Адольф (улыбаясь). Конечно. Ну наконец-то до тебя хоть что-то начинает доходить! Конечно же, я очередной глюк. И все в одном ряду. Все есть Бытие. И все есть рай — пойми это наконец! Если ты захочешь.

Ихтеолус (почти в панике). Да нет, ну как же, не может быть такого… равноправия… Должно быть что-то на самом деле, а что-то — нет…

Адольф (недовольно). Называй, как хочешь. Выбирай, что хочешь. Ты свободен.

Ихтеолус (истерично). Нет, нет, такого не должно быть!.. Я не хочу!.. Я не желаю! Это не рай! Это не свобода!

Адольф (меланхолично). Твой рай сейчас — это твоя школа по обретению рая и выбору. Твоя свобода зажата, ты должен выпустить ее, как душу из тела, когда умираешь. Оставь ее в покое, то есть дай ей возможность увидеть истину и мир!

Ихтеолус (надкусывая рака). Но где же тогда собственно “я”?.. И кто тогда есть “я”?.. На самом деле…

Адольф (раздраженно). Опять “на самом деле”! Как ты мне надоел! Еще раз тебе говорю: делай, что хочешь, считай, как хочешь, все будет так, как нужно тебе. По-настоящему, если тебе так понравилось это слово, нужно. А “я” — это только “я”, и все. Ты есть ты, каким бы ты ни был.

Ихтеолус (усмехаясь). А может, я Бог?..

Адольф (улыбаясь). Вряд ли. Попробуй Им стать.

Ихтеолус (нервно вскакивая из-за стола). Ничего я не хочу!.. Все это — вранье, ложь, обман!.. Уууу!.. Изыдите все, скройся весь этот бред, прочь с глаз моих! Я хочу смерти, нет, не хочу, я хочу жизни, нет, не хочу, я хочу…

Адольф (совершенно спокойно отпивая глоток пива). Я же говорил: ты сам не знаешь, чего хочешь.

Ихтеолус (на миг задумавшись). Нет. Знаю! Теперь знаю! Этот ваш рай меня не устраивает. Попробуем теперь ад! И я знаю, как это сделать…

Он хватает со стола нож, подбегает к Адольфу и вонзает нож ему в спину.

Адольф. Ах!..

Ихтеолус (победительно). Вот так вот! Теперь я не заслуживаю никакого рая. Давай-ка отправляй меня в ад!

Адольф с громким стоном падает на пол. Из его пасти льется кровь. Но он улыбается и говорит:

Адольф. Хрен тебе, а не ад!.. Опять ты взялся за эту… терминологию… Уууу, как больно, даже убить сразу не можешь… Хотя — кайф, ууууу…

Ихтеолус участливо склоняется над ним.

Ихтеолус. Ну… Прости, Адольф, я не хотел… Я хотел… Ты тут ни при чем… И что мне за это теперь будет?..

Адольф (теряя силы, хрипит). Вот эгоист чертов! Да ничего не будет. Точнее — все будет. Я же сказал: кем ты хочешь, тем и будешь. Где, когда… Аааааа…

Адольф умирает, слегка покорчившись в агонии.

Ихтеолус (опустошенно). Прости, мой старый друг. Я не хотел тебя убивать. Ты же мне все объяснил. Я хочу! Да. Вот теперь я знаю! Я действительно хочу!.. Я хочу быть самым, самым, самым великим, могущественным, сильным, и так далее, во всем, и…

Раздается божественный смех. Ихтеолус кланяется, гордый тем, что его услышали.

Занавес этой Вселенной закрывается. Общие аплодисменты.

Я проснулся, сидя на корточках, под зеленой кроной большого ветвистого дерева, простершегося надо мной, словно убежище от призрачности мира. Я тут же ощутил своей усталой спиной жесткий древесный ствол и свою собственную новорожденную ясность вмиг накатившего на меня, будто гибельная волна, сознания. Яркое утро резкой солнечной иглой впилось в мою душу, пробуждая ее к жизни и осмыслению. “Кто я такой?” — тут же подумал я, бегло осмотрев свои руки, ноги, набедренную повязку и смуглый пупок, измазанный глиной.

Кто я?!..

