— Илья Петрович, загоняли вы меня, — восстанавливаю дыхание, вдыхая через нос и выдыхая ртом.

— Занимайся регулярно, тогда простая разминка не свалит тебя с ног, — он разматывает шнуровку на перчатках.

— Не боитесь, что тогда я смогу вас победить? — приподнимаюсь на локтях, стирая пот со лба правым предплечьем.

— У тебя для победы не хватает внутреннего спокойствия. Ты работаешь эмоциональными выплесками, а это не спорт, Лиза, — тренер подает руку. Рывком дергает на себя, помогая подняться.

— И возразить нечего, — усмехаюсь, выставляя кулаки в перчатках вперед.

— Научись жить в ладу с собой. Не распыляйся. Внутренние резервы не безграничны. Не трать то, что здесь, — мужчина тыкает мне в грудь снятой перчаткой. — … на бессмысленные раздражители. Сегодня ты вымотала демонов, но завтра они вернутся вновь.

Мы пролезаем между натянутых канатов и садимся у края клетки. Тренер подает мне бутылку минералки без газа. Жадно пью, вытираю после себя горлышко и отставляю воду в сторону.

— Знать бы как победить демонов, — кручу кисти, снимая напряжение.

— Дуреха ты, — берет мою ладонь, смотрит на костяшки. Не хмурится, как раньше. Значит, все правильно делала сегодня. — Что я тебе говорил? Любой побежденный рано или поздно хочет реванша, Лиза. Так и с демонами… А бороться с собой глупо. Бессмысленно. Двадцать лет назад я тренировал Шерхана. Знаешь такого боксера? — киваю. Его фото висит на доске. Известный чемпион. — Он от каждого пропущенного удара в спарринге загонял себя до разбитых в кровь кулаков. Кто-то скажет: молодец! Двигался к цели. Только это не так. Он прежде всего мешал себе верить в успех. Понять тот факт, что дело не в пропуске удара, а в умении встать после него и занять правильную стойку, чтобы принять следующий. По морде, Лиза, получают все. Так что… надо осознать этот факт, осмыслить, пережить и подняться. Валяться, упиваясь жалостью и злостью от бессилия — не выход.

— Спасибо, — кошусь на Илью Петровича.

Сколько ему? Под шестьдесят? Седой, с густыми бровями, мудрым взглядом и широким носом. На левом виске шрам в пять сантиметров, такой же на подбородке.

— Приходи хотя бы раз в пару недель. Форму поддерживать. А то на ребрах по сантиметру прилипло, — намеренно подкалывает меня.

А я реагирую, блин! Осматриваю себя, особенно по бокам.

— Нормально все, Илья Петрович. На весах без изменений.

— Я ж не буду врать. Точно потолстела.

— Да где?! — цепляю пальцами кожу на животе, демонстрируя отсутствие лишнего.

— Что я говорил про спор с тренером? А ну, марш читать правила, Полянская!

Закатываю глаза, качая головой, и спрыгиваю с насеста.

Домой возвращаюсь уставшая, но довольная. Принимаю ванну и засыпаю моментально, едва коснувшись головой подушки.

Утро начинается с настойчивого звонка на мобильный. Выражаю досаду стоном, не желая открывать глаза. Может прогулять? Почему нельзя сейчас позвонить маме и сказать, что у меня воспаление хитрости?

М-да… Тебе тридцать два года, Елизавета Андреевна, так что…

Шарю рукой по тумбочке, пока не натыкаюсь на гаджет. Жму наугад кнопки и подношу к уху.

— Слушаю…

— Нарушаем правила?

Голос Демьяна как выстрел у виска. Вся нега в момент улетучивается. Распахиваю глаза и смотрю на электронные часы.

Мама дорогая, я проспала!

Вскакиваю с кровати и бегу в ванную, перебирая в голове, что надеть.

— Лиза? — черт, телефон все еще в моей руке, а я стою и не пойму, как мне выдавить зубную пасту на щетку. Какого черта я вообще не сброшу звонок?!

— Пятнадцать минут, — голос хрипит со сна.

— Время пошло, соня, — фыркает Голицын.

Половину пути мы едем в полном молчании. Демьян точно не в духе. Взъерошенный такой. Хмурится, постоянно стучит большими пальцами по рулю, губы поджимает. Стараюсь на него не смотреть. Мало ли… попаду под раздачу. А вообще, вид у студента милый, хоть и насупленный.

— Голицын, не с той ноги встал?

Ну ё-моё, зачем я лезу на рожон?

