И я вижу, как они целуются. Вижу этот букет цветов. Вспоминаю, как встретил этого мужика у подъезда Оли, когда припёрся к ней пьяный. Неужели все правда? Кого из нас она использовала? Сразу двоих?

Я отказываюсь верить в то, что Оля могла так поступить. Нет, я нахер отказываюсь! Это бред какой-то! Надо было не слушать Колоса, а идти сразу разбираться с этим делом, а сейчас у меня от всего этого просто голова пухнет.

Даже телефон не хочу включать, думаю, что она звонила, когда не обнаружила меня в обещанное время для свидания. Если, конечно, не была занята чем-то другим.

Сука! Злость внутри не отпускает уже который час. Я полночи грушу колотил, лучшее, что я купил для своей квартиры ещё пару лет назад. Все кулаки сбил нахер, костяшки опухли, плечи горят от напряжения, но даже это не помогло мысли отпустить. Я просто не понимаю… правда, не могу понять, как ни пытаюсь. То ли это подстава какая-то, то ли правда всё. Не хочу думать, что правда, но блядь, я же глазами своими видел! Из машины вышла, он подошёл, букет взял, поцеловал, она стояла, не брыкалась. Что ещё думать-то?

Иду за машиной к мастеру абсолютно убитый, не спал ни минуты, голова раскалывается. Хорошо, что тачку уже починили, быстро, хоть где-то без косяков.

Забираю её и еду в спорткомплекс, до тренировки полчаса осталось, а сегодня и земля, и лёд. Комбо, мать твою. Тренировки с Крохой мне как раз не хватало.

Кроха… Сердце мне как по щелчку разбивает, даже не говоря ничего. То посмотрит холодно, то отвернется, когда взгляд её больше жизни нужен, то с другим на моих глазах поцелуется.

За что я её полюбил?

За красоту. За характер. За кепку идиотскую эту, которую она на работу постоянно таскает. За то, что Антошей называет и заботится обо мне. За то, что сдается, что перестает стены между нами строить. Да… за все, вообще-то.

Не знаю только теперь, есть ли в этом хоть какой-то смысл.

Захожу в раздевалку, там ещё никого, кроме Сереги. Убитый сидит, как будто умер кто-то. Здороваюсь, а он ноль внимания.

— Серый, ты в порядке?

— Алёнка уехала. В другой город, навсегда, — говорит потухшим голосом, продолжая сверлить взглядом пол.

О, просрал счастье своё? Как знакомо… Но я хотя бы пытался Кроху добиться, а этот дурак только и ходил молча слюни пускал.

— Наглее надо быть, Серый, чтобы девушки от тебя не уезжали.

— Что-то я не вижу, чтобы тебе твоя наглость в отношениях с Сергеевной помогала.

— Мы просто не показываем, — потому что показывать уже нечего, да, Антон? А если бы и было, все равно не показывал бы. Сколько всего у нас с Крохой было, у меня даже мысли не возникало перед пацанами этим хвататься. Оля как принцесса в башне, а я дракон, и от всяких принцев её охранять хочется. Херовый дракон я, выходит. И охраняю херово.

Идём всей толпой на улицу, на небе тучи, но дождя нет. Хотя обычно мы и по дождю занимаемся, если не сильно холодно, а сейчас лето, так что мешать не должно.

С трудом держусь, когда вижу Олю. Кепка, глаза прикрывающая, волосы в хвосте, спортивный костюм.

Только я её знаю другой. В босоножках, с распущенными волосами и красивом платье, которое она сама для меня снимала.

Смотрю на завязанный хвост и автоматически перевожу взгляд на свое запястье. Я тогда её резинку в кабинете стащил и на руку надел, привык с первого же дня, даже забыл о ней. Снимать не хочется. Я все равно ещё не разобрался ни в чём, чтобы Кроху из своей жизни вычёркивать.

На меня Оля не смотрит. Вообще делает вид, что меня не знает и всех нас впервые видит. Грустная, серьёзная, красивая как всегда. Хочется в глаза посмотреть, но идиотская кепка мешает. Оля ещё так голову опускает, что лица вообще не видно.

Я всю тренировку чувствую напряжение между нами. Оля понимает, что я все видел. Я чувствую, что она понимает это. И мы как два немых и слепых человека, которых по рукам и ногам связали. Чувства внутри ураганом бушуют, и я уверен, что у Оли тоже. Она не без причины такая грустная, и я не верю, что ей плевать на очередной пиздец между нами. А был бы у нее мужик любимый, ей было бы плевать на меня. И вообще, был бы у нее кто-то, она бы не спала со мной, я уверен на миллион процентов. Возможно, я слишком слепо влюбился, но я хочу верить в то, что Оля не такая. Ну не могла она!

