— Кроме того, нам сообщали, что он раздаёт вредоносные травы, якобы исцеляющие от мелких болезней. Пока это шарлатанство не уносило жизней, мы закрывали глаза, но сейчас случай серьёзный и я удивлён, что приговор такой мягкий.

— Спасибо, приведите следующих свидетелей.

Проходя мимо Марка, этот напыщенный урод помахал ему мединструментом и улыбнулся, говоря одними губами: «Спасибо». Ничего. Молись не оказаться с этим ножичком в печени. Затем вызвали двух голюдей из эскорта Марка и те тоже подтвердили его виновность. Марк в это время смотрел на Бруно. Тот отрицательно покачал головой. Значит, всех подкупили. Неплохо.

— Как видите, все свидетели против вас. Есть что-нибудь сказать?

— Да. Я не виновен, а весь этот суд профанация.

— Полегче, прошу полегче, — толпа загудела. — Вы и так в незавидном положении. Приговор вам ясен?

— Более чем, — сквозь зубы сказал Марк, нужно успокоиться и не злить этих падальщиков. Ещё и суд из себя изображают. Кучка подкупленных клоунов.

Его вывели из «бублика».

— Прости, это моя вина, — начал было Бруно.

— Ничего, я понимаю. Очевидно, сумма, предложенная твоим ребятам, была слишком большой, чтобы отказываться.

— Больше такого не повторится.

— Да и тебе запрещено с этого дня со мной контактировать, слышал же?

— Я уже подумал над этим. Есть одно надёжное место — небольшой трактир моего друга из людей. Мы сможем общаться через него почтой, — Бруно назвал адрес и условный сигнал по которому хозяин поймёт, что Марк свой человек. — Будешь заказывать у него еду с собой, там же будет лежать корреспонденция, а свои письма передавай через его сына-мальчишку.

— Хорошо, — опять эти сраные шпионские игры.

— Ну, до скорого, — они пожали напоследок руки, — и не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Всем уже давно не нравится, как управляют мессаллой. У тебя много союзников, Гург. Ведь ты неравнодушен к моему народу.

Эти слова немного помогли. Марк поблагодарил друга и направил лошадь в ремесленный квартал.

«Мы ещё поборемся. Война не проиграна.»

Сказать легче, чем сделать. В следующую неделю все их предприятия встали. Из-за этнических предпочтений у них работали сплошь одни голюди — это была сильная сторона их торговой империи и в тоже время слабая, как оказалось. Ведь верность всех этих хороших ребят перекрыло решение горстки власть имущих коррупционеров.

Когда Марк пересекался в купеческом районе с членами вражеской фракции, то ловил едва скрываемые ликующие улыбочки. Убытки, что он терпел, были колоссальными. Беф в спешке набирал и обучал людей на все места. Однако то тут, то там вспыхивали демонстрации недовольства. Подкупленные рабочие устраивали стачки, хоть они и вовремя платили им жалованье и предоставляли хорошие условия труда.

Черимэ закрыл им кредит, боясь, что Марк с Бефальтом не расплатятся. Однако Отто Зоноф заверил их, что будет помогать до конца. Правда, повысил немного процент за ссуды. Спасибо на том, что и вовсе не отказался от них. Семейству Зоноф корона выделила некоторое количество свободных земель, как представителю низшего дворянства. Процедура заняла много времени, и сейчас он планировал засеять поля ещё большим количеством пшеницы.

В общем, весь пятьдесят седьмой год пролетел в постоянной борьбе за существование. Марк не успевал ничего. Пришлось заниматься администрированием всех процессов — самому следить за исполнением всех решений. Их спасла подстраховка в виде сборов растений. Все свободные члены семьи участвовали в этом. Ещё рабочих они наняли из близких знакомых из Альгуса. Однако этих денег хватало впритык поддерживать их уровень жизни и растущий манапул Марка.

Уставая каждый день, он валился с ног, стоило только зайти домой. Их ставка на голюдей сыграла слишком злую шутку. Бруно докладывал ему каждую неделю о положении дел. Все члены семьи тоже чувствовали напряжение.

