— Эм… — Пальма растерянно посмотрела на Акихито. Тот сделал страшное лицо, — Эм-м-м… М-м-м… Бабушка?
— Да, родная? — Славя отстранила от себя Пальму и, держа её на вытянутых руках, с умилением рассматривала.
Я заметил, что поведение и манера речи нашей Слави каждый раз немного меняется. Пару мгновений она говорила как молодая девчонка… а сейчас как зрелая женщина. Да еще и почему-то говорит о себе в третьем лице, как монаршая особа.
Теперь я был практически уверен, что это существо соткано из нескольких личностей. В смысле его душа.
— Можешь помочь нам наказать одного плохого мальчика? — кибердева указала на меня пальцем.
Славя перевела взгляд в нашу с Эйкой сторону. Мы застыли, опасаясь сдвинуться с места. Вот же дерьмо…
— В чём он провинился? — спросила Славя, внимательно глядя на меня.
— Он хочет вбить клин между мной и моими друзьями, — быстро произнесла Пальма, — Силой заставить нас подчиниться себе
— Оу… так это из-за этого вы тут все подрались? — Славя бросила в мою сторону растерянный взгляд, — Мальчик, это правда?
— Твоя внучка тебе врёт, женщина, — сказал я, — Это она со своими друзьями хочет подчинить меня при помощи заклинания чёрной магии! Будь осторожна, или тот азиатский паренек и тебя подчинит!
— Охо-хох… — Славя озадаченно почесала в затылке, поочередно глядя то на меня, то на Пальмистрию, то на Акихито, — Ну вы и закрутили… Может быть все успокоимся и сядем за стол мирных переговоров? А то я, ня, вас отшлепаю! Всех!
Она только что сказала «ня»? А, ну да, она же частично кошкодевочка. И да, снова говорит о себе в первом лице.
— Ай, к чёрту всё, — внезапно произнес Акихито и вытянул в сторону Слави руку, — Императорский договор!
Фалур застыла, её зрачки расширились. Она выпустила Пальму, и та с громким металлическим стуком ударилась пятками о пол.
— Акихито! — возмущенно закричала кибердева, повернувшись к японцу, — Что ты творишь?
— У нас нет другого выбора, — сухо произнес тот, — Я снял контроль с Юли, всё равно ее сейчас нигде нет, и перебросил его на эту Аномалию. Она решит вопрос с Сабуровым.
— Но… но… она же моя бабушка… — растерянно произнесла Пальмистрия.
Славя стояла на месте неподвижно, даже не моргая. В отличие от меня, Императорский договор подчинил её очень быстро. Хотя я бы не сказал, что Славя слабая. Напротив, она — одно из сильнейших существ, что я когда-либо видел.
Чёрт, этот Императорский договор — слишком сильное и могущественное заклинание. Оно не должно находиться в руках смертных.
— Сла… сасоси… фервачи… Славя! — Акихито остановился на более коротком варианте имени, — Выруби Сабурова!
— Нет! — возмущенно воскликнула она, — Что ты со мной сделал, мальчишка?
Однако она тем не менее послушно развернулась в мою сторону и расправила крылья. Её ноги оторвались от пола, девушка воспарила над головами присутствующих, порождая сильные воздушные потоки. Народ начал разлетаться в стороны, словно под порывами урагана.
Славя с очень виноватым выражением на удивленной моське полетела в нашу с Эйкой сторону. Приказ был получен и неуязвимый воин отправился исполнять волю своего хозяина.
— Эйка, — быстро сказал я, глядя на приближающуюся Славю, — Слушай меня вниматель…
— Ныа-а-а! — Эйка в длинном прыжке атаковала Славю, выставив вперед ногу. Так и не дослушав меня.
Боевой ор Эйки разнесся по всей столовке, на мгновение перекрыв вой ураган. Вокруг Эйки вспыхнуло максимальное алое сияние. На том месте, где она стояла мгновение назад, взвился столб пыли, а в стороны разошлась звуковая волна, опрокидывая учеников и обломки. Эйка вложила всё в этот решительный удар.
Кроссовок красновлоски столкнулся с лицом Слави. В стороны с глухим звуком снова разошлась ударная волна, подхватывая незакрепленные легкие объекты. Пол под ногами просел, в потолке образовалась круглая область из трещин, вниз посыпалась белая штукатурка.
