Эллиоту уже порядком надоело опять ждать непонятно чего: то полет на самолете не удается, то демон появляется из никуда, то Шизе становится плохо. И все это заметно тормозит процесс нахождения ее хозяина, если вообще удастся его найти в конечном итоге. Путешествие, которое должно было стать легким, чем-то обыденным, вроде доставки пиццы, превратилось в целый повышенной сложности квест. При чем еще было неизвестно, что их ждет потом, после поимки Паучихи. Вдруг, не удастся ее разболтать, а все святые вещи станут бесполезными. Что-то парню подсказывало о том, что просто так вся эта история не закончится. Да еще и этот рассказ Шизы.
Перед глазами у Эллиота снова всплыл момент, когда Ева спросила ее о том, что та видела, и как перепуганная до чертиков вампирша рассказывала о смерти самого парня. Каких же бешеных усилий ему тогда стоило, чтобы сдержать эмоции! Он, стоя в ванной, снял с себя футболку, и повернулся рукой к мутному от пара зеркалу. Пара движений ладонью и вот, в отражении были прекрасно видны мелкие шрамы от колотых ранений в районе спины, там, где находятся легкие. Эллиот горько усмехнулся и снова оделся. Шиза каким-то странным образом увидела кусок из его же прошлого. Интересно, а тот ангел с вырванным языком тоже существует?
Тут в дверь ванной комнаты настойчиво постучали и, не дождавшись ответа, отворили. На пороге стояла, одетая в какой-то старушечий халат в крупный красно-синий цветок, Шиза. Её волнистые, кое-как остриженные Евой розовые волосы, топорщились в разные стороны, а лицо было густо измазано различными красками.
— А что ты тут делаешь? Собой любуешься? — Деловито спросила она.
— Н-нет, — испуганно ответил парень.
— А тогда почему так долго? Я тебя уже второй час жду под дверью. Ванна здесь общая, — буркнула девушка и вытолкнула парня за дверь.
Эллиот не стал сопротивляться и направился в комнату. На диване сидела Ева и читала какую-то книгу, чтобы скоротать время. Парень наклонился, чтобы посмотреть на название и присвистнул. В руках у женщины был новейший анатомический атлас, который та с диким интересом изучала и делала карандашом какие-то пометки для себя. Охотник тихо и спокойно спал в кресле. Видимо, ночные вылазки утомляли не только Эллиота. Парень присмотрелся к нему и усмехнулся. Ева, услышав это, подняла свой взгляд и уставилась на юношу, который показывал на мужчину пальцем. Цепкие ручонки Шизы дотягивались до каждого члена команды, кроме Охотника. Но сейчас он не стал исключением. Воспользовавшись моментом, она закрасила розовой краской все седые куски его бороды, а усы сделала яркого красного цвета, нарисовала ему на щеках сердечки, а на ладонях — по цветку ромашки. Красота, да и только. Вот будет умора, когда он очнется.
Ева вздохнула, решив не беспокоить мужчину, потом сам обнаружит и смоет все. Лич вернулась к своему занятию. Эллиот осторожно подсел рядом с ней, время от времени открывая рот в жалкой попытке что-то спросить или начать диалог, чем в конечном итоге привлек внимание Евы и дальнейшее от нее: «Чего хотел?»
— Я вот думал о событиях, что с нами были. Мне интересно, почему Мудролика, прикоснувшись к тебе, смогла понять, что ты ничего не помнишь? — Начал он.
— Ты внимательно ее слушал? Она рассказывала о том, что боги исчезли, оставив после себя в виде остатка своих сил — копию райского сада Ирий, где она сейчас и живет. Вполне вероятно, что она впитала часть мощи этого места и так получила новые способности, как например видеть суть всего сущего через прикосновение. — Ответила Ева.
Эллиот кивнул, тряхнув своей светлой головой, будто бы она у него совсем не держалась на шее.
— Интересно, а что будет со всей нашей командой, когда все это закончится? Ты что думаешь? — Обратился он к Еве.
Она отложила книгу в сторону, положив закладку на то место, где остановилась и на несколько минут задумалась.
— Я надеюсь, что Паучиха поможет мне вернуть хотя бы часть своей памяти. Шизу отправлю к ее хозяину, пусть разбирается, а ты, думаю, вернешься домой к родным, Охотник продолжит искать свою дочь, а Август с Мудроликой как-то между собой разберутся, — ответила женщина.
— Логично. А что будет, если все закончится не так хорошо? — Продолжал развивать тему парень.
