— Поиграешь со мной? — улыбается, отталкивается от стены и приближается.
Может, надо было сразу развернуться и уйти, но не хочу. Ноги слегка покалывает, губы сохнут, а в груди распускаются ромашки, черт возьми.
— Я не умею. Прости, что… — протягиваю ему мяч.
— Сдаешься? Выдра, уверена, что готова проиграть? — в его глазах так много всего, что я не успеваю делать открытия.
Нравлюсь? Правда?
— Научишь? — поджимаю губы, сдерживая глупую улыбку.
— Веди мяч. Обходи меня, не прекращая бить его об пол. Вставай под самое кольцо и бросай. Так будет проще попасть, — щурит глаза, кидая вызов, но ему нравится. Да?
Чуть задираю юбку, а иначе буду, как японские гейши семенить по залу, и расстегиваю рукава блузки, закатывая до локтя.
— Лиза, это запрещенные приемы, — Демьян смотрит на мои ноги, и хочется задрать подол еще выше.
Глупости делаю? Плевать! Я точно знаю, чего хочу. И это Он…
— Покажешь подобный пункт в правилах и я верну как было, — нагло вскидываю подбородок.
— Начинай, — его голос выдает явную хрипотцу. Звучит приятно до мурашек по телу.
Глава 29
ДЕМЬЯН
Лизка неумело долбит снарядом об пол. Тот срывается, отскакивает в сторону, но она бегает за ним и продолжает. Упертая моя выдра… Ржать, конечно, хочется, но боюсь обидеть. Стою на месте, давая ей привыкнуть к действиям. Выжидаю удобный момент для сближения. А он будет. Обязательно.
От усердия училка зажимает губами кончик розового языка, а мне хоть волком вой. Чертова юбка задирается еще выше на стройных бедрах. Смотрю как маньяк за мелькающими розовыми пятками. Новый фетиш, твою мать!
Бля, Полянская, ты реал не сечешь, как действуешь на меня?!
— Поддаешься, Голицын? — Лиза смешно сдувает выбившуюся прядь волос со лба, не прекращая попыток довести мяч до кольца.
Подхожу к ней со спины. Наклоняюсь и помогаю не терять снаряд. Полянская напрягается. Чувствует меня, как я ее. Дышит рвано.
— Даю тебе фору, — тихо говорю над ухом, и выдра застывает. — Вернись в игру, Лиза.
— Ты… слишком… — сбивается, пытаясь снова нащупать мяч.
От этих ее наклонов стискиваю зубы сильнее, чтобы не схватить и не утащить в самый светлый угол, где раздену и рассмотрю каждый миллиметр желанного тела. От мыслей член пульсирует, перетягивая на себя здравый смысл.
Бля-я-я, зачем подошел-то к ней?!
— … близко, — заканчиваю фразу за нее. — Осталось чуть-чуть…
Я сам не понимаю, какой смысл вкладываю в сказанное, но явно не спортивный нихера. Меня клинит на Полянской. Вштыривает как от хорошего косяка. Но я не стремлюсь заполучить ее нахрапом и на раз. Мне необходимо, чтобы она сама меня выбрала. Сама захотела. И пусть с последним нет проблем, я ж не слепой, только мне надо больше.
Останавливаемся под кольцом. Лиза запрокидывает голову, пытается понять траекторию броска. Обхожу ее спереди, беру за талию и поднимаю высоко.
— Со всей силы, Лиза… Бей данк.
Она непонимающе смотрит на меня сверху вниз, удерживая мяч двумя руками. Красивая, пиздец! На щеках румянец, глаза горят, губы припухли… Кусала? Бля-я-я…
— Клади мяч прямо в сетку, — разъясняю непослушным голосом. Прокашляться бы… — Представь, что ты подпрыгнула высоко и втыкаешь снаряд наверняка. Делай двухочковый, Лиз.
Она закусывает нижнюю губу и бросает. Хорошо получается. Умница!
— Данк! — подбадриваю ее и не могу сдержать улыбку.
Лиза опускает руки мне на плечи. Медленно стекает по моему телу. Перехватываю, прижимая ее ближе. Наши лица замирают на одном уровне. Чувствую сладкое дыхание на своей коже, пальцы сами собой сжимаются сильнее на маленьком теле.
Лизка, ты же чувствуешь, да? Я не просто хочу тебя, выдра, я …
— Выиграла? — тихо спрашивает. От ее взгляда у меня губы немеют. Твою мать, как сдержаться? Не наброситься?!
— Выиграла, — сглатываю, не выпуская из плена глаз.
На всех направлениях победила, училка… Видишь?
