Выждав пять минут после ухода Рейфа, я сама попросилась на воздух. Хотела хоть как-то скрыть, что это из-за него, да напрасно. В зале мне стало душно, не продохнуть. После моего тоста Рейф ни взглядом, ни словом со мной не обменялся — казалось бы, ну и что? За столом полно гостей, беседа льется за беседой, а мы… уже никто друг другу. Просто два предводителя, бок о бок ищущие ответов.
Дверь на миг приоткрылась, выпустив наружу отголоски разговора.
— Можно? — спросил Свен.
— Располагайся, — указала я на перила рядом, хотя мне вовсе не хотелось компании.
Из этого крыла цитадели открывался вид на лесистые холмы — те самые, в которых мы с Паулиной скрывались несколько месяцев назад. Верхушки деревьев черными клыками вонзались в звездное небо.
Свен вперил взгляд в почти кромешную темноту.
— Тебе не холодно? — наконец спросил он.
— Выкладывай, Свен. Не о моих мурашках ведь говорить пришел.
— Не ожидал, что ты поднимешь бокал в честь помолвки короля.
— Глупо получилось, — вздохнула я. — Да ты сам видел. Я посчитала, что нужно сделать этот шаг и двигаться дальше.
— Пожалуй, это и к лучшему, — кивнул он.
К горлу подкатил комок. Как же я ненавижу это «к лучшему». Лживая фраза, чтобы подсахарить боль от разбитых надежд.
— Удивляет только, что он согласился на помолвку, едва мы расстались.
Свен странно глянул на меня.
— Ты ведь понимаешь, что выбора не было?
— Понимаю. Интерес государства.
Между его бровей пролегла морщинка.
— Он стольким дворянам с дочками отказал, невзирая на интересы государства. Лишь генерал добился своего.
— Видимо, у него прекрасная дочь.
— Без сомнений. Она…
Вот зачем он так со мной?
— Прости, Свен… — Я шагнула я к двери, но он легонько придержал меня за руку.
— Так и думал, что он ничего не рассказал. Твоему высочеству нужно это услышать. Мои слова ничего не изменят… — Он потемнел лицом. — Не в праве изменить… Но ты хотя бы лучше поймешь, на что ему пришлось пойти. Не думай, что после расставания он погнался за первой встречной.
Никто и представить не мог, какой смутой Рейфа встретит королевство. Знать и министры рвали друг другу глотки, торговля зачахла, в казне шаром покати. Его завалили десятками предложений о реформах. Работал он с рассвета до самой полуночи. По сотне советников в день твердили юному королю, как обрести силу, а в спину ему непрерывно дышал голодный лев — генерал, бросивший вызов.
— И при этом Рейф и на минуту не переставал о тебе тревожиться. Все гадал, правильно ли тебя отпустил или надо было поехать вместе. Да он первым приказом распорядился перевести твою книгу.
— Которую украл.
— Да, украл, — с улыбкой ответил он. — Думал, что ты ошиблась в переводе. Хотел успокоить страхи.
— Успокоил?
Свен помотал головой и взглянул на меня в упор.
— Нашел еще два отрывка, которые ты пропустила.
— Но при чем здесь помолвка, Свен?
— Он не наши страны приехал спасать — нет, этот предлог появился позже. Рейф, молодая кровь, просто пытался спасти любимую. Он знал: медлить нельзя, но и права на ошибку нет. Потому и приказал генералу отобрать лучших солдат, чтобы скрытно проникнуть в Морриган. Генерал согласился, но при одном условии.
«При условии». У меня захолонуло сердце.
— Он шантажировал Рейфа?
— «Склонил путем переговоров» — так это называется. Хотел подстраховаться, чтобы на этот раз Рейф точно вернулся домой.
— Помолвка незаконна! — Сквозь ошеломление пробилось что-то другое. — Рейф вернется в Дальбрек и сможет…
— Вполне законна. Увы.
— Но…
— В Дальбреке брачное соглашение — закон. Почему, думаешь, у нас все так взвились, когда ваша свадьба сорвалась? Подписью ли скреплен договор, рукопожатием — без разницы, потому что мы всякое слово держим. Сейчас Джаксон дал слово народу, который и так усомнился в нем за долгое отсутствие. А для подданных король, который не держит обещаний, разве достоин доверия? Отступится — и некуда ему будет возвращаться.
