ЕЛИЗАВЕТА

К клубу “Фанат” приезжаю только к десяти часам. У Демы там встреча с ребятами из команды. Я, честно признаться, долго не решалась, но в итоге сдалась. Когда-то надо посмотреть на его окружение, выбраться из кокона. Понять, в конце концов, что между нами и насколько весомо для каждого. Если в себе я уверена на тысячу процентов, то в Голицыне… Многое из сказанного Владом и Ольгой я сама не раз крутила в голове.

Едва прохожу от закрытого гардероба в зал, шумное заведение погружает в громкую музыку, запах курева и алкоголя. С непривычки, от напряжения, не замечаю ничего вокруг. Не моя атмосфера, энергетика. Не мое место. Чувствую себя инородным телом, среди веселящейся молодежи.

Раз уж пришла, иду до конца. Не убегаю в первую секунду. Шарю взглядом по столикам в поисках знакомых лиц, вытягиваю голову, когда обзор закрывает очередная парочка или кто-то из танцующих.

И, наконец, нахожу Его…

Демьян сидит в окружении друзей и подруг. Смеется, общается… живет. Все выглядит настолько правильным и гармоничным, что теряюсь. Врастаю ногами в пол, не способная приблизиться. Не представляю себя рядом. Никак. Кто я? Воспитатель? О чем думала, черт возьми?

Около Голицына присаживается Виктория, наклоняется, практически ложась всем телом и что-то шепчет ему на ухо. Ее рука опускается Демьяну на бедро, но он не замечает или делает вид, оживленно обсуждая что-то с Маратом.

Стою памятником у танцпола. В груди неистово бьется сердце, гоняя по венам печаль, боль и жгучую ревность. Чувствую, как ломаются мои крылья, стянутые цепями реальности.

Делаю шаг назад, ощущая, как между мной и Демой проваливается земля, обнажая пропасть. Огромную. В десять лет. И ее не обойти. Не перепрыгнуть.

Всматриваюсь в любимые черты. Представляю сеточку морщин у глаз, когда смеется. Воспроизвожу движение языка по кромке верхних зубов. А еще он забавно вскидывает бровь, когда удивлен. Ловлю со стороны родные привычки: шевелить пальцами, будто мяч сжимает, и растирать левое запястье.

Люблю в нем все. Абсолютно. Как такое возможно? И я не представляю, как жить без него.

Отступаю еще на шаг к выходу. Внутри холодно. Сейчас многие слова приобрели отчетливые грани. Руки мелко подрагивают от страха остаться без Голицына…

Не хочу!

Не могу!

Стою на месте, заставляя себя пойти вперед! К нему! Но, нет. Лишняя… Смирись, Лизок.

Господи, почему со мной это происходит?! Наказание?

“Да!” — ехидно шепчет внутренний голос.

Нет-нет! Не надо. Пожалуйста…

В кармане вибрирует телефон, вытаскивая из рефлексии. Не хочу ни с кем говорить. Мне бы и дальше смотреть на Демьяна, но…

Лобанов.

Прикрываю на секунду глаза, настраиваясь на нежеланную беседу. Выхожу к раздевалке. Там музыка не так слышна.

— Говори, — чеканю голосом робота.

— Ты не позвонила, — предъявляет сразу.

— Влад…

— Где ты? — перебивает. Злится, что ли?

— В клубе.

— Что решила, Лиза? Я должен понимать свои дальнейшие действия в отношении Ани.

И все… Чаша весов снова сдвинулась. Я повержена. Выброшена в мороз. Без малейшего шанса и глупых “а, вдруг?” которыми питала себя несколько часов подряд.

— Лиз, — врезается в ухо. — Демьян еще не повзрослел. Ты через десять лет разменяешь пятый десяток, а он все еще будет молод и полон сил. Ты ему не пара. Не погань парню жизнь, если любишь.

Контрольный в голову. Так, кажется, говорят? Аплодирую стоя, Лобанов! Раздавил окончательно.

Бросаю взгляд в зал. Смотрю на Голицына. Прощаюсь со своей любовью, счастьем, раем…

Бог — свидетель, как я хочу верить в любовь. Ту самую. Настоящую. Надежную и вечную. Но, кто я, чтобы вставать на пути будущего красивого спортсмена? Мне не хватило решимости подойти к нему сейчас, на глазах у его друзей, так на что я рассчитываю в будущем? Ныкаться по углам?

Кусаю губы и впускаю в себя очевидное.

— Да, Лобанов, — прокашливаюсь, морщась от сказанного.

— Тебя забрать?

