Мужские пальцы пробежались по моим щекам, стирая влагу.

— Не плачь, Лили.

Он смертник, смеюсь про себя, хотя душа рыдает из-за потревоженных воспоминаний. Мужик сам не знает какую бомбу только что поставил на таймер. И каждое его Лили заставляет счётчик времени ускоряться. Тик-так. Скоро рванёт.

— Ты мне нравишься Лилиан.

Наверно сейчас и рванёт… Эм, кто нравится и кому нравится, повторите пожалуйста, я не расслышала….

— Ты мне очень нравишься, Лили, — смертник заставил сработать часовой механизм, но взорваться я не успела — мягкие тёплые губы накрыли мои. Поцелуй вышел робким, едва заметным, нежным как пёрышко. Тогда как внутри меня клокотало, булькало, бушевало, имя Лили оборвало красные провода подрывного механизма и взрыв должен прозвучать! Обязан!

Но лёгкое пёрышко чужих тёплых губ, едва ласкающее мои губы, так сильно отвлекало…. Нежность снаружи, буря внутри. Нежность… буря. Я не знаю на чьей стороне остановиться….

Эдриан отклонился, проведя подушечкой пальца по моей нижней губе. Затем облизал свой палец, как тогда в бассейне, когда он слизывал мою кровь. По-моему, взрыв всё-таки будет, но не наружу, а во внутрь. И боюсь этот взрыв разнесёт несчастную Ану на куски! Я не могу противостоять такому Эдриану.

Я все ещё мужененавистница, ненавижу и презираю весь высший свет, всех богачей, всех кто наделён властью и использует её во вред. Но стоит Эдриану меня поцеловать, я забываю, что должна ненавидеть его. Хотя он и есть мужик, наделённый властью и солидным банковским счётом. Но почему после поцелуев с ним это становиться неважным, каким-то малозначительным?

— Лили, прости за прошлую неделю.

— А что было на прошлой неделе? — то есть, подождите…. Самый крутой босс из всех возможных боссов на западном побережье (да простит меня Илон Маск) извиняется передо мной, обычной среднестатистической американской девушкой из среднего класса?

— Ты что-то употребляешь? — ляпнула сгоряча. А какие ещё у меня могут быть предположения? Но мужик перед встречей со мной явно сходил в церковь, исповедался, как следует помолился, поставил свечи за здравие всех живых, поэтому сейчас обладал воистину ангельским терпением:

— Нет Лили, я не употребляю. Я не принимаю наркотики, транквилизаторы и любые запрещённые вещества. Впрочем, разрешённые тоже не употребляю. За сегодня я выпил только один бокал вина у тебя на глазах. И кстати, даже не курю.

— Ты странный.

— Знаю. Простишь?

— Да я вроде, как и не обижалась, — его непонятное поведение оказалось заразным, иначе почему я сказала правду.

— Спасибо. У меня к тебе будет важная просьба, — карие глаза пронзили серьёзностью, намекая на важность просьбы.

— Какая?

— Верни мой номер из чёрного списка и не бросай трубку, когда я звоню, — секундная заминка, — пожалуйста.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы не захихикать, но предательская улыбка всё равно растянула губы от уха до уха.

— Всё настолько плохо?

— Ты даже не представляешь насколько, — со всем пылом согласился чудаковатый Эдриан.

— Хорошо, — продолжаю непонятно чему улыбаться и кажется я готова соглашаться на все просьбы, слетающие с его губ.

Через мгновение Эдриан уже лежал рядом со мной на боку и дарил далеко не целомудренный поцелуй. Его настойчивый язык с большим энтузиазмом и жаром исследовал глубины моего рта. По-хозяйски прошёлся по дёснам, зубам и даже до нёба добрался, а после и вовсе втянул мой язык в свой рот, активно посасывая. Мурашки на коже не взбесились, они взлетели на воздух и распылились на атомы. По венам бежала огненная лава, ибо вулкан внизу жива породил огненный шар такой силы, что я думала воспламенюсь сама и подожгу всё вокруг себя. А после жалобно застонала в рот своего мучителя. Такого я в своей жизни никогда не испытывала. Как можно очутиться в шаге от оргазма после единственного поцелуя?

