– Вы что?!
Отец Михаил, влетевший в комнату, замер от ужаса.
– Ничего страшного, – улыбнулась Татьяна. – Я даже не ожидала, что на нее это так подействует!
– Да она сейчас сдохнет у нас на руках! – взвыл один из мужчин. – Давление падает! Здесь уже не больше сорока! Пульс вообще бешеный, вы посмотрите, она же вся в судорогах…
– Это пройдет, – попыталась уверить Татьяна.
Но ее уже никто не слушал.
Тело девушки выгнулось в последний раз – и бессильно обмякло на диване.
– Пульса нет!
– Она не дышит!
– Отойди от нее по-хорошему! Мы ее не откачаем!
Сильные руки оторвали ладони экстрасенсорши от шеи умирающей девушки!
– С ума сошли?! – взвыла Татьяна, отлетая в угол комнаты. Но ее уже никто не слушал.
Двое мужчин уже бросились делать искусственное дыхание. Третий держал Юлю за руку, лихорадочно пытаясь нащупать пульс. Пульс не находился.
Впрочем, недолго.
Режим реанимации. Четыре толчка грудной клетки – вдох, четыре толчка – вдох, четыре – один, четыре – один… и так раз пятьдесят.
Пока на очередной связке Юля не вздрогнула – и застонала. Тонкое тело бессильно распласталось по кровати.
– Это началось, когда Татьяна стала работать с ее аурой? – уточнил отец Михаил.
– Да.
– А до того? Молитвы, святая вода?
– Ноль реакции. Но стоило нашей даме начать воздействие, как сразу начались судороги.
– Не игра?
– Шеф, вы что?! Такое – не сыграешь! Вы сами видели! Еще бы несколько минут – и мозг начал бы умирать.
Отец Михаил задумчиво кивнул.
Действительно, такое не сыграешь. Но как же тогда быть?
– Танечка, – ласково попросил он разобиженную на весь свет даму, – пожалуйста, объясните, что вы с ней хотели сделать?
Потребовалось полчаса уговоров, чтобы успокоить экстрасенсоршу и добиться от нее толкового объяснения.
– Я просто хотела, чтобы она была безопасна.
– Я думал, силу нельзя перекрыть? Нет?
– Нельзя. Но вмешаться в ее память – можно. Я не так сильна, как отец Алексей, но пока она в бессознательном состоянии, моих умений могло хватить, с божьей помощью…
– Но что-то пошло не так?
– Да. При первом же вторжении в разум Юлии ее тело начало умирать.
– Вот как?
– Да. Она не допустит никаких вторжений.
– И что нам остается?
– Только одно. – Татьяна пришла в себя и собралась с мыслями. – Надо обколоть ее наркотиками. И везти в монастырь именно в таком состоянии. Здесь я ее оставлять не рискну. Она не поддается никакому воздействию.
– А там?
– Там – святая земля. Там она ничего не сможет сделать.
– Ты съездишь с ней и проверишь.
Татьяна пожала плечами. Приказ ей не понравился, но не спорить же с начальством.
– Как скажете. Когда выезжаем?
– У тебя есть двадцать минут, чтобы собраться.
– А…
– Все остальное купишь по дороге или получишь на месте. Вам ехать два дня. Разговор окончен.
Татьяна захлопнула рот, с ненавистью посмотрела на Юлю – и вышла из комнаты. Отец Михаил проводил ее взглядом и обратился к охране:
– Вы двое договоритесь между собой. Я дам еще двоих. И кто-нибудь постоянно должен наблюдать за Юлией. Я не доверяю Татьяне.
Парни тоже ей не доверяли.
Тело девушки сломанной куклой лежало на диване. Один из мужчин достал шприц и хладнокровно ввел ей в руку наркотик.
* * *
Леонид механически отвечал на вопросы. Думать он начал, только когда позвонили из больницы и сообщили, что все будет хорошо. Операция прошла успешно. И больная обязательно пойдет на поправку. Ее сам Коростылев оперировал, а это сила! Ее пока поместили в реанимацию, но это же пока! Скоро и в обычную палату переведут! Обязательно!
Леонид мог только ждать. И отвечать на вопросы.
Все, что зависело от него, он сделал. Остановил кровь. Поделился силой. Не дал умереть. Теперь ее должны вытащить. Обязательно. А потом он поговорит с Мечиславом. Тигры в его власти.
Тигры…
Власти…
Мечислав…
Леонид подскочил так, что мент аж шарахнулся от него.
– Эй, ты чего?!
– Позвонить! Можно?!