— Рейф может потерять престол?
Боги, он поставил на карту все!
— Да, а страной он дорожит и нужен ей. Дальбрек — земля его предков. У него в крови дар предводительства.
Я понимала, какая это ноша — груз обещаний. Морриган нужен сильный король Джаксон. Мне нужен.
Глядя на зазубренную кромку леса, я с горькой усмешкой думала, на что Рейф пошел. Он спасет меня и Морриган, но ценой моего сердца.
— Она хотя бы добрая? — помолчав, спросила я.
— Девушка вполне достойная, — пожал он плечами.
— Пусть так. Он заслужил.
Правда заслужил.
Я развернулась и зашагала на крышу, Очарование бескрайней тьмы, полной мерцающих звезд, властвовало над вселенной, обращая в ничтожество козни.
«Они ступали по ущелью,
И стражи мертвых земель
На горных отрогах
Взглянули на Морриган,
И сказали, что конец пути близок.
Но взвилась тьма и пошла войной,
И билась Морриган за священных выживших,
И, обескровив тьму,
Развеяла ее навеки».
— Священное писание Морриган, том IV.
Глава семьдесят девятая
Я потягивала горячий цикорий из кружки, разглядывая карты на столе в зале совета. Все вертела их под разными углами в надежде заметить хоть что-то новое. «Там» — шептал мне голос где-то внутри, и я раз за разом пыталась найти это «там». Что я вообще искала? Ответ, предостережение?
В зал я спустилась рано: не спалось. Меня затемно разбудил детский крик. Я тут же подскочила и бросилась к окну, но вдруг поняла: кричат не снаружи. Крики проникли воздух моих покоев, роились внутри моего черепа. Я видела, как венданские мальчишки жмутся друг к другу в страхе, наступая на Морриган. Яростно фыркали брезалоты, извергая клубы пара в ночную прохладу, и вдруг под кожу вполз червем шепот Комизара: «Горячка, Джезелия. Горячка. Теперь ты понимаешь?»
Какой уж сон после такого. Спустившись в кухню, я заварила цикорий и вознесла утреннюю молитву с мыслями об отваге, которая без карт провела Морриган сквозь разоренные земли. Вот бы мне ее смелость.
Передо мной разлеглась дюжина карт, не меньше. На одних была Сивика, на других — все королевство, на третьих — целый континент. Внезапно в глазах зарябило, и меня окутал аромат раздавленной травы. По шее пробежали мурашки.
«Там», — звучал четкий, словно мой собственный, шепот.
Я основательно переворошила карты, в этот раз нацелившись на южные маршруты, но ответов все не находила. Путей были десятки. Мы без конца спорили, где вторгнется Комизар — впрочем, когда вторгнется, разницы уже не будет. Сто двадцать тысяч солдат сметут деревню за деревней, а после и Сивику. Отсюда другой назойливый вопрос: когда же их ждать? Сколько у нас времени? Здесь маршруты уже играли роль, хотя между северным и южным разница в считаные дни. Лазутчики прочесывали границу, но все дикие земли им не охватить.
Уже две недели мы были в поле, подыскивали в окрестностях стратегические точки для оборонительных рубежей. Сивика до ужаса уязвима, вся оборона — заставы на двух главных артериях. Смешно.
Я возобновила тренировки. Как только сняли повязку, начала разрабатывать левую руку, однако пальцы не слушались. Щит удержат, но и только. Ножом в цель даже с трех шагов не попадаю, посему придется загружать правую. Как ни скрывала я досаду, та подступала всякий раз, когда мы с Натией натаскивали десятки женщин-добровольцев. Многие неплохо обращались с мечом и луком.
При виде женщин в строю генерал Хоуланд, так стиснул зубы, что те, казалось, вот-вот разлетятся вдребезги.
— У нас каждый солдат на счету, — опередила я его возмущения. — Вас же возглавит женщина, так почему им нельзя в бой?
Глаза у него округлились. Верно, до него только сейчас дошло, что я тоже буду биться. Генерал дождаться не мог, когда когда мой отец придёт в себя или вернутся принцы, да только скоро ли это будет?