Боже, как же это унизительно!

Стояла перед ним на четвереньках подобно собаке или же раба которого заставили склониться перед своим господином. Ком обиды и горечи застрял в моем горле, и только бушующая злость не позволяла разреветься. Подняла на него взгляд, и захотелось вцепиться в его горло. Расцарапать ногтями его красивое, но наглое и высокомерное лицо. Стереть с него призрительную ухмылку. Выцарапать глаза что еще недавно смотрели на меня с нежностью, а сейчас смотрят с ненавистью.

При виде меня Грачевский сжал кулаки.

Неужели я ему на столько противна, что в нем просыпается желание меня ударить?

Хотя уже ничего удивительного учитывая поведение его церберов, которых он натравил.

Глеб нехотя протянул мне руку. А я, еле поборола желание плюнуть в нее. Да пошел он! Не нужны мне его одолжения. И без его помощи могу подняться. Да после всего этого, прикасаться к нему нет ни малейшего желания. Строит тут из себя хозяина положения, с важным видом кивая на дверь своим прихвостням. Которые, так же безмолвно выполняют его приказ, оставляя нас наедине.

Вот скажите, что со мной не так, а? Как я могла полюбить такого гада, как он?

Обходит меня и прикуривается, расположившись за своим столом. Между прочим, за тем самым, на котором он трахал ту девицу. Гипнотизирует, давя своим взглядом и я отвечаю тем же.

- Мог бы просто позвонить и попросить приехать, а не присылать своих бабуинов. – С злостью выпаливаю я, не выдерживая тишины.

- Прости, детка, если они тебя помяли, но я их к тебе не присылал. – Его «детка» режет слух, и он ухмыляется, прекрасно зная, как меня бесит данное обращение. Этим  подчеркивает, что стаю в одном ряду с остальными его девицами.  - Это была их полная импровизация. Знаешь же, что мне нужна не ты, а твой брат.

- Я не знаю, где он! – Вскидываюсь я, пытаясь не выдать своего волнения.

- Врешь! – Гневно отрезает он, стреляя в меня убийственным взглядом.

- Я и правда не знаю.

- Звони ему!

- Нет! –Я и вздоха сделать не успеваю, как его стул откатывается, с грохотом врезаясь о стену, а сам он находиться в опасной близости от меня.

- Тогда дай свой телефон, и я сам сделаю это!

- Нет! – Упрямо повторяю я, но Глеб с силой дергает мой клатч на себя, и он выскальзывает из пальцев. Затем, бесцеремонно вытаскивает оттуда мой телефон, отыскивая новый номер Марка.

И почему я не записала его как-то по-другому?

Словно в насмешку надо мной, Грачевский ставит на громкую связь. Я молюсь всем богам в этот момент лишь бы сводный не взял трубку, но в очередной раз вселенная доказывает мне что молитвы не помогают.

В отчаянье стискиваю зубы, когда слышу голос сводного брата.

- Привет сестренка. Что все-таки передумала и решила поехать со мной?

Глеб победно ухмыляется, а я взвыть готова в этот момент.

- Здравствуй, друг. – Наигранно растягивая слова произносит Грачевский, но сколько же в его голосе яда и желчи.

-ТЫ! – Сводный явно не ожидал услышать голос бывшего друга, а сейчас, наверное, уже врага.

- Я.

- Где Юля? Почему ты звонишь с ее номера? – Глеб кажется наслаждается реакцией Марка, чувствуя в его голосе волнение.

- Что ты переживаешь друг, твоя сестренка сейчас стоит предо мной и в отличие от моей – жива и здорова!

Упоминание о Крис и в носу начинает щипать. А мне все сложнее, держать себя в руках.

- Что тебе нужно?

- Мне нужно что бы ты СУКА стоял сейчас здесь вместо нее!

Мне хочется крикнуть чтобы сводный бросил трубку, но отчего-то я молчу.

- Я сейчас не в городе. Но я приеду, и мы поговорим. Прости. Я не хотел, чтобы так вышло с твоей сестрой…

-Прости? Что мне делать с твоим прости, а? Оно поможет повернуть время назад? – Глеб кричит, ударяя кулаком о стол.

- Да, мне выпало ее имя, но я не собирался на нее спорить. Я отказался от спора. Слышишь? Я не знаю откуда взялось то видео, и кто его выложил. Точнее догадываюсь кто! Но на видео, не я! Да я переспал с Крис, но сделал это не из-за спора… Просто так получилось… Но ведь, и ты тоже спал с Юлей!

- Ошибаешься, друг. Я пока не трахал ее, но это пока…

Что? – От его слов и ледяного тона холодок бежит по спине.

- Знаешь трудно сдержаться, когда Юля стоит сейчас передо мной. – Скользит по мне взглядом. - А у меня идея, пока ты добираешься до города…Я тоже трахну твою сестренку, чтобы быть с тобой на равных. Так сказать: брат за брата, сестра за сестру. А там уже решим, как быть дальше.

