Улыбка лезет на лицо — хуй сотрешь. Все же, выдра торкает меня сильнее, чем все эти телки с ногами от ушей.

Достаю мобильный, следуя примеру Ромки, и пишу Лизе. Хочу больше общения, теснее контакт, безграничный лимит времени рядом.

Несколько раз набираю текст и стираю. Зашквар какой-то. Хотел ляпнуть, чтобы преподала мне уроки танцев, но побоялся обидеть. Вдруг подумает, что я не шучу, а подъебываю?

23:33 Вы: “У тебя ахуительные ноги”.

Отправляю и пялюсь в экран сотика. Молодец, Дема, умнее ничего твой мозг “ни асилел”…

Ромка заглядывает из-за плеча и начинает ржать как придурок, откидываясь на спинку дивана.

— Пошел ты, — морщусь, наливая в стакан минералку.

ЕЛИЗАВЕТА

Брожу между витринных полок в супермаркете. Хлеб, молоко и яйца взяла, а теперь просто скольжу взглядом по ярким упаковкам и банкам. Вроде ничего не хочу, но… что-то ищу. Интересно, все так в магазин ходят?

Неудобно получилось с Демьяном. Накрыло по-глупому. Думала, Голицын засмеет, а он… Опять показал себя с необычной стороны. Заботливый мальчик. Но не решительный. Я так хотела, чтобы поцеловал меня в машине. Стал опять наглым и настойчивым. Не могу я сама пойти навстречу. Сдаться — это можно, а проявить инициативу… Нет! Потом же винить будет некого, когда он сердце разобьет к едрене-фене.

— Семьсот двадцать четыре рубля, — кассир ждет, пока я достану карту, а потом прокатывает ее, возвращая вместе с чеком. — Благодарим за покупку. Приходите к нам еще.

Киваю с улыбкой. Как у них язык не отваливается к концу дня, постоянно повторять одно и то же каждому посетителю? Интересно, если бы я не стала педагогом, встретила бы я Демьяна? Случайно… Сижу такая на кассе, а тут…

Вибрация телефона выдергивает из наиглупейших мыслей. Смотрю на экран и отчего-то напрягаюсь. Родители. Случилось что-то?

— Да, мам? — перехватываю пакет поудобнее и замедляюсь.

— Лиза, сможешь приехать к нам через две недели?

— Конечно. Я думала и на этих прикатить, — голос вроде спокойный, значит, все в порядке. — А что через две недели?

— Ой, у нас тут тако-о-ое, — слышу нотки воодушевления и радости. — Помнишь Раису Ильиничну? Через три дома от нас живет?

— Ну? — я вообще не представляю о ком речь.

Когда родители купили в деревне домик для летнего отдыха, я не особо интересовалась соседями. Это мама с папой прошли чуть ли не все село, кланяясь каждому двору. Любят общение.

— Она, оказывается, работает в местном Доме культуры. Так вот, она взяла Анютку в свой спектакль! Труженикам будут показывать.

На последнем предложении я отчетливо представляю, как мама прыгает от счастья.

— Она же еще маленькая. Ничего не запомнит, — усмехаюсь и уверенно шагаю домой.

— Она будет играть осенний листочек. Кружить и мурлыкать. Так что, все как любит. Я ей затеялась костюм шить и она светиться от счастья.

— Спасибо, мам. Обязательно приеду на премьеру.

Вот что значит нереализованные мечты. Родительница в детстве хотела стать актрисой, но увы и ах! Как говорят. А тут у нее появилась возможность приобщиться. Да она и меня бы отправила прыгать на сцене, не будь я закомплексованной до мозга костей.

Скоро полночь, а я все просматриваю экзаменационные вопросы. Не сказать, что сложные, но и не простые. Много смежных тем из других дисциплин. Легко студентам не будет.

Даже наедине с собой краснею от сообщения Голицына. Он специально? Прикладываю ладони к щекам, стараясь унять жжение. Перечитываю раз двадцать, прежде чем решаюсь ответить. Первый раз.

23:41 Вы: “У меня и руки ничего”.

Отправляю и хихикаю. Вот ненормальная!

23:42 Голицын: “На моей шее смотрятся шикарно” и смайлик идиотский “крейзи”.

— Мальчишка, — качаю головой и набираю сообщение, совершенно не думая, как он его воспримет. В памяти всплыл анекдот прошлой пятилетки.

23:42 Вы: “Это ты меня в постели не видел. Я — звезда!”