Но не было ответа, и не было идей; существовала только теплая земля под моим телом, дерево, дающее прохладу, и общая благодать, струящаяся повсюду в мой пылающий дух, которая одним махом словно изничтожала любые возможные вопросы, смыслы и объяснения.

— Я есть Я!! — гордо объявил я самому себе и окружающему. — Наконец-то я достиг истины и цели! У, трепещите все!!.. Наконец-то я познал. Впервые Я есть только Я, и ничего более, и никого более.

Счастливый после этого открытия, я резво встал, слегка подпрыгнув, обнаруживая в своем мускулистом теле приятную легкость и подвижность, и осмотрелся.

У меня был воистину орлиный взор!.. Я мог, оказывается, видеть все что угодно, на дальние дали; более того, я мог вперить взор в небо, пробуравить им все слои атмосферы и рассмотреть звезды и различные планеты. Но сейчас они были мне ни к чему — ведь не случайно же я оказался самим собой здесь и сейчас, сидящим под этим великим, могучим деревом?!. Я посмотрел вперед, почти не заходя взглядом за горизонт, и увидел небольшое селение, живописно расположившееся у озера. Там были дома, животные, люди… Откуда я знал все эти вещи и названия?.. Но тут я понял, что я знаю все.

Уразумев столь милое сердцу мое свойство, я слегка усмехнулся и решил устремиться туда и явить им всем Меня. И чтобы я их всех осенил Самим Собой!

Тут я обнаружил, что могу летать. Причем летать и вообще перемещаться я могу любыми способами: мгновенно; таким, какой я есть, медленно плывущим по воздуху; или сотворив себе ракету, или даже отрастив любые крылья, что, кстати, сейчас мне хотелось больше всего.

И вот, издав дикий вопль, сокрушающий некий горный хребет на обратной стороне Земли (эта планета называлась именно так — и это тоже было моим изобретением, просто, когда, как и почему я ее сотворил, или придумал, я сейчас не помнил, да это, в общем, было все равно), я вскочил на очередной порыв ветра, словно на сказочного коня, одновременно прорезав у себя на спине два огромных зеленых крыла, и быстро полетел вперед — ко всем этим живым и неживым существам, дабы они узрели Меня, вострепетали и возрадовались.

Я летел, рассекая солнечный воздух своим могучим телом, испуская вокруг себя жар и свет, сжигая траву и насекомых подо мной, источая счастье собственного бытия повсюду, над чем только ни пролетала моя тень; я несся вскачь на крыльях любви, ломая луч солнца пополам, осмеливший коснуться моего чела; я был истинным Мною, а все остальное всего лишь располагалось вокруг! Вот каким был мой великий полет! И я прилетел в это селение и приземлился прямо посреди его главной площади, тут же вскакивая и складывая за спиной крылья.

— Яяяяяяааааааа!!!.. — взвопил я, явившись всем во всем своем величии.

Но на площади не было никого.

— Ауу!!! — прогремел я. — Я!!!

Из какого-то домика вышел плюгавый старичок, укоризненно посмотрел на меня, потом тихо сказал:

— Хурда-Бурда. Тьфу!..

Он сплюнул, махнул рукой в мою сторону и ушел восвояси.

“Что это?.. — опешил я. — Этот старый придурок осмеливается не признавать… Меня?.. Я должен наказать, убить его… Но посмотрим, что делают остальные”.

Вмиг я переместился в глубь другого домика. Там, на полу, лежала желтая циновка, и юноша с девушкой с удовольствием совершали любовный акт.

— Я! — отрывисто произнес я, возжигая над собой нимб.

Юноша тут же откатился в сторону, и они оба на меня посмотрели в диком страхе. Затем юноша замахал руками, выкрикивая что-то неотчетливое, а девушка склонилась в поклоне охватившего ее ужаса.

“Но это не то… — разочарованно подумал я. — Эти гады осмеливаются любить друга друга, вместо того чтобы каждый миг думать только обо Мне и, наконец, когда Я явился, полностью Мне себя отдать! Они во власти своей гадостной плоти! Вместо Меня!.. Грешники! Я накажу вас… Но посмотрим, чем занимаются другие…”