В конце тренировки уже привычно растяжка. И Оля подходит к каждому, помогая тянуться. Могу сказать, что штука реально действенная, мышцы болеть перестали, даже кататься и падать мы все стали лучше, чудеса.

Сегодня Оля не садится всем на спины, она подходит спереди и берет за руки, помогая тянуть. Меня раздражает, что она берет каждого из мужиков за руки, а ещё бесит то, что обходит всех так, чтобы я остался последним. То ли подходить ко мне не хочет, то ли что, я не знаю. Но так гадко внутри…

Когда подходит ко мне — выдыхаю. Честно, думал мимо пройдет, придумает что-то, чтобы не трогать меня.

За руки меня берет, а я дохну от теплоты этой. Пальцы тонкие, ногти длинные, от которых вся спина в царапинах. Тянет меня там что-то, а мне не больно вообще, я думать о боли сейчас не хочу даже. Оля рядом, а я ни сказать, ни сделать нихера не могу. Были бы вдвоем, а так толпа мужиков… нельзя при них отношения выяснять, никто, кроме Савы и Колоса не знает о нас, и как бы мне не хотелось на весь мир заявить, что в эту совершенно невыносимую девчонку я влюблен, делать этого лучше не стоит.

Тянусь и чувствую пальцы Крохи на запястье своем. Поднимаю глаза и вижу, как она свою же резинку трогает, чуть оттягивая и с лёгким хлопком возвращая обратно.

— Не мешает на тренировках? — спрашивает. Часы, браслеты, мы все снимаем. Резинку я не трогаю.

— Талисман мой, — отвечаю и наконец-то ловлю взгляд полный боли и отчаяния. — Не сниму никогда.

Она встаёт сразу же. Клянусь, что вижу, как стирает слезу со щеки, говорит всем спасибо за тренировку и сбегает, скрываясь в спорткомплексе.

Блядство какое-то происходит просто, я иначе сказать не могу.

— Кто курить? — спрашивает Сава, и я встаю с ним и Колосом, уходя за здание. Мы переместились на пару метров, чтобы не дымить в кабинет Крохи, но когда идём мимо её окна, я отчётливо слышу тихие всхлипы. Хочется разнести весь спорткомплекс к херам.

Вот что она плачет? Из-за того, что я все узнал? Из-за того, что не сможет вертеть мной? Или всё-таки из-за того, что то, что я увидел, было на самом деле чем-то другим?

Нужно поговорить. Но не сейчас, после тренировки. И если Оли не будет в комплексе, поеду к ней домой. До льда полчаса, я банально не хочу портить себе и ей настроение ещё сильнее, и так хуже некуда. Организм сдает, я спать хочу, выяснение отношений сейчас никому не пойдет на пользу.

Достаю сигарету и ловлю себя на мысли, что давно не курил. Реально, даже не замечал, просто не курил, потому что знаю, что Кроха сигаретный дым не переносит, да и не тянуло даже. А сейчас надо, очень надо, заполнить себя хотя бы дымом, чтобы дыру внутри не так сильно видно было.

Мужики молчат, Колос явно рассказал Саве о вчерашнем, и они не задают лишних вопросов. И не надо. Я не найду, что ответить. Мы просто стоим рядом, курим, и я чувствую эту дружескую поддержку от них, этого достаточно. И даже немного легче становится. Совсем немного.

На льду на все два часа отключаю мозг, выдаю на полную все, что в моих силах. Оля не приходит посмотреть, и к лучшему. Наверное, я бы опять раскис под её взглядом, не смог бы не обращать внимания.

Вообще, странный пиздец происходит, на самом деле. Я так хотел отношений и любви, а теперь из-за них как баба ною и не могу по частям себя собрать. Эй, наверху, кто там? Я вообще-то любви и лёгкости хотел, можно там обмен сделать? Только не девушки обмен, а ситуации, эта меня полностью устраивает. Особенно когда с другими не целуется.

Ладно, на самом деле в своей голове я уже решил, что это был какой-то странный момент, и что никого другого у Оли нет. Надо просто поговорить. Надеюсь, она мне скажет тоже самое, а не что-то вроде того, что это её муж и они давно и долго любят друг друга. Я буду не рад. Очень буду не рад.