— Чёрт, — вырвалось у Мистика. — Что врачи сказали?

Чёрный отвёл взгляд: — Что покажет УЗИ, кровотечение пока остановили. Ёб…… Мистик, мы так долго пытались, и на тебе, — Чёрный грубо выругался, устремляя тёмные глаза в небо, сцепив пальцы на затылке.

Мистик молчал, сел на свой мотоцикл с одной стороны и угрюмо смотрел в мокрый асфальт. Днём на улицах Москвы прошёл дождь.

— Я давно с ней согласился иметь большую семью, но видно у Бога свои планы. После Маши она не беременела, хотя мы… ну, ты понял…не препятствовали. Пошла к врачу, там сказали — всё идеально, меня проверили, тоже отлично, — он усмехнулся. — Но дыма без огня не бывает. Наверное, врачи чего-то не нарыли. Но забеременела, мы обрадовались, я даже как-то расслабился, а теперь…, - он опять принялся ругаться, как будто от этого ему делалось легче.

— Если в этот раз не получится, не останавливайся на достигнутом, — сказал Мистик.

Чёрный улыбнулся: — Спасибо, брат, вот такой настрой мне нравится, поехали домой, там первоклассница наша одна осталась.

Лукинская улица была абсолютно свободна в такое время. Освещённая фонарями-кобрами, в широких дворах высоток стоял почти полный мрак. Над входами в подъезд горели осветительные фонари и не более того, хотя кобры между семнадцатиэтажками тоже установлены и обязаны гореть.

Чёрный немногословно попрощался с другом и, многозначительно скрестив пальцы, зашёл в подъезд. В этом же доме он семь лет назад жил в своей однокомнатной квартире, потом продал её, добавил и купил двухкомнатную в соседнем подъезде. Впрочем, здесь не обошлось без родителей, они помогли средствами.

Мистик, осторожно вырулив на широкую и хорошо освещённую дорогу, спокойно поехал по ней, набирая скорость. Слева остановился автобус на остановке, и мужчина держал его в поле зрения, как вдруг прямо под колёса кинулся белый кот. Мистик вильнул, чтобы не задавить скотину, проследив взглядом, куда он побежал, и тут же углом левого глаза заметил ещё одно движение на дороге. Не успев отреагировать, инстинктивно нажал на тормоз, но было поздно — удар отбросил женщину на другую сторону дороги. Она вышла из-за отъезжающего автобуса и не заметила приближающийся мотоцикл.

Слетев с байка и пропахав боком асфальт, Мистик быстро поднялся, одежда защитила его. Звуки в этот момент как будто перестали существовать, сознание не успевало их фиксировать.

Мотоцикл валялся посреди пустынной дороги, но он Мистика не интересовал. Подбежав к женщине, он увидел, что она лежит без движения, и волосы на затылке из-за этого буквально встали дыбом. Молодая, худая, в узких старых джинсах и короткой джинсовой курточке. Почему-то ему показалось так беззащитно то, что длинные каштановые волосы заплетены в косу, а худые запястья с синими венками разметались вокруг тела.

Помня, что трогать во время аварии нельзя, он нагнулся над её лицом, отчаянно пытаясь задержать своё хрипящее дыхание, и понять, дышит ли она. Но она тут же открыла глаза и, мутным взглядом обведя его и валяющийся мотоцикл, что-то пробормотала.

Мистик не понимал, но всё время задавал один и тот же вопрос: — С тобой всё в порядке? С тобой всё в порядке?

— Отойди от меня, ездить научись, а потом за руль садись, — неожиданно длинно сказала она.

Мистик понимал, что она в шоке, потому что её белая кожа в свете безжалостных фонарей была мертвенно-синей, маленькие, аккуратные губы побелели, а взгляд был совсем не осмысленный. Поднявшись без его помощи на ноги, хотя он подавал руку, она стояла некоторое время, пошатываясь, низко опустив голову.

Молодая женщина показалась ему очень слабой, худоба была какой-то нездоровой. Ключицы торчали в вырезе майки, куртка как будто болталась на вешалке. Лицо с высокими скулами и впалыми щеками было с выражением непримиримости, какой-то постоянной внутренней борьбы и силы. Именно эта сила и поразила мужчину.

— Не надо мне никакой помощи, мне домой скорее надо, — огрызнулась она в ответ на его вопрос о скорой.