— Лег, — рычит раздраженно.

Пожимаю плечом. Не хочет разговаривать — не надо. Мне же лучше. Вдруг бесится, что пришлось за мной ехать? Так, я я не просила. Мог бы и не напрягаться. Конечно, сегодня он меня фактически спас от первого в моей жизни прогула, но все равно.

— Поцелуешь? — поворачивается ко мне, пока стоим на светофоре.

— Не мечтай, — фыркаю, делая вид, что разглядываю прохожих на остановке.

— Бессердечная, — хмыкает, расчесывая свои волосы пальцами.

— Когда ты молчишь — лучше, — упираюсь затылком в подголовник и прикрываю глаза.

— Будет лучше, когда мы…

Перебиваю, потому что точно знаю, что он хочет ляпнуть:

— Зеленый. Пора ехать.

— Вы-ы-ыдра.

После первой пары, едва студенты покидают аудиторию, Демьян присылает сообщение. Вчерашнее я так и не прочитала.

10:50 Голицын: “Через десять минут. Кафе “Вальс”. Напоминаю”.

10:51 Вы: “Это обязательно?”

Совсем не хочу никуда идти. Даже в кафе, что расположено через дорогу от университета. Лучше в деканате кофе попить с коллегами. Давно не слышала местные сплетни.

10:52 Голицын: “Я не против расторгнуть договоренность” и следом подмигивающий смайлик.

Вот засранец! Нет уж, не дам ему такой карт-бланш. Полчаса моего времени и я свободна. Заодно куплю что-нибудь к чаю.

Переступаю порог кафе со звоном колокольчика на двери. Совершенно непонятно, кто придумал этому заведению название. Никакой тематики танцев или музыки в интерьере. Напротив, тут много дерева начиная от пола и столов, до дизайнерского оформления им стен. Статуэтки на полках в восточном стиле, картины с подсветкой, изображающие сакуру. Удобные белые диванчики.

Бегло осматриваюсь и подхожу к барной стойке, притормозив у витрины. Выбор сладостей огромный, а цены как у Кремля. Озверели, что ли?

— Здравствуйте, Елизавета Андреевна! — узнаю в официанте своего студента.

— Добрый день, Максим. А почему вы не на занятиях?

— У меня академ на полгода. Обстоятельства, — виновато пожимает плечами. — Что будете?

— М-м-м… — цепляюсь за меню на пластиковой подставке, стараясь побыстрее сообразить.

— Фух, успел, — Демьян подмигивает мне и тут же обращается к бармену: — Я тебе в мессенджер скинул все.

Устраиваемся за столиком у окошка, что меня не радует. Не хватало, чтобы нас увидели вместе. Понятно, что в центральном крыле наша… “дружба” с Голицыным не тайна, но у меня есть мои студенты первого и второго курсов.

— Расслабься, — читает меня проницательный гад. — Хочешь, плечи помассирую?

— Не горю желанием, — комкаю в руках салфетку, а следом расправляю ее. И так несколько раз.

Явно довольный Демьян хмыкает, глядя в окно, сцепив руки в замок на столе. Рассматриваю его. Ничего нового в его внешности не открываю, а вот моя реакция на его близость совершенно ненормальная.

Поправляю на себе ворот голубой блузки и борт пиджака. Надо бы сходить в туалет и проверить все ли у меня на голове в порядке. Вдруг волосы топорщатся? А тушь не осыпалась нигде? Последнее время нормальную не найдешь. У мамы раньше была “Ленинградская”. Маленький брикет с пластиковой кисточкой. Родительница прозвала ее “плевалкой”. Кстати, ресницы от нее кукольные, и не сыпется как старая штукатурка.

Поджимаю губы. Сухие. Черт, забыла блеском намазать. Сейчас солнечно и перламутр красиво бы сверкал в золотых лучах.

Мысленно я уже упираюсь лбом в столешницу и матерю себя на чем свет стоит. Какого лешего я думаю обо всем этом? Я что… хочу понравиться Демьяну?! Полянская, ты сбрендила! Веди себя как взрослый товарищ, а не глупая девица!

Официант приносит заказ. Наблюдаю растерянно за каждым движением парня, посылая вопросительные знаки Голицыну. Помимо чизкейка и шоколадного мусса, на столе появляется: латте, американо, капучино, какао и мороженое с цветками мандарина. Что происходит? Мы кого-то ждем? Демьян с ума сошел, решив меня показать своему окружению?! Я что, ручная зверушка?