Слева желтела неестественно гигантская Луна, изрытая, словно оспинами, какими-то впадинами и расщелинами; посредине проносились в голубоватом сумраке сияющие звезды, образующие некий искрящийся поток, направленный в никуда; а справа весь вид буквально заволакивало, уничтожало и взрывало убийственное в своем величии Солнце, точнее, его размытое, яркое начало, его царственная ослепляющая граница, его предел, пронзающий лучами все вокруг. Голубизна призрачного мира с водопадом звезд, смешиваясь с радужными лучами, создавала какой-то зеленоватый оттенок, струящийся в кабину мягким свечением — цвета брызжущих солнечным блеском морских глубин. Все искрилось изумрудной зеленью, а справа было пламенно-белым.

— Ух ты… — только и смог произнести Ихтеолус, сделал шаг вперед, тут же обо что-то споткнулся и, немного пробежав, упал прямо на приборный щит, нажав локтем какую-то красную кнопку.

— Что вы наделали!! Ваше Величие… — раздался сзади ошарашенный вскрик Бендера. — Вы же нажали…

Прогремел взрыв.

Ничего не соображающий Ихтеолус поднялся с приборного щита и огляделся.

— Посмотрите, что вы натворили!.. — завизжал Бендер, подбегая к нему и указывая рукой на двух пилотов.

На месте их голов растекались кровавые лужицы.

— Так это что, и была та самая кнопка?!..

— Да, — безучастно сказал Бендер.

Ихтеолус равнодушно махнул ладонью.

— Хрен с ними. Сами долетим. Вы только посмотрите, какая красотища, какой вид!..

— Какой, к черту, вид!.. Нам уже нужно отклоняться, сейчас, сейчас! Ах, я не успею… Вон, там перед вами горит кнопочка, быстрее, быстрее…

— Вот эта? — спросил Ихтеолус, нажимая куда-то наугад.

— Да не эта!! Не эта!! — заорал Бендер и тут же бросился вперед, но вдруг резко остановился, как будто врезавшись в некую непреодолимую, невидимую преграду. — Что же вы наделали… — с горечью проговорил он и взмахнул руками. И тут же его седая голова взорвалась.

— Тьфу ты! — крикнул Ихтеолус, инстинктивно закрываясь руками от брызнувших на него кровавых мозгов Бендера. — Этот придурок даже для себя кнопочку предусмотрел! Ну, и как же нам теперь быть?..

— Я знала, что так получится, — произнесла стоящая у входа Алиса.

Ихтеолус ошарашенно посмотрел на нее, затем на обезглавленный труп Бендера, мягко осевший на пол, а потом направо — в жуткую нарастающую яркость, которая постепенно поглощала собой все остальное.

— Что значит, знала?!.. Что?!..

— Я предчувствовала. Это была безумная затея. Но раз так…

— Что!!! Значит, мы врежемся в Солнце?!..

— Это — большая честь, — сказала Алиса. — Великий Виконт Полой Земли погиб, соединившись с Солнцем, и стал одним из его великих лучей.

— Но… Давай что-нибудь еще нажмем, может быть, мы…

— Поздно, — жестко произнесла Алиса. — Мы упустили время. Мы летим к Солнцу.

— А! — отрывисто крикнул Ихтеолус и безучастно сел на кабинный пол, прислонясь к приборному щиту.

Алиса тихо села рядом с ним.

— Дорогой, — нежно и тихо сказала она. — Не бойся. Я с тобой. Пока еще с тобой. И ты здесь.

Ихтеолус в надежде и отчаянье посмотрел в ее зеленые глаза. Они были полны любовью и счастьем. Кабина все сильнее и сильнее озарялась светом, который словно был готов взорвать, растопить ее изнутри, обратив видимый мир в свою непостижимую суть. Ихтеолус молчал, положив голову на плечо Алисы. Потом он сказал:

— Я был Великим Виконтом Полой Земли, я управлял миром, я убил множество врагов и любил многих женщин. И вот теперь я тут, и предо мной только свет. Кто же я такой и что означает все?..

— Ты это ты, — проговорила Алиса.

— Я…

— Ты — это ты. Ты — это я. Ты можешь быть кем угодно, и пред тобой свет. Изначальный Свет! Твой брат был прав: он есть. Но он — здесь.

Становилось жарко; солнце почти полностью закрыло иллюминатор белым пламенем гибели и восторга. Глаза жгли веки и были готовы сами воспламениться и сгореть; тело будто перестраивалось, преобразуясь в чистую энергию абсолютного, вечного луча.