Мик и вовсе раскис. Марк попросил Бруно проследить, где пропадает его старший брат. Оказалось, он чаще стал бывать у матери. Она сдавала отремонтированный Миком дом внаём, а сама жила в полуразвалившейся хибаре в розалии. Странно. С учётом того, что и сын её обеспечивал, она могла бы выбрать жильё поприличней. Проблема оказалась в алкоголизме и показной щедрости. Её доили несколько прилипал-собутыльников, и это тешило нищенское чувство собственной важности. Короче, в трубу всё улетало.

Ситуация с финансами кардинально изменилась в конце августа. Как сообщил Отто Зоноф, у стран-экспортёров выдался неурожайный год и они закрыли поставки зерна в Рилган. Начался страшный голод.

У Марка были смешанные чувства — он ловил себя на мысли, что где-то в глубине души рад этому происшествию. Ведь это всё переворачивало с ног на голову. Зерновой фонд Отто и Бефальта всё это время пополнялся, а цены на хлеб уже грозили выйти из-под контроля. Они сидели на огромном денежном мешке и все эти дрязги с Дормутами, Майлзами и Пфельцами теперь казались несущественными. Ведь он просто выкупит обратно всё.

Пошёл первый поток фалеров и Марк уверил Микульпа, что тот скоро сможет заниматься любимым делом. Всё налаживалось. Они с Бефом тут же открыли филиалы их предприятий в западной части страны, где было больше всего городов и куда не дотягивались потные ручонки их конкурентов.

Беф всё оставил на него и уехал в командировку. У Марка словно проснулось второе дыхание. Все невзгоды затыкались пачками, точнее мешочками, денег. Были и другие перспективы.

— Мы должны пожертвовать короне зерно, — сказал ему как-то Отто.

— Это хорошая мысль, — подумав, ответил Марк. — Так мы и о людях подумаем.

— Да плевать мне на этих людей, — пыхтя сигаретой, прервал его новоиспечённый аристократ. — Если надо я им в глотки буду засовывать это зерно. Пусть давятся. Вообще плевать на него. Ты не видишь перспектив, Гург?

Странный подход к благотворительности, но Марк, кажется, понимал, куда клонит Отто. После этого они снарядили огромный караван с зерном в столицу. А оттуда оно было перераспределено по голодающим регионам. Так они спасли большое количество людей от голодной смерти. А к середине осени Бефальта и Отто вызвал к себе лорд Гарс Анарика и именем короны повысил их статусы на одну ступеньку. Теперь, к всеобщему неудовольствию их врагов, они стали семьёй среднего купечества. А Отто, обливаясь слезами, принял титул среднего дворянина и кучу финансовых плюшек.

Всё это было бы хорошо, но старейшины голюдей ни в какую не хотели менять своего решения. Более того, они объявили бойкот любым парламентёрам Марка. Вот упёртые старики! И чего им неймётся?

Финансовые потоки наладились и скоро они просто задушат конкурентов. Их шавки из низшего купечества уже разбегались кто куда. Бефальт был очень воодушевлён открытием представительств в четырёх новых городах. Амманс, Курсень, Торм и Нэллин теперь стали частью их торговой империи. Последний находился в непосредственной близости от трёх портов, и это намекало на перспективы новых рынков сбыта, а также на возможность вести внешнюю торговлю с другими странами.

Микульп лежал на спине, сброшенный лошадью, и смотрел в тёмное небо с красивой россыпью звёзд. Осенняя трава скоро отживёт своё. Плечо справа выталкивало кровь. Часть её уже подсохла на боку и сжимала кожу тонкой корочкой.

Он слабо дышал и чувствовал на себе многочисленные лапки насекомых: муравьёв, мошек и комаров. Сам будто налился тяжёлым духом усталости и ничего не хотел делать. Каждая конечность прибавила килограммов двести.

Рядом щипала траву та сама лошадь. Иногда она подносила тёплую морду к его волосам и выдыхала ноздрями ночной воздух. Чуть дальше журчала речка с одинокой лягушкой, разбавляющей кваканьем тишину его последних минут.

Жизнь медленно покидала тело, но Микульп уже не хотел бороться. Запах травы. Из-за крови он стал немного тяжёлым. Подушечки пальцев похолодели. Он сжимал и разжимал их в надежде вернуть чувствительность. Всё равно цепляется за жизнь.