«Только не останавливайся», — бешено ору про себя. Но он будто слышит, а может просто хочет того же самого. Его рука спустила бретель сарафана, и моя грудь оказалась в безжалостном плену. Жёсткие пальцы безошибочно отыскали сосок оглаживая кончик по кругу, на что тот моментально отозвавшись, скукожился, превращаясь в камушек и добавляя огненных искр прямиком к очагу возгорания.

Промежность активно сжималась, требуя большего. Живот в районе лобка заныл от болезненной неудовлетворённости. Я мычу громче, поскольку не представляю, как дальше терпеть подобное. Эдриан наконец отлип от моих губ, но сдёрнув вторую бретель сарафана и оголив вторую грудь осторожно сомкнул свой горячий рот вокруг ореолы соска. Огладил губами едва посасывая. Затем с силой втянул самый кончик и прикусил его зубами. Я взвыла. Поначалу даже испугалась, что сработала пожарная сирена. Подскочила с шезлонга. Но Эдриан прижал ладонь промеж грудей надавливая, вынуждая улечься обратно.

— Чшш, это всего лишь я. Всё хорошо Лили. Расслабься.

Временное отсутствие ласк слегка остудило мои мозги, я не тряслась как припадочная и вновь легла на спину прикрывая веки, выравнивая дыхание.

Эдриан дал моей груди отдохнуть, овеяться ласковым ветерком и переместился с поцелуями на шею, ключицу, иногда прихватывая мочку уха. Влажные поцелуи становились всё настойчивей, затем и вовсе мою шею ожёг болезненный укус, который тут же зализался шершавым языком.

«Святая Мария, забери меня на небеса. Хотя поздно… я уже парю в облаках. Только бы это не заканчивалось!»

Лава в животе кипела, она не выплёскивалась наружу как при ласках груди, но бушевала достаточно сильно, чтобы я не удержавшись выпустила со стоном:

— Эд-ри-ан…

После чего одна ладонь вернулась к груди сжимая до лёгкой боли потяжелевшую, напрягшуюся плоть. Рот Эдриана начал вновь прокладывать влажную дорожку поцелуев ко второй груди. Мои яичники сжались в предвкушении, впрыскивая в кровь зашкаливающее количество гормонов. Господи Иисусе, ещё немного и я буду готова самостоятельно изнасиловать мужика!

Но мало того, что я чокнутая, с такими же помешанными тараканами в голове. Ко всему я оказалась фатальной неудачницей.

Телефонный звонок из штанов прозвучал как гром среди ясного неба. И уж как-то абсолютно не вовремя. Недопустимо не вовремя. Я грешным делом думала, он не ответит. Но к моему изумлению и, чего скрывать, сожалению, Эдриан вытащил из заднего кармана мобильник. Прочитав имя звонившего, он нахмурился, затем выругался сквозь зубы и поскорее скрылся в помещении, не сказав мне ни слова.

А что ты думала Ана (и вовсе не Лили), мир больших денег и возможностей таков — появилась новая неопробованная девушка, мужик распускает павлиний хвост и заливает девичьи уши мёдом дабы стянуть с неё трусики. Появилась у мужика на горизонте ещё одна девушка, но уже без трусиков, через секунду у первой девушки ни мужика, ни пера от павлиньего хвоста, а мёд из ушей оказывается вытек, почему-то вместе с последними мозгами.

Без слов и матов, которые по идее должны литься из меня бесконечным потоком, я молча натянула сарафан на плечи, бросила свой бокал с вином и початой бутылкой в бассейн. Знаю по-детски, но пусть этот урод раскошелится на дополнительную очистку. Какому-нибудь мексиканскому нелегалу работёнка перепадёт, и чьи-то дети получат лишнюю конфетку. Хотя… это всё мои наивные мечты. В жизни такие деньги с поразительной лёгкостью превращаются не в детскую конфету, а в дополнительную дозу запрещённого вещества. Или будут украдены сутенёром, да и просто тем, у кого в наличии огнестрельное или кто банально сильнее. Такова взрослая жизнь, детка!

— Лилиан, постой, — Эдриан успел схватить мою руку, когда я почти дошла до входной двери.

Подошёл вплотную и, приобняв за плечи, развернул к себе. Думала отвернуться, чтобы не встречаться с ним глазами, но не хочу выглядеть трусихой, поэтому решительно поднимаю взгляд, на всякий случай сцепив зубы покрепче.

— Прости, идиотская вышла ситуация.

Я усмехаюсь про себя, иногда ты делаешь успехи в сообразительности, парень.