– Значит, из могилы этого чертова Гойды тоже можно провалиться в прошлое?

– Хм… провалиться. Слово-то какое! – хмыкнула девушка. – Хотя, да, верное. Да, наверное, можно. Гойда был близок к Аттиле. Самый преданный сановник и вдохновитель всех черных дел. Нойдал, жрец, был его помощником.

– Тот, бритоголовый?

– Ну да. После смерти Гойды он обрел немалую власть. Эллак ему доверяет. И, как мне кажется, зря. Такие люди, как Нойдал, никогда не бывают верными. Стоит Эллаку чуть оступиться – и все. Думаю, жрец уже замыслил предательство. Знаешь, не удивлюсь, если он переметнется к Ардариху! Нойдал очень коварен и хитер.

– Да и черт с ним. – Подмигнув девчонке, Иванов повел плечом. – Нам бы выбраться. И раз без меча никак, надо его отыскать. Тем более ты знаешь.

– Знаю, – со вздохом отозвалась красотка. – И, самое главное, это проведала и Вильфрида. Она знает, что я – Ильдико, жена Аттилы, которая должна была последовать за своим мертвым супругом, но вот… выжила. Владение мечом Повелителя дает власть! И все это знают.

– Зачем же тогда меч положили в могилу?

– Все правильно. Чтоб не было раздоров. Чтоб никто не стал сильнее других.

– Не было раздоров? – Аркадия вдруг разобрал смех. – Ага! Тот-то я и вижу, как все тут дружно живут. Друг с другом воюют, шайки какие-то, разбойники, жертвы… Побыстрее бы выбраться, Эля!

– Чтобы выбраться, нужно быть осторожными. Очень! Жрица Вильфрида будет следить за нами. И сама, и через своих слуг и рабынь. Через ту девчонку, замарашку… Знаешь, слуг обычно не замечают. Их как бы нет. А между тем они видят и слышат многое. И многое знают.

– Посмотрим, что нам расскажет малыш Берт!

Потянувшись, Аркадий вытянулся рядом с возлюбленной и провел рукой по ее спинке. Прошептал вкрадчиво:

– Хочешь, сделаю тебе массаж? Будет приятно…

И в самом деле, было приятно. Не только Эльвире…

Глядя на невероятную нагую красавицу с жемчужными волосами, Иванов не раз и не два спрашивал себя: кто ему эта девчонка? Просто любовное приключение? Да, пожалуй, уже и нет. Слишком уж многое их теперь связывало. Слишком… Не отбросишь Эльвиру, словно ненужную, надоевшую вещь. Не отречешься, не выгонишь: сердце не позволит, душа.

После любовных игр, а точнее сказать, в перерыве, Эля учила Аркадия древним языкам: латыни и германскому – тому диалекту, на котором общались гепиды, герулы, тюринги и прочие бавары. Там было уже много гуннских слов: владычество Аттилы не прошло бесследно.

Потом вышли прогуляться по лагерю. Посмотреть. В светло-синем, чуть тронутом перистыми облаками небе ярко сияло солнце. Покачивались на мелких волнах большие лодки – циулы. Тени шатров напоминали воинов в островерхих шлемах. Меж шатрами повсюду дымили костры – женщины готовили пищу. Интересно, чем здесь питались? Рыбой? Дичью?

– И рыбой, и дичью. – Поправив стягивающий волосы ремешок, Эльвира тоже рассматривала все вокруг с немалым любопытством. – А еще я видела возы с недавно сжатой пшеницей. И стадо коров.

Многие узнавали гостей, улыбались, здоровались, приглашали к костру и вообще не производили впечатления охочих до крови варваров. Даже внешне. Да, дети и подростки бегали полуголыми, все же остальные носили красивые длинные рубахи навыпуск, плащи и множество драгоценностей. Женщины и девушки – приталенные платья, часто с короткими плиссированными рукавами. Подобное сейчас было на Эльвире. Поверх платья надевался сарафан с узкими лямками на бронзовых застежках – фибулах. Или все ж таки лучше назвать его туникой? Просто прямой кусок ткани на бретельках. Наверное, без платья он смотрелся бы куда эротичнее…

Впрочем, эротики у германцев хватало, достаточно вспомнить вчерашний день. Хотя нет! Лучше не вспоминать…

– Эй, эй! Аркадиус! Ильдико! Салве!

Да, многие здесь знали латынь, что и неудивительно: почти все германские племена, кроме самых северных, давно уже расселились на просторах Западной Римской империи, ныне увядающей и клонящейся к упадку. Расселились большей частью на правах конфедератов – союзников, коих римские чиновники беззастенчиво кидали во всех важных вопросах.