— И что положено победителю? — да она издевается! Организм сходит с ума. Беснуется. Еще немного и трясти начнет как в лихорадке.
— Чего ты хочешь? — обвожу взглядом каждую черточку дорогого лица, ловлю взмахи пушистых ресниц, залипаю на кромке передних зубов, виднеющихся из чуть приоткрытых губ.
Во рту пересыхает. Хочу ворваться в эти губы, утолить жажду вкусом Лизы, ощутить шелковистость языка своим. Она сладкая. Знаю. Мой личный мандариновый фреш с листиками мяты и щепоткой перца…
Пиздец, я ебанулся!
— Я… — выдра убирает руку с плеча и осторожно касается теплыми подушечками пальцев края моих губ. Твою мать!!! Замираю, боясь дышать. Бля, может, сплю? Она мне часто снится. — Хочу…
Стискиваю ее сильнее, вжимаю в себя. Полянская, трахну же! У меня все силы уходят на подавление инстинктов. В паху ломит от стояка.
За секунды взгляд Лизы затуманивается. Чувствую, как дрожит в моих руках. Провожу ладонью от ее шеи до ягодиц, удерживая другой. Не дергается, не отталкивает. Втягивает прерывисто кислород. Приближается губами к моим. Нежная кожа чуть соприкасается и… Это ебучий армагеддон! Ток. Шок. Улет. Внутри все стонет или меня оглушает реальный звук.
— А, вот ты где! — раздается голос Марата.
Блять! Сука, ну почему так не вовремя?!
Мне похуй, но Лиза резко отклоняется. Чувствую, что пытается выбраться из моих рук. Нехотя, аккуратно опускаю выдру, а у самого губы колет от желания повторить хотя бы это мимолетное касание.
— Че хотел? — рычу в раздражении, прикрывая собой училку.
— Здрасти, Елизавета Андреевна. Не я хотел, Дем. Там тебя Вика ищет. Заебала всех, — разводит руки в стороны друг и спешно ретируется.
Он, конечно, все понял, но на кой хуй ляпнул про…
Полянская опускает глаза, резко поправляет одежду и приглаживает волосы. Чуть ли не бегом спешит к лавке, около которой оставила обувь.
— Лиза… — окликаю ее, но она не обращает внимания. — Лиз?
Замирает на секунду, пряча изящные ступни в туфлях. Изображает спокойствие, но я по напряженным плечам вижу, что нервничает. Жалеет о произошедшем? Бля, да ничего же не было! Пока… Мы и так как дети в песочнице. Слетаем с катушек от простых, легких прикосновений.
— Спасибо за урок, Демьян, — отвечает, прочищая горло.
Впору еще одному другу нос разбить. Тотальная херня.
— Не уходи, — делаю к ней несколько шагов, но не сближаюсь. Не хочу, чтобы убежала. Растираю левое запястье.
Спокойно, Дема… Не пыли. Жди. Пусть сама примет решение, действовать будем по ситуации.
— Адреналин — опасная штука. Забудь все, Демьян, — не уходит, но и не поворачивается ко мне.
— Это из-за Вики? — браво, Голицын! Умнее ничего не мог спросить? — Лиза, давай поговорим? Отвезу тебя сегодня домой…
— Нет, — перебивает и разворачивается.
Бля, расстроена? Да не нужна мне Вика! Никто не нужен. Только выдра… Моя маленькая, злющая и прекрасная.
— Ревнуешь? — всматриваюсь в ее эмоции, мечтая, чтобы так и было.
Глава 30
ЕЛИЗАВЕТА
Ревную ли я? Да, черт возьми! Но ты, Голицын, никогда об этом не узнаешь.
Блин, что на меня нашло? Как глубоко Демьян влез в сердце, если я неправильно реагирую на совершенно нормальные вещи. У нас с ним ничего нет, а наличие у такого, как Голицын, девушки — вполне оправдано.
Гляжу на спортсмена, а внутри все разъедает от мыслей, что он кого-то касается, целует и… любит. Студент стоит поодаль. Не приближается. Не спешит разуверить и успокоить. Выжидает. Чего? Посмеяться хочет?
Мысли путаются. Чувствую холод в тех местах, где каких-то пять минут назад тело соприкасалось с Голицыным. Хочу обратно к нему. В его руках тепло и хорошо. А невозможные губы свели меня с ума, если я полезла целоваться…
Стыдоба-то какая…
Он все еще ждет моего ответа, наблюдая с прищуром.
Ревную ли я?
— А ты меня к Лобанову? — насмешливо вскидываю бровь.
Зачем я это делаю? Мне же не шестнадцать, чтобы заниматься подобной ерундой?! Ломаю и без того шаткие отношения.