— Нет. Завтра позвоню.

— Лиза?

— Что?

— У нас все будет хорошо.

У моего состояния сейчас два окраса: крушить все вокруг, срывая голос от крика, раздирая горло до крови, и осыпаться пеплом без права на возрождение. Все! Феникс остался в сказке. В реальность шагнула блеклая тень.

— Не забудь про свое обещание. Ты не давишь, а я не уверена, что когда-то приму тебя. Это сделка и ничего больше, Влад.

— До завтра, Лиза. Выспись хорошенько, нас ждет ЗАГС.

Убираю гаджет в сумочку. Бросаю перед уходом еще один взгляд на Дему и сталкиваюсь с его прекрасными глазами. Внутри поднимается цунами, волоча мою душу по дну океана, усыпанного острыми кораллами. И нет слов, чтобы описать боль, что топит с головой.

Прерываю зрительный контакт и бросаюсь на улицу. Не сбавляя шага, тороплюсь оставить все позади.

Не встречаться, не говорить, не сомневаться…

— Лиза! — Демьян ловит меня. Прижимает. Как не сойти с ума? — Соскучился, пиздец! Пойдем, познакомлю тебя со своими ребятами. А то они уже стебутся, что тебя прячу, как Кощей.

— Я… — слова застревают, соскальзывают с языка по буквам. Не знаю, как ему сказать… — Демьян, ты…

— Эй, Дюймовочка моя любимая, — разворачивает к себе лицом, склоняется в желании поцеловать, но я опускаю голову.

— Не надо.

— Лиз, что случилось? — цепляет пальцами подбородок.

Отворачиваюсь.

— Прости, — шепчу, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Только не реви, Лизок. Не сейчас. Он должен поверить. Пусть возненавидит. Так даже лучше.

— За что, выдра? — улыбается, пытается установить зрительный контакт.

— Я выхожу замуж, — выдыхаю и втягиваю с силой воздух, через нос.

Крепись… Держись, Лиза. Только лед, больше никакого пламени.

— Конечно. За меня. Зря я, что ли, ночью твой безымянный палец ниткой измерял?

Поднимаю глаза и попадаю в его. Теплый, любящий и слегка обеспокоенный.

Однажды я видела, как выжигают поле. Проезжают по кромке трактором с горящим культиватором. Сухая трава моментально вспыхивает, и огонь несется, уничтожая все дотла. Языки красного змея вьются стеной. Не остановить. Испуганные зверушки бегут в страхе, но не все спасаются. И я словно попала в эпицентр. Ловушка. Все… Просто, все… Конец!

— Ты не понял, — говорю безжизненным голосом. — Я выхожу замуж за Влада.

— Лиз, не шути так. Я, блять, убью…

Вскидываю руку и касаюсь губ Демьяна, прерывая мысли. Мой мальчик привычно целует пальцы. И как не завыть? Не знаю…

— Послушай, — начинаю тараторить, чтобы успеть сказать и не передумать. — Я и Влад… мы решили пожениться. Он мне подходит. Серьезный и надежный. А еще, Аня — его дочь, понимаешь? Ты очень хороший, но мне не подходишь. Секс, Дем, это лишь секс. И я не… люблю тебя, — спотыкаюсь на последних словах. — Прости.

Выбираюсь из рук Голицына, пока он пребывает в оцепенении. В глаза не смотрю, иначе рухну у его ног. Отхожу на пару шагов и добавляю, чтоб наверняка:

— Ты же не думал, что взрослая женщина всерьез увлечется мальчишкой? Смешно, Демьян.

Слышу хруст костяшек его пальцев. Он со свистом втягивает воздух и медленно говорит с ледяными нотками:

— Вали, Лиза Андревна. Иначе без вреда здоровью не обойдемся.

Разворачиваюсь, зажимаю рот, потому что в горле стоит истерика, которая вот-вот накроет. Пробегаю сто метров и сворачиваю к такси с огоньком “свободно”. Дергаю дверь и слышу:

— Лиза! Стой! — Демьян бежит ко мне. — Подожди. Не уезжай…

Прыгаю в салон и бросаю хрипло:

— Поезжайте скорее!

Водитель сразу трогается, сворачивая на центральную дорогу в паре шагов от Голицына.

Осознание, что я разрушила все своими руками, выворачивает наизнанку. И не представляю, как буду без Демы… А засыпать без надежды и веры в лучшее? Как забыть эти нелепые прозвища: “Дюймовочка” и “выдра”? Не мечтать о страстных ночах, наполненных любовью и безумством?