Все это рассказала Аркадию Эля, с явным удовольствием играя роль просветительницы. Иванов только головой качал: умная, блин!

– Ты откуда все знаешь-то?

– От верблюда! Я ж училась, забыл? У нас древнюю историю тоже преподавали. Профессор Васенцов из университета курс лекций читал. А по археологии – сам Арциховский!

– У вас и археология была? – искренне изумился Аркадий. – Зачем офицеру госбезопасности археология?

– Для общего развития.

Щурясь от солнца, переводчица поправила на плече бретельку сарафана… или туники? Черт знает, как это все именовалось. Ну, пусть будет сарафан, так как-то привычнее.

– Слушай, а без платья это не носят?

– Что? Ах… Тьфу! Вот ведь угораздило связаться-то! – Девушка рассердилась, но, видно было, не по настоящему, не всерьез, а так, для порядка. – Говоришь, из двадцать первого века? Там у вас все такие?

– Что ты, милая! Гораздо хуже. Таких воспитанных, как я, пожалуй, очень даже немного.

– Фигляр! – Рассмеявшись, красотка махнула рукой. – Да что с тобой говорить. Так мне толком и не рассказал о будущем. У вас там что, НЭП?

– Ну… можно сказать и так.

– Дожили!

Пожав плечами, Иванов улыбнулся проходившим мимо девчонкам. Те таскали воду в деревянных кадках: наверное, запасали, хотя озеро-то – вон оно, рядом. Да и рек здесь полно. Вообще, здесь никто не бездельничал. Кто кашеварил, кто чинил оружие и сбрую, женщины что-то ткали на растянутом меж деревьев вертикальном стане – такие Аркадий видел как-то в музее, правда, не помнил в каком. Ну, так ведь это и неважно, тут все как музей.

Если Эльвира не врет… Похоже, что нет. Но все же… Все же как-то не верится. Ну разве можно вот так: раз – и в другой эпохе? Пятый век! Хорошо хоть есть возможность выбраться. Только надо сначала меч найти. Меч Аттилы, Повелителя Зла. Дался ей этот меч! Свалили бы сразу, выбрав удобный момент. Раз уж девчонка знает, где могила…

– Слышь, Эля…

Молодой человек, понизив голос, на всякий случай обернулся и тут же замолк, увидев стремительно скрывшуюся между шатрами тень. Какой-то хмырь, вернее, хмыренок. Лохматый, как и все здесь, с голыми коленками и в каких-то смешных… унтах, что ли. На вид – лет пятнадцать. На тощих плечах – короткий, когда-то синий, но уже выгоревший на солнце плащ. Все это Иванов внимательным взглядом опера выцепил буквально за полсекунды. Может, правда, хмыренок ни за кем и не следил. Да что-то слишком уж быстро смылся! Верно, выждет и объявится вновь…

– Так ты что спросить-то хотел?

– Про меч. Про могилу. Не пора ли нам уже, а?

– Боюсь, что сейчас это опасно. – Девушка сунула в рот сорванную сухую травинку, задумчиво погрызла, совсем как первоклассница! – Думаю, за нами крепко следят. Видел парня в крашеном черникой плаще?

– Ага! Ты тоже заметила?

– Еще бы!

– Думаешь, Вильфрида послала двоих?

– Полагаю, нет, – дернула шеей Эльвира. – Не Вильфрида. Парня этого я видела вчера в свите Гундульфа. Среди слуг.

– Значит, и Гундульф тоже…

– Ну а как же? Он же знает, кто я. И тоже ищет могилу. Да тут многие ищут. Сокровища. Меч…

Глядя на поднимавшиеся к небу дымы, молодой человек скривил губы:

– Ну да, ищут многие. И не только здесь.

Сразу за шатрами, в рощице, слуги собирали хворост. Невдалеке простоволосая девчонка лакомилась поздней малиной. На лесной опушке тренировалась молодежь. Голые по пояс парни, поджарые, мускулистые…

И однако же вежливые. Завидев гостей, тренирующий их воин с седыми, заплетенными в две косы волосами приветственно махнул рукой:

– Салве!

– Сарве! – хором прокричали парни.

– Я спрошу разрешения посмотреть…

Эльвира остановилась и что-то сказала старому воину. В ответ тот приложил руку к левой стороне груди и поклонился. Поклонились и юноши.

– Сказал: смотрите, – перевела девушка.