— Нам надо раздеться, — сказал Ихтеолус. — Мы сейчас погибнем.

— Кто знает? — спросила Алиса, снимая то, что осталось от ее одежды. — Может быть, там, наоборот, есть дверь, и выход всегда означает вход.

— Я тоже так думал, — тихо произнес Ихтеолус. — Но я все равно погибну! Все равно… Ладно, пусть я перестану существовать, растворившись в этом яростном свете, чем как-нибудь еще… Идем туда!

— Идем, — прошептала Алиса.

Они подошли к иллюминатору и встали перед ним, взявшись за руки — голые и прекрасные, обращенные в Неведомое и простившиеся со всем остальным.

— Почему мы не сгораем?.. — воскликнул Ихтеолус. — Мне кажется, он как будто обнимает нас…

— Я люблю тебя, — сказала Алиса. — Пойдем туда.

Ихтеолус широко раскрыл глаза, сжал нежную руку Алисы и стал смотреть вдаль, вглубь, перед собой, в никуда, словно стараясь проникнуть внутрь пламенной завесы испепеляющего мир солнечного нутра. Он не ощущал ничего; он стал радужным, ярким и невесомым, как игривый протуберанец, машущий остальной Вселенной огненным язычком вечного приветствия.

“Я счастлив, — подумал Ихтеолус. — Я увидел свет. Изначальный Свет”.

И он стал частью этого света, полностью поглощаясь им, и перестал существовать.

Уже конец. Утренняя тьма заволокла свет забытья, пронзив его алмазной россыпью струящихся повсюду звезд. Ихтеолус вытянул вперед стебельки глаз, обнаружив свое возникновение посреди безмерной Вселенной, сквозь которую он летел задом наперед, рассекая обтекаемым телом безвоздушное пространство. Вакуум не создавал ему сопротивления своим материалом, и скорость была большой.

Тут, где-то внутри, раздался резкий “чпок”, и Ихтеолус вмиг притормозился, оказавшись зависшим в окружающей его тьме; и звезды сразу замерли на положенных им местах, тут же образовав всевозможные созвездия.

Ихтеолус тупо попытался оглядеть самого себя. Его огромные клешни были вытянуты вперед, как у пловца-подводника; шейка свернулась; ножки скукожились; под хитиновым панцирем застыло холодное, объятое страхом тельце с различными органами жизнедеятельности внутри, которые, казалось, не выполняли никакой присущей им работы и просто так, бутафорски, бытийствовали в организме, все равно существующем, несмотря на их полный отказ.

“Это что еще за бред! — мысленно ругнулся про себя Ихтеолус. — Что я теперь? Рак, что ли, какой-то?!..”

Он помнил, что влетел в солнечный свет и, очевидно, умер. Предшествующие события сливались в единый фон отдельных вспышек, слегка озаряющих его маленькие мозги. Он вдруг представил, как, безногий и полый внутри, он летит навстречу айсбергу, на вершине которого возвышается знакомая, прекрасная женская фигура. Но почему же рак?!.. Может быть, внутри Солнца располагается обширная членистоногая Вселенная?..

Тут к нему подлетели два больших красных рака, шевелящих усами.

— Здравствуй, счастливый брат!.. — проскрипел один рак, прикоснувшись клешней к Ихтеолусовой головогруди. — Мы рады приветствовать тебя на твоем славном пути в раковый рай!.. Твой земной путь закончился, и теперь ты — в сладкой Вечности!

— Кто вы?.. — ошеломленно спросил Ихтеолус, к своему неудовольствию обнаружив, что он издает аналогичное голосовое скрипение.

— Мы гурии! Ты можешь с нами совокупиться! Я Алиса, а это Лариса! Ну?

— Нет уж, спасибо, — попробовал поперхнуться Ихтеолус, — как-то здесь…

— Мы тебя понимаем, брат! — продолжал скрипеть рак, назвавшийся Алисой. — Ничего, мы тебя сейчас доставим в кущу, и там будет все, что ты пожелаешь!

— И вечное тухлое мясо! — радостно скрипнула разместившаяся чуть поодаль Лариса.

— Но я… — с ужасом начал Ихтеолус, — я как-то не понимаю… Объясните…

— Тебе все объяснят, брат! На Земле нет разума, в небесах мы получаем дух. И понимание. Полетели, брат?..

Ихтеолуса одолевали сомнения и отвращение.