Обхватив ствол рукой, направляет его в себя и медленно… пиздец, как медленно! опускается на него. У меня каждая мышца в растяжку становится. Дышу носом, откинувшись на спинку дивана. Впускает меня до упора, и мы оба выдыхаем со стоном. Хотя я по факту рычу в нетерпении. Глажу ее бедра, сжимаю. Прохожу пальцами по плоскому животу, накрываю ладонями грудь. Стискиваю, мну, цепляю соски.

Не могу, бля…

Опрокидываю Лизку назад, удерживая за спину, и впиваюсь ртом в манящие острые вершины. Прикусываю губами, бью языком, всасываю. Слегка царапаю кромкой зубов и снова целую.

Дюймовочка громко стонет на мне, ерзает, доводя до помешательства. Чувствую, как сжимает ствол внутри, ее выступающую горячую влагу. Толкаю Лизу на себя и накрываю сладкий рот своим. Делаю слабые толчки, прижимая кроху к торсу. Не хочу кончать, но катастрофически близок к этому. С выдрой всегда так. До ебучей ванили на рецепторах. Как с ней, уже никогда ни с кем не будет. Уверен.

Мы снова целуемся. Много, долго, вкусно. Не торопимся и это какой-то высший пилотаж нежности. Страсть на сверхзвуковой скорости. Языки переплетаются, ласкают друг друга, говорят о любви своей чувствительностью.

Приподнимаю Лицу за бедра и делаю несколько резких глубоких толчков. Она замирает, вскрикивает и ловит оргазм. Меня накрывает следом. Мощно, до судорог в теле. Изливаюсь в нее, впервые мечтая попасть в самую суть. Ведь я не смогу без моей выдры. А это свяжет нас на всю жизнь так или иначе. Вот такой я эгоистичный придурок.

До рассвета мы любим друг друга. Мне мало. Понимаю, что завтра она не позволит прикасаться к себе, и я буду вынужден смириться и… ждать. Не сомневаюсь, что любит, но Лизка слишком правильная. Не подпустит к себе Влада, но и меня будет держать на расстоянии.

… Самое сложное — проститься.

Мучительно и невыносимо. Счастье близко — протяни руку, но далеко — как до Луны.

ЕЛИЗАВЕТА

Едва за Демьяном закрывается дверь, опускаюсь на пол и закрываю лицо руками. На губах еще чувствую его поцелуи, а тело приятно ноет от близости.

Все совершенно не так, как мечталось и представлялось еще вчера. Мы не должны были расставаться вот так… мучительно сладко, до горького нежно. Мы вообще… не должны были потерять друг друга.

Лобанов приезжает за мной в обед. В костюме, прилизан, доволен. Я же собираюсь как на плаху. Копаюсь в вещах, пока не нахожу старое серое платье. Мамино. Когда-то давно пролила на себя сок будучи в гостях у родителей и пришлось переодеться. Так и осталось. Мне великовато, но фасон идеальный. Мешковатый. Волосы заученным жестом собираю в пучок на затылке и закалываю.

Сажусь на переднее сиденье автомобиля и, кроме апатии, ничего не чувствую. Потухла. Жизнь перевернулась с ног на голову, а потом завалила на лопатки, показав, не лучшую сторону.

— Готова? — улыбается Влад.

— Глупый вопрос, — усмехаюсь. — Ты же не оставил выбора.

— Если бы я не был уверен, что смогу сделать тебя счастливой, то не пошел бы на этот шаг, — тянет руку, чтобы коснуться меня, а я влипаю в дверь, уходя от ненужных нежностей.

— Я все еще не понимаю, к чему такая спешка? — я надеялась, что у меня будет время. Смогу избежать замужества и не лезть в тупую авантюру. Однако Лобанов настоял.

— Куй железо пока горячо, Лиз, — выруливает с парковки на дорогу. — Чем быстрее мы будем жить вместе, тем раньше Аня привыкнет к семье. Ко мне. Пока еще маленькая.

— Тебя совсем не беспокоит, что ты делаешь мне больно? — пытаюсь в сотый раз достучаться до порядочности.

— Все изменится. Поверь. Только доверься. Женщины от меня в восторге, и тебе понравится, — с толикой поучения выдает идиот.

Смотрю на него и поражаюсь. Где были мои глаза? А мозг? На какую дружбу и человеческое общение я рассчитывала с ним? Вот он. Настоящий! Боготворящий только себя. Я в данном случае, лишь прихоть, которая оказалась навязчивой идеей. А Аня средством достижения целей.