Я ушам своим не верю. Что Глеб несет? Он ведь не серьезно? Он же говорит так, на зло Марку?

- СУКА! Не смей ее трогать! Слышишь! Если ты хоть пальцем… - Марк кричит, а Грачевский сбрасывает вызов.

Мне бы стоило бежать после всего услышанного, а я от шока словно приросла к тому месту где стояла. Не веря в правдивость его слов. Однако страх сковывает меня по рукам и ногам, когда он надвигается на меня на ходу расстёгивая свою рубашку.

Когда-то я мечтала, чтобы Глеб стал моим первым парнем в постели. Но как говориться: бойтесь своих желаний. Потому что никогда бы и подумать не могла что человек которого я так сильно любила, захочет взять меня с силой. А в том, что он это сделает у меня нет не малейшего сомнения. Ведь я вижу, что сейчас передо мной находится вовсе не тот парень, которого любила, не тот человек что относился ко мне с нежностью и украдкой воровал мои поцелуи пока не видит его младший брат. Сейчас же на меня надвигается вовсе не Глеб Грачевский, а вторая его ипостасей – Грач. Тот, у кого нет жалости и сострадания, и тот, кто пойдет до конца!

А ведь когда-то он обещал, что никогда не будет со мной тем, кого называют Грач.

- Глеб, ты не посмеешь. – Делаю последнюю попытку до него достучаться. Хотя и понимаю, что посмеет. Еще как! И словно в подтверждение моим мыслям звучат его слова:

- И все-таки ты плохо меня знаешь, детка. – Усмехается он. Холодным тоном добавляет: - Вы оба ответите за мою сестру.

- Ненавижу тебя, Грачевский… – Влаживаю в эти слова все то что я сейчас чувствую. Хочу сказать ему еще многое, но он не позволяет этого сделать до боли вжимая меня в слое тело и впиваясь в мои губы в столь же болезненном поцелуе.

Нет! Нет! Нет! Пожалуйста нет! Не надо! – Мысленно кричу я. Но вот произнести эти слова в слух, нет не малейшей возможности, потому что Грачевский уже насилует своими губами и языком, мой рот. И ему плевать что я не отвечаю, он просто берет, то что хочет. Как и плевать ему на мое мнение и чувства. И никакая боль от его измены не сравниться с тем что чувствую сейчас. В этот момент я до дрожи боюсь этого человека, словно это и не он вовсе. Внутри меня все протестует, стягивая внутренности в тугой узел, спазмы сдавливают горло так что хочется кричать чтобы не задохнуться. А из глаз уже бегут слезы. Но Глеб сжимает меня в кольце своих рук блокируя даже малейшую попытку оттолкнуть его. Да что там оттолкнуть! Когда я не могу даже пошевелиться. И он явно психует понимая, что я не намерена ему подаваться. Потому как слегка, но в тоже время довольно ощутимо кусает за губу и с рыком наматывает на кулак мои волосы склоняя голову на бок и обрушиваясь с требовательными поцелуями  уже на шею. Уверена, что от этих его ласк не то что засосы останутся, но даже и синяки.

- Греб, пожалуйста перестань. –Молю я, всхлипывая.

- Детка, тебе лучше расслабиться и поддастся. Иначе будет больно. – Шепчет он пониженным от возбуждения голосом, лаская языком мочку уха. И меня простреливает словно током с головы до кончиков пальцев от этих ощущений. И, нет. Они вовсе не приятные, а скорее щекочущее и от них поскорее хочется избавиться. И даже чувствую небольшое облегчение, когда он возвращается к губам.

Раньше его губы пробуждали столько волнующих чувств. Будоражили, возбуждали, пробуждая бабочек в моем животе, а сейчас меня словно парализовало, и не чувствую нечего кроме отвращения.

От удара о поверхность пускай и довольно мягкую перехватывает дыхание и непроизвольно вырывается вскрик. Когда Глеб приподнимает на руки и бросает на диван падая сверху на меня, удерживая свой вес на локтях. Он целует мою шею, плечи, вновь оголившеюся грудь. Дергает ткань дорывая ее, и обнажая полностью вверх. Руки сминают бедра, талию, грудь. А я захлебываюсь в истерике умоляя его остановиться. Говорю, что буду кричать, хотя уже и так это делаю сама того не понимая. А в ответ получаю «Кричи, что кроме нас и тех троих что меня привезли в «Аполлоне» никого нет». И я готова выть, от того что понимаю, что никто из них мне не поможет.  Как и понимаю, что у меня всего два выхода, когда мое платье ползет вверх по бедрам и я слышу звук расстёгивающейся пряжки ремня: либо продолжать до последнего сопротивляться, либо принять свою участь. Но в любом случае исход будет один и тот же. Потому что сил у Грачевского столько что точно не смогу с ним справиться. Поэтому и выбираю второе, и просто отворачиваю голову в сторону лишь бы больше не видеть его. Беззвучно плача зная, что, если он дойдет до конца, я никогда этого ему не прощу. Хотя и того что он уже сделал достаточно для ненависти.