— Правила дуэли? Да кого они волнуют! — хмыкнул Апраксин, ловко перебрасывая меч из руки в руку. Он делал это так легко и непринуждённо, что одно это выглядело как угроза.

— Тогда почему ты за него вступился?! — не отставал от него Нестеров.

— Да потому что в нашем Севе проснулась честь Рода. Верно я говорю? — ядовито улыбнулась Баратынская. — Очень ты не вовремя вспомнил о своей Клятве…

— О какой Клятве? — произнёс я, кое-как поднимаясь на ноги.

Чувствовал я себя по-прежнему не очень. Но за несколько минут, которые Апраксин для меня выиграл, я успел использовать Дар и немного восстановился. Не на сто процентов, но беззащитным умирающим я себя больше не ощущал.

И меня одолевало любопытство. Никто, тем более Благородные, не вступаются за другого просто так, без собственной выгоды. Особенно такие как Апраксин…

— Это не имеет никакого значения! — отмахнулся он, не глядя мне в глаза.

— А ты что, Оскуритик, ничего не знаешь?! — оскалилась Баратынская. — Ох, не хотела бы я быть тобой… Ты же совсем ничего не понимаешь!

Потому что я в этом мире всего пару недель, хотел крикнуть ей я, но сдержался. Незачем им знать все мои секреты…

— Так что за Клятва? Я хочу знать, — произнёс я, пристально глядя на Апраксина.

Но вместо него ответила Баратынская.

— На самом деле, Оскуритик, всё очень просто. Несколько десятилетий назад, когда твой проклятый Род был силён и влиятелен, Апраксины, у которых возникли трудности с деньгами и политическим влиянием, обратились к твоим предкам за помощью. Оскуритовы им помогли, но взамен потребовали принести Клятву верности. С тех пор все члены Рода Апраксиных обязаны поддерживать Оскуритовых. И, что важнее всего, приходить им на помощь в минуты смертельной опасности…

Она говорила серьёзно, но я всё равно ей не поверил.

— Апраксины обязаны поддерживать Оскуритовых? Ты серьёзно?! — я хмыкнул. — Ты могла, конечно, не заметить, но этот рыжий за всё время в Академии мне не сказал и доброго слова! Что-то не тянет это на поддержку…

— Это легко объяснить. После призыва Аристархом Черноты ваш Род стал опальным. По древним законам Род, перешедший черту и навредивший Благородным или Императору, не имея на то оснований, утрачивает право требовать от своих вассалов исполнения обязанностей. Так что Апраксины оказались свободны от своих обязанностей…

— Ну вот видишь! Ничего он мне не должен.

— Свободны, но не совсем, — Баратынская хитро прищурилась. — Дело в том, что Клятва Апраксиных была дана на крови. Она сильнее обыкновенной, и на неё не действуют обыкновенные правила. Так что Апраксины оказались на распутье. Они и сами не знают, должны они следовать Клятве, либо нет. Их это мучает, не так ли, а, Сев? Тебя же это разрывает! Хотя ты только что свой выбор сделал…

— Просто заткнись! — рявкнул рыжий князь, и я почувствовал в воздухе колебания силы.

Я повернулся к Апраксину. Он не смотрел на меня, по его лицу ходили желваки. Его явно бесило то, что Баратынская всё рассказала против его воли.

Мне же теперь стало понятно очень многое.

Если рассказ Агаты правдив, то он всё объясняет. За всё время, что я знал Апраксина, он вёл себя в отношении меня как настоящая сволочь. Оскорблял, настраивал против меня дружков. Но при этом не пытался всерьёз навредить. Если бы он и в самом деле хотел нанести мне реальный вред, то мог по любому поводу вызвать меня на дуэль и на законных основаниях меня там зарубить. Навыков бы у него хватило. К тому же на моих глазах он так уже делал.

Но он никогда не переходил эту невидимую грань. Как будто его что-то сдерживало. Он испытывал ко мне ненависть и одновременно не позволял себе нанести мне реальный вред.

А сейчас, вступившись за меня, он спас мне жизнь.

— Спасибо, — тихо, чтобы слышал только он, сказал я.

Он вздрогнул, удивлённо посмотрел на меня.