По всему моему телу Слави прошла вибрация, немного дёрнулись упругие груди…
И на этом всё. Больше никаких эффектов. Огромная красотка осталась невредимой. Ну разве что на лице выражение стало ещё более виноватым.
— Прости, девочка, — произнесла Славя, с сочувствием глядя на Эйку, — Я себя больше не контролирую. Бегите. Я слишком ужасна в гневе…
Эйка отступила, глядя на ферала в в глубоком шоке. От её кроссовки шёл легкий дымок, вся подошва почернела и, кажется, была готова вот-вот отвалиться.
— Что? Как? Почему? — Красновлоска в шоке смотрела то на свой кулак, то на Славю, — Это же… невозможно!
— Считай, что это просто боевой макияж, — улыбнулась Славя, — Очень прочный.
Эйка лишь озадаченно моргала.
— На ней Императорский договор, её бесполезно бить, — напомнил я Эйке, — Используй меня как меч или щит, не стесняйся. Мне ничего не будет.
— Хорошо! — Эйка решительно ухватила меня за ноги, — Как скажешь, любимый, меня дважды просить не надо!
И в этот напряженный момент появился ОН! О ком все забыли…
Он влетел в ресторан… да, именно влетел. Левитируя над полом на высоте около полуметра. Согнувшись в пояснице буквой «г». В белоснежной пижаме и колпаком с пумпоном на голове. С ночным горшком в руке, в котором что-то плескалось. С плотно закрытыми глазами. Похрапывая и что-то бормоча под нос.
Величайший волшебник в истории человечества, Великий и Ужасный архимаг Парацельс. Его нос шевелился, ноздри раздувались, что-то вынюхивая.
Никаких сомнений — уснувший архимаг прилетел на запах разбитого бухлишка.
Глава 15. Грёзы пронзают волю
Шум драки и дикий ор, грохот ударов, столкновение сил… ничто из этого не смогло нарушить богатырский сон волшебника. Зато запах разбитого бухлишка он учуял аж с верхнего этажа. Узнаю старину Парца.
— Па-а-арц! — заорал я во всю мощь легких, желая привлечь внимание старого колдуна. Но тот продолжал дрыхнуть на лету, изредка похрапывая. Не открывая глаз, он старательно огибал учеников Притяжения, направляясь лишь к ему одному ведомой цели… хотя почему только ему одному? Я вот, например, догадывался, что летит чародей скорей всего на запах разбитого бухлишка!
А Славя с очень виноватым видом летела к нам, паря над головами парализованных учеников. Ее странные чары действовали на всех присутствующих, превращая их в безвольные манекены. Причем эта странная магия действовала как на парней, так и на женщин.
В Славю влюблялись все, кто ее видел. Лишь очень немногим удавалось преодолеть воздействие. Эйка и Акира были слишком злые, Пальмистрия — слишком холодной, Акихито — слишком умным.
— Я не могу себя контролировать, — с виноватым видом произнесла Славя, подняв руку над головой. В воздухе материализовался двуручный меч с волнистым лезвием и упал её аккурат в ладонь, — Простите…
Внезапно, выражение её лица резко изменилось. Стало злым и, я бы даже добавил зловещим.
— Тот, кто это сделал со мной, — мрачно произнесла она, злая тень легла на её лице, — Очень дорого заплатит за свою дерзость. Я найду его хоть на краю света и заставлю страдать…
Мои брови сами собой взлетели на лоб. Какая, однако, резкая перемена. От вины и сожаления — к жажде мести.
— Акихито, это все зашло слишком далеко! — неожиданно произнесла Пальмистрия, повернувшись к Акихито, — Славя… я и впрямь чувствую родство с ней. Освободи ее!
— Ей ничего не будет, — проскрипел зубами Акихито, — Я как наложил заклинание, так и сниму его…
— Но она же моя бабушка! — настаивала Пальма, — И, судя по всему, бабушка Батиковых, очень далёкий предок. Мы не имеем право использовать ее как инструмент! Я не разрешаю!
— Пальма, мы уже столько всего сделали! — взмолилась Акира, — Слишком поздно! Назад дороги нет! Вадим нам не простит!
Пальмистрия шагнула к Акихито, Акира преградила ей дорогу. Воздух между девушками опасно наэлектризовался.
Славя тем временем перехватила двуручник обеими руками. Зависнув над нами, она вскинула его высоко над головой. Лезвие меча вспыхнуло ярким светом, неистовые лучи брызнули от клинка в разные стороны. Он как будто накапливал энергию для удара.