— Не будем гадать, это ни к чему не приведет. Успех или провал зависит от наших усилий и удачи. А дальше будем действовать по ситуации, — по-простецки отозвалась женщина.
Эллиот кивнул, прекрасно понимая, что лич в данной ситуации права, и взял в руки ноутбук, чтобы занять немного свободного времени за любимой компьютерной игрой, а потом и вовсе заснул. На дело нужно было идти полным сил, а для этого требовался полный отдых.
Когда на часах стукнуло десять часов вечера, все уже были готовы к предстоящей вылазке, переодевшись во все темное и неприметное, что особенно не понравилось Шизе. Она то и дело норовила, будто сорока, прицепить что-нибудь яркое и блестящее к себе. Охотник, так и не добравшийся до зеркала, проснулся позже всех и уже освобождал место в своем чехле из-под гитары от оружия. После того, как все приготовления были завершены, команда выдвинулась точно к тому адресу, который и обозначил нефилим. Это оказалось большое двухэтажное здание музея, специально построенное ради экспозиции святых мощей, икон и прочих предметов, так или иначе связанных с Богом, найденных по всему миру. Можно было много гадать, сколько же денег потратила на данное предприятие Ткачиха, но оно, несомненно, поражало масштабами.
У входа, словно каменный истукан, стояла исполинская фигура. В темноте было сложно определить, кто это. Однако, если присмотреться, то можно увидеть подхватываемые легким ветерком вишневые лепестки. Это был нефилим. Он кивком поздоровался со всеми подошедшими, но, когда увидел экстравагантный вид Охотника, не сдержался и усмехнулся.
— Хороший боевой раскрас. На какой военной компании такому обучили? — Спросил тихо священник.
Мужчина удивленно изогнул бровь, не понимая, о чем таком говорит Август и посмотрел в зеркальное окно музея. На него глядело раскрашенное гуашью лицо. Оттирать его сейчас было нечем, а умываться надо было раньше. Он обернулся и злобно зыркнул на Шизу.
— Зато сейчас ты тут самый красивый, — шепотом произнесла вампирша.
Все остальные прыснули от смеха.
— Да уж, враги увидят меня таким и явно потеряют бдительность от хохота, — прохрипел он, все же попытавшись оттереть с лица засохшую краску.
— А теперь перейдем к делу. Я отключил все сигнализации в здании, поэтому можете смело входить. Я пока побуду на страже и сделаю вид, что окуриваю все дополнительно ладаном, — спокойно сказал нефилим.
— А мы, тем временем, должны найти то, что нам поможет справиться с Паучихой и вынести, — продолжила Ева.
Священник кротко кивнул и жестом пригласил их внутрь, после чего запер дверь, достал из сумки кадило, ладан и принялся, тихо нараспев читая молитву, ходить вокруг да около, создавая иллюзию очищения этого место от всего греховного, хотя на самом деле отчетливо понимал, что сам лично сейчас пошел против заветов божьих. Но все это только ради благой цели.
Все остальные, как только попали внутрь, достали фонарики, кому это было нужно, и стали осматриваться. На первом этаже ничего особенного не было: большой холл, на стенах которого висели картины с различными ключевыми эпизодами из жизни Христа от его рождения до смерти в хронологически правильно порядке, выдержанный в светлых тонах. Из него шла лестница, украшенная, словно колоннами, двумя вырезанными из мрамора статуями Девы Марии, смотрящими печальными, но в тоже время полными добра глазами, на каждого, кто захочет подняться выше. Чуть поодаль за витражными дверями с изображениями крестов, овитых терновыми лозами, находились подсобные помещения, где спали под снотворным охранники, буфет и гардероб. Экспозиция находилась наверху. Поэтому было принято твердое решение идти туда, пока никто не опомнился.
Только Охотник под предлогом того, что ему надо умыться, сказал, что задержится. Все остальные поднялись быстрыми шагами по лестнице, пока не увидели множество закрытых витрин с самыми разнообразными предметами. От каждого исходила невиданная святая сила, что Еве стало не по себе как тогда, когда она в первый раз вошла в церковь нефилима. Шиза согнулась пополам и стала чесать шрам в виде креста на груди. Надо было торопиться. Сердце Эллиота бешено забилось. В первый раз он участвует в самом настоящем ограблении. Пусть не банка, но музея. Ох, как же на него осуждающе посмотрит мама, если узнает, чем он занимается во время своего небольшого путешествия.