— Ты издеваешься?! Если бы не Клятва, то я бы ни за что…

— Тем не менее. Если Баратынская права, то ты мог этого и не делать, — Я пожал плечами. — Но ты сделал выбор. И за него я тебя и благодарю.

— Ты действительно очень странный для Оскурита… — тихо прорычал он.

— Ну какой есть!

За этим разговором я отвлёкся и не заметил, как атаковавшая нас троица перестроилась и стремительно начала новую атаку.

Перед самым моим носом пронёсся выпущенный Нестеровым электрический разряд, а вокруг вспыхнуло пламя. Апраксин попытался броситься мне на помощь, но на него вооружённым двумя кинжалами ураганом налетела Баратынская.

— Убьём Оскурита! — прокричала она.

— А что с рыжим?! — гаркнул Солнцев.

— Раним, — подумав, отозвалась Агата. — Он не заслужил такой смерти!

— Можно подумать, что вам удастся это сделать! — фыркнул Апраксин, и его меч засверкал в воздухе. Он повернулся ко мне. — Держись за мной и не вмешивайся!

— Ага, размечтался! — Я фыркнул. — Это ты держись за мной и постарайся не сдохнуть!

— Тебе напомнить, что пару минут назад я спас твою жизнь?

— И я за это благодарен. Постарайся не лишиться своей!

Больше мы ничего сказать не успели, потому что нас атаковали с новой силой.

Теперь, когда нас было двое против трёх, вести бой стало намного проще.

Мне практически не доводилось видеть Апраксина в настоящем, не тренировочном, бою. К тому же в бою против таких сильных противников. И нужно было признать — сражался он великолепно. Усиленный Даром меч так и сверкал в воздухе, плетя всё более хитрые фигуры. Не забывал он и про боевые техники. То и дело рядом с ним что-то взрывалось, а во все стороны разлетались волны силы.

Баратынской приходилось нелегко. Только сейчас, глядя на то, как она сражается с Апраксиным, я начинал понимать, как мне повезло. Начиная сражаться со мной, она сильно меня недооценивала, и поэтому била вполсилы, используя самые простые техники. Только в самом конце нашего сражения она применила фамильные приёмчики, да и то оказалась не готова к тому, что я сумею с ними справиться.

Но Апраксина она не недооценивала. Она знала, на что способен рыжий, и поэтому с самого начала билась в полную силу.

На полусогнутых ногах, плавно меняя сложнейшие стойки, она атаковала Апраксина, ловко орудуя при этом двумя кинжалами. Быстрые атаки «в лоб» сменялись хитрыми тактическими отступлениями.

Воздух разрывался от силы. Земля трещала под ногами, а вокруг Апраксина то и дело возникали такие же плетения, что она создавала против меня. Князь умудрялся парировать их усиленным Даром мечом, но даже ему это было непросто.

— Сдохни, Оскурит!

Долго любоваться боем двух представителей знатнейших фамилий мне не удалось. На меня в лобовой атаке налетел Нестеров. Он клокотал от ярости и хотел только одного — как можно скорее меня прикончить.

Вот ничему человека жизнь не учит! Пришлось преподать ему урок.

Забив на все правила честной дуэли, я швырнул ему в лицо взрывной артефакт. Он вспыхнул в паре сантиметров от его расквашенной морды, обдав его приличной волной дыма и огня.

— Вот же твааарь! Бооольно!!! — взревел он.

— А ты что, думал, что я не дам сдачи? Добро пожаловать в реальный мир, идиот! — прокричал я, на ходу формируя два энергетических жгута, созданных как при помощи Дара, так и сил Тьмы.

Пара метких ударов — и он стал обладателем новых кровоточащих ран. На этом я не остановился и, применив Поцелуй боли, как следует саданул ему по лбу. Ослабленный организм аристократика не выдержал болевого шока, и он без сознания свалился к моим ногам.

Минус один!

Отпраздновать победу я не успел. Щёку обожгло огнём. Это Солнцев, предусмотрительно отступивший на вторые роли, решил всё-таки вступить в бой. Вокруг него бушевало пламя, но я не боялся. У меня были все шансы с ним справиться!

И тут по мне ударили. Да так сильно, что голова зазвенела, словно колокол, а колени подкосились. Я огляделся, пытаясь понять, кто меня приложил.

— Не стали стоять в стороне. Самое время прикончить Оскурита! — пробасил кто-то.