– Да можно, конечно. Звони. Только потом со мной побеседуешь…
– Без вопросов!
Леонид набрал номер Шарля. И стоило дракоше ответить, заговорил, не давая ему перебить:
– Юлька не отвечает! Костя убит! Аля в реанимации. А наш шеф?!
Шарль понял все с одного слова.
– Мечислав?!
– ДА!!!
– Я еду туда! Поднимай всех по тревоге!! Валентин со мной!!!
И дракоша отключился. А Леонид повернулся к менту и изобразил на лице вежливый интерес. Вряд ли его будут держать долго. Но зачем портить отношения с милицией… тьфу! Полицией!
Переименовали бы уж и правительство? Госдуму, там, в вече. И президента в князя всея Руси! Ур-роды!
* * *
Мечислав глухо застонал.
Проснуться никак не удавалось.
Вампиры не спят. Они умирают днем и воскресают вечером. Вроде бы.
На самом деле это не так.
Днем они просто спят. Глубоко и крепко. Без сновидений и возможности проснуться. Но с недавних пор к Мечиславу это не относилось.
Днем он просто спал. Как люди. Видел сны, просыпался, снова засыпал…
И подозревал, что всему есть одно простое объяснение.
Юля. Юленька, пушистик нахальный и любимый. Любимая, чего уж там! С ее странной и страшноватой силой. Именно она меняет его жизнь, его душу, его тело, навсегда закостеневшее в дыхании смерти…
Приручая ее, он не заметил, как приручился сам. Сначала стал чувствовать себя более живым. Потом начал подшучивать. Потом впервые за пару сотен лет потерял голову от ярости. А потом понял, что полюбил.
А сейчас… сейчас ему было плохо!
Плохо, как обычному живому человеку.
Ему казалось, что его душа разрывается на части. Он спал, не в силах проснуться – и видел страшные сны. Его тянули куда-то во мрак. Пытались разорвать надвое железными когтями. На миг отпускали – и набрасывались с новой силой.
Рвали в клочья что-то очень важное. Что-то, без чего ему было сложно даже существовать…
И кто-то звал его из ужасно далекой дали.
– Мечислав…
Напрягались нити связи между ним и Юлей, вибрировали, звали куда-то… тянули…
– Юля!!! – позвал он в отчаянии. Но крик канул впустую. – Юленька!!!
Ответом ему были пустота и тишина.
Что с ней?
С ней что-то случилось. Ей больно и плохо. И по нашей связи я ощущаю ее боль и отчаяние…
Но почему она не просит помощи?!
Что происходит?!
Мечислав рванулся, что есть силы, разнося в пыль то ли связи, то ли пустоту, то ли себя – и вырвался…
Под синее небо.
На ту самую поляну.
Мечислав боялся этого места. Из песни слова не выкинешь. Боялся и ненавидел. Он не знал, что ощущала здесь Юля. Не видел это место так, как она. И вообще, его бы воля – на километр бы не подошел сюда. Но ему не оставили выбора. А с недавних пор он стал здесь… нет, не своим. Но его согласны были терпеть. И это уже было немало.
Вампир огляделся. Ему казалось, что-то изменилось с прошлого раза. Или это он изменился? В любом случае… что он мог сделать?! Зачем он здесь?!
Деревья сердито зашумели. Большая шишка упала посреди поляны, подняв в воздух прозрачные капли воды.
Воды?
Мечислав сделал пару шагов – и опустился на колени перед небольшим прудом. Даже скорее лужицей воды. Но если в обычной луже можно увидеть дно, землю, грязь – в этой почему-то отражались звезды. Белесая муть и в ней черные огоньки звезд. При ясном голубом небе.
– Ты хочешь, чтобы я посмотрел?
Вторая шишка досталась уже самому вампиру. Пока по плечу. Но Мечислав отлично понимал, что следующая будет увесистее. И полетит в голову.
– Я хочу увидеть. Почему я здесь?
Деревья гневно зашумели. Вампир уперся ладонями по обе стороны от лужи и всмотрелся внутрь. Что-то несильно кольнуло его в руку. И в белесой мути медленно отразилось сначала его лицо, потом лицо Юли, а потом связи между ними. Четыре печати горели четырьмя алыми нитями, соединяя руки, сердца и глаза. А потом нити стали размываться. Они держали, они еще были. Но Мечислав отчетливо ощущал, что ни позвать, ни помочь, ни даже передать сил своему фамильяру он не сможет. И обратное тоже было верно. Что бы ни было с Юлей, она была полностью беспомощна.