— Доверие и ты — несовместимые понятия, — отворачиваюсь к боковому окну.

— Давай не будем ссориться. У нас сегодня важный день. Судьбоносный, Лиз. Я же не предъявляю тебе за Демьяна, вот и ты не кусайся.

Медленно поворачиваю голову от удивления. Охамел вконец! Какое он вообще право имеет говорить про меня и Дему?! Голицын в миллион раз порядочней и лучше Лобанова. И тут впору задуматься, в возрасте ли дело? Имеет ли значение сколько человеку… двадцать два или тридцать шесть?

Молчу. Скоро это станет привычным образом жизни. Говорить с Владом мне не о чем.

— Кстати! — машина сворачивает к зданию ЗАГСа, а меня накрывает паникой. — Через две недели мы приглашены на прием. Познакомлю тебя со своими друзьями. Ты точно всем понравишься, Полянская.

— Я тебе не брошка на галстук, Лобанов, чтобы мной красоваться, — смыкаю пальцы, растираю друг об друга. Дрожат.

— Мы на месте. Идем? — глушит мотор и поворачивается ко мне.

— Ты же помнишь, что обещал? — кровь стынет от одного взгляда на крыльцо.

— Помню, — отвечает резко, не скрывая раздражения. — Сама придешь, а я терпеливый.

Что ж тебя еще лет на сто не хватило, сволочь?!

Из машины выхожу сама, не дожидаясь галантности от Влада. Солнце бьет в лицо. Жмурюсь. Вот бы так и двигаться с закрытыми глазами… А еще не слышать самодовольный голос Лобанова.

Прежде чем зайти в помещение, пять раз спотыкаюсь. Дважды нахожусь на грани “бежать”. Кто бы сказал раньше, что я попаду с самое желанное место многих девушек с ненавистным мне человеком — не поверила бы. Я? Прагматик? Заучка, мечтающая о сказке и до сих пор перечитывающая “Ромео и Джульетту”?

Сюрприз, Лизок… Поганый и до мерзкого неприятный.

Спустя полчаса покидаем ЗАГС. Влад, ожидаемо, в приподнятом настроении, а я выжата как лимон.

— Заедем в кафе? — предлагает, будто мы пара.

— Нет, — шарю взглядом по улице, в поисках остановки.

— Как хочешь, — вздыхает.

— И, Влад, давай без излишнего внимания. Мне нужно время, — смотрю на часы.

А не поехать ли к Оле?

— Отвезти-то я тебя могу?

— Сама доберусь. Хочу с подругой встретиться.

— Привет передавай. На свадьбу пригласи, — издевается Лобанов.

— Обязательно, — смотрю равнодушным взглядом. — Пока.

— Не забудь про прием через две недели, — летит мне в спину, но я лишь веду плечами, скидывая ненужную информацию. Я не племенная кобылица, чтобы меня на публику демонстрировать.

А дальше дни летят как в замедленной съемке, но несущегося вперед на полной скорости локомотива. Каждым утром я жду чуда, а оно не торопится. Заблудилось.

Демьян ласкает меня взглядом, наблюдает пристально, но не подходит. Сама попросила. Лишь каждое утро на моем столе красуется бумажный стакан из кофейни с зеленым чаем. Мило и… больно.

Без Демы невыносимо. Из меня словно душу вынули, и на ее месте образовалась рваная рана. Не залечить. Не залатать. Не заменить. Краски потускнели. От хорошего настроения осталась лишь фальшивая улыбка. Я даже жару не ощущаю, будучи в костюме. Потому что по моим венам медленно течет стылая вода.

Ночами реву в подушку. Кручу в руках телефон. Перечитываю наши с Демьяном сообщения и… торможу себя, чтобы не позвать. И если сама я готова стать неверной женой, встречаться украдкой, вырывая кусочки счастья у жестокой судьбы, то попросту не имею права держать возле себя Голицына. Он заслуживает лучшего, чем короткие тайные встречи.

… Так проходит две недели.

От приема отказаться не получается. Влад решил сообщить о предстоящей свадьбе друзьям и родственникам.

Готовлюсь к вечеру со всей тщательностью. Ольга на редкость молчалива, пока делает мне прическу. Только изредка наклоняется и обнимает меня, даря поддержку. И, глупо, конечно, но я все еще надеюсь, что с неба упадет метеорит и непременно на голову Лобанова.

Черное платье как нельзя кстати отражает мое настроение. Макияж же делаю яркий, с нотками вызова. Шпилька дает роста и осанку, а все остальное… уже не важно.