В один из моментов они встретились глазами, и он увидел, что они у неё светло-зелёные, во взгляде какое-то ненавистное, затравленное выражение.

— Пошли вы все, — грубо сказала она, нагибаясь и подбирая свою сумочку с дороги. Из неё вывалились две маленькие сладкие булочки, завёрнутые в бумагу, какую дают в кафе, если забираешь с собой еду.

— Нет, я тебя не отпущу, пока не буду уверен, что всё нормально, поехали в больницу.

За то время, как он сбил её, прошло всего несколько минут, не проехало ни одной машины, а ощущение было такое, что они стоят на дороге всю ночь.

— Никуда я не поеду, отвали от меня. Езжай, куда ехал, байкер, б…. как я вас всех ненавижу! Накупят себе мотоциклов и красуются, людей сбивают.

Он взял её за запястье, стараясь удержать, а молодая женщина вдруг вскрикнула, побледнела ещё больше и стала валиться на него, теряя сознание, но тут же пришла в себя и разревелась в голос, яростно матерясь и ругая всех байкеров на чём свет стоит.

— Ты мне руку сломал, я не могу ею пошевелить! — кричала она ему прямо в лицо, слёзы женщины градом катились по щекам и, падая, впитывались в джинсовую куртку.

Мистик облизал губы, рассеянно и машинально стирая дорожную грязь у себя с рукава, но не мог отчего-то отвести взгляда от её искажённого настоящим горем лица.

— Не волнуйся, сейчас поедем на скорую, и там наложат гипс. Если что-то понадобится, я всё оплачу, деньги не проблема, — примирительно произнёс он, что прозвучало как трусливый лепет.

Она горько покачала головой, больная рука у неё висела, как плеть.

— Деньги не проблема? Это я вижу, байкер, а для меня и моих детей очень большая проблема, понимаешь? Огромная проблема, такая, что сейчас они у таджиков меня ждут, а меня нет, и как я дальше работать буду…, - она внезапно замолчала, отведя взгляд. Боль отразилась в нём нечеловеческая. — Ведь я не смогу работать… Сволочь ты, если бы ты знал… Хотя, вам же мужикам всё равно, что это я.

— Я помогу тебе, не волнуйся, ты не пострадаешь, тем более, твои дети. Можешь позвонить тем, у кого они? Хочешь, я позвоню?

Она покачала головой и медленно достала телефон из кармана куртки здоровой рукой. Предупредив Лейло, женщина вновь подняла голову и посмотрела на молодого высокого красавца, который сбил её и, странно, не собирался уезжать или скрываться с места преступления, хотя вокруг не было ни души.

Он убрал свой мотоцикл с дороги, там только разбилось зеркало и кое-где поцарапалась краска — «Харлей Девидсон» был разрисован аэрографией на волче-зубастую тему.

Мужчина был одет в тёмные джинсы, кожаную куртку, застёгнутую наглухо, а на шее болталась бандана тёмно-зелёного цвета. Не слишком коротко подстриженные волосы ложились каштановыми волнами на воротник куртки сзади и чуть-чуть — на уши. Серые большие глаза она уже заметила, когда он наклонялся над ней.

Вообще, на всё его лицо было невозможно открыто смотреть, иначе просто не отведёшь взгляд. Идеальный овал лица, тонкий нос, чувственные, чётко вылепленные губы, брови в разлёт, густые тёмные ресницы, и эти выразительные глаза. Вика никогда не встречала мужчину более красивого, чем он, и от этого становилось неловко, потому что она себя таковой не считала.

Перестав плакать, молодая женщина с удивлением прочла на его лице искреннее сочувствие и жалость.

— Поехали на скорую, так быстрее. Пока их ждать, сто лет пройдёт.

— Я боюсь, — заявила она, имея в виду езду на мотоцикле.

— Давай зафиксируем руку, — не обратил он внимания на её реплику и стал копаться в кофрах мотоцикла. Достав парочку бандан оттуда, он быстро связал их между собой, и получилась отличная верёвка. Перекинув её через другое плечо женщины, он показал, как надо сделать, чтобы рука не пострадала ещё больше.

— Всё будет хорошо, слышишь? Я помогу, не бойся, — успокаивал он, и этот приятный голос подействовал на неё магически.

— Если твои дети тебя ждут, надо спешить, поехали, — сказал он и перекинул ногу через седло.