит глубоко в нас, всё портило.

— Кто там? — спросил он, не спускаясь с лестницы. Связь с кристалл заблаговременно активирована.

— Какой-то мальчишка забегал. Уже ушёл.

— Что ему надо было? — немного расслабившись, спросил купец и подошёл к охранникам.

Голюдь показал небольшой грубо сбитый ящик, заколоченный гвоздями. Они поставили его на стол.