23:43 Голицын: “Ты взорвала мою фантазию. Это приглашение, выдра?”

Че-е-ерт! Засранец!

23:43 Вы: “Я вспомнила анекдот. Не придумывай лишнего”, поразмыслив пару секунд, добавляю фыркающий смайлик.

23:44 Голицын: “Рассказывай, иначе не поверю. Не гуглить, Полянская!”

Смеюсь. Все же Демьян хороший. Жаль, что такой мне не встретился раньше. Вместо Миши.

23:45 Вы: “В постели я — звезда! Руки — ноги раскину и сплю, а если еще пальцы растопырить — ваще снежинка!”

В ответ мне приходит смеющийся смайлик и:

23:47 Голицын: “До завтра, звезда моя”.

Какое-то время еще перечитываю нашу дурацкую переписку, залипая на последнем сообщении, а потом решаю поспать. Работу завтра никто не отменял.

Утро наступает внезапно, как обычно. Мой бессменный водитель напоминает спозаранку ежа. Ожидаемо. Демьян точно не жаворонок.

— Не надоело вставать чуть свет каждый день? — усаживаюсь привычно на переднее пассажирское сиденье.

— Нет, — буркает, наблюдая за моими действиями по пристегиванию ремня безопасности.

— А мог бы поспать лишний час, — убираю портфель назад и приглаживаю волосы у висков.

— Меня не парит ранний подъем. Только отсутствие секса, — хмурится.

— В твоих джунглях перевелись девочки, Маугли? — провоцирую. Не надо бы, но мне приятно от мысли, что у него никого нет.

— Дело в одной выдре, которая не дает, — передразнивает меня и давит на педаль газа.

— Маугли и Королева… не пара, не пара, не пара, — напеваю, чем бешу Голицына еще сильнее.

— Короле-е-ева, бля… — цедит, метнув в меня взглядом колючку.

Блин, ну почему мне так смешно-то?!

Лобанов появляется после первой пары. Второй день подряд у меня неудобное окно. Могли бы сдвинуть расписание. Не пришлось бы таскаться на работу в такую рань. Но кто меня спрашивал о желаниях? Благо всегда есть чем заняться. Я до сих пор отчеты не написала.

— Лиза, привет, — Влад усаживается, откинув полы расстегнутого пиджака назад, с другой стороны стола. — Кончай работать. Я за тобой.

— Привет, — закрываю журнал и откладываю ручку. — В смысле, за мной?

— Выпьем кофе. Разговор есть.

— А здесь мы поговорить не можем? — он смотрит на меня так, словно готовиться одарить сюрпризом.

— Хватит выкобениваться, Полянская. Ноги в руки и вперед, — поднимается и тянет меня за локоть. — У меня всего час до встречи с инвесторами, так что… не тормози.

— Сникерсни… — вздыхаю, поправляю одежду и иду за Владом.

Маленький, уютный ресторан “Дворик” встречает запахом выпечки. Устраиваемся друг против друга на бежево-красных дутых диванчиках у огромного окна с распахнутыми жалюзи из тонкой рейки. Кругом много зелени. На белом глянцевом столе красиво скручены салфетки. На полках для декора установлены яркие баночки с соленьями, преимущественно красного цвета.

Делаем заказ и ждем, когда принесут мне чай и круассаны, а Лобанову кофе.

— И о чем ты хотел поговорить? — в нетерпении дергаю края белой салфетки, уставившись на Влада.

— Побудешь моей второй половинкой на встрече в пятницу и на игре в воскресенье? — вводит меня в ступор ненормальный ректор. При этом лыбится, будто ремонт мне сделал в квартире и ждет похвалу.

— Я оценила шутку. Давай серьезно, — отмахиваюсь, наблюдая, как официант у барной стойки устанавливает на поднос чашки.

— Лиз, выручи, а? Я серьезно. У меня наклевывается крутое оборудование для лингафонных кабинетов. Сама знаешь, как трудно с финансированием. А тут в руки плывет корпорация с профильными поставками. Я их обработал на уровне замов, но надо облизать держателя контрольного пакета акций, — замолкает на время, пока перед нами выставляют заказ. Делает глоток кофе и продолжает: — Я с ним встречался на днях. Весь такой правильный. На столе фоторамки с семьей. Ну а как без мыла в зад влезть, если не через личное? Ну я и пел соловьем, что тоже все ради семьи. Короче, заврался и пришлось показать твое фото с Аней. Помнишь, в прошлом году вас сфотографировал?