Пожав плечами, отвечаю, что всё это ерунда и из-за моей простуды совсем не стоило приезжать. Я же не немощный и таблетку жаропонижающего в состоянии проглотить без чьей-либо помощи.

— Егор Антонович, не спорьте со мной, пожалуйста. Вам нужен постельный режим и забота, тогда вы быстро встанете на ноги, — обняв за талию, Катя ведёт меня в гостиную, а затем пересматривает мою домашнюю аптечку и недовольно качает головой: — нет, это никуда не годится. Одними жаропонижающими не обойтись.

— Да как-то раньше обходился. Кать, я же здоровый как бык. День поваляюсь, а завтра уже буду на работе. Вот увидишь.

— Не будете, пока окончательно не выздоровеете. Знаете, какие бывают осложнения, если перенести болячку на ногах?

Я даже спорить не хочу. Молча укладываюсь на диван и тянусь за пультом, пока Катя, включив функцию моего персонального семейного врача, принимается за готовку лечебного бульона, а затем идёт в аптеку.

Воспользовавшись недолгим одиночеством, хватаюсь за мобильник. Долго гипнотизирую экран телефона, но всё-таки решаюсь позвонить Юле. Нервничаю, пока слушаю в трубке гудки.

Опять мимо. Да чёрт бы побрал эту женщину! Она снова решила поиздеваться надо мной или как это называется? Я десять лет думал о ней. Хотел увидеть. Поговорить. И вот она врывается в мою жизнь случайно, когда я уже перестал ждать встреч. Она позволила мне всё. Дала надежду на смазанное, но всё же будущее. И я, как преданный вассал, готов был упасть к её ногам, если бы только позвала. Но она не зовёт. Ведьма!

“Я счастлива со своим мужем”

“Я не вещь. Меня нельзя забрать”

Эти дурацкие фразы набатом стучат в голове.

Получается, она счастлива, иначе, что за животное спаривание я видел в зимнем саду на именинах у Ипполитовича?

От раздирающей изнутри боли хочется выть волком. И от бессилия крушить всё вокруг. Чёрт… Батурин её любит. Но я тоже её люблю. Как теперь с этим жить? Как любить чужую жену, зная, что эта женщина переходит от одного к другому мужчине как знамя? Что она никогда не будет моей, потому что ей это не нужно.

Юлия

— Не забудь поливать цветочки в моей мастерской, хорошо? — вручив связку ключей от офиса, обнимаю подругу на прощание и целую в щеку. — Ну всё, я пошла. Уже нужно ехать в аэропорт.

— Юль, подожди, — останавливает меня Ритка, схватив за запястье.

Вынужденно оборачиваюсь.

— Я ничего не понимаю. Что происходит? Зачем ты летишь с Тагиром на острова? Это шутка такая?

— Нет, не шутка. Я решила дать ему шанс.

— Кому? Этому деспотичному человеку с замашками тирана?

— Он мой муж, Рит. Думай, что говоришь, — резко одёргиваю подругу.

— Раньше ты не возражала, когда я называла Тагира подобными именами, а то и похлеще.

— Это было раньше, Рита. Ты правильно заметила. Извини, мне правда нужно бежать, иначе я опоздаю.

— Хорошо. Тогда последний вопрос. А как же Егор?

— Понятия не имею, — пожав плечами, надеваю на себя маску равнодушия, — он холостой мужчина. И возможно когда-то женится. Нам с ним не по пути.

— То есть, отказываешься от него, да?

— Да ничего я не отказываюсь, Рит, — ухмыляюсь. — Было и прошло. Понятно? Вот здесь, — прикладываю руку к груди, где быстро бьётся сердце: — пусто. Нет ничего. И не будет! И больше не задавай мне подобных вопросов. Я тебя очень прошу.

Натянуто улыбнувшись, подруга провожает меня тоскливым взглядом. А я, вылетев из её квартиры пулей, захожу в лифт. И пока он спускается на первый этаж, сжимаю пальцы в кулаки, вонзая ногти в кожу до ощутимой боли. Я злюсь! Но не на Риту, а на себя. Она душу мне разбередила своими вопросами.

Да не пусто у меня в груди. Там боль необъятная. Там воронка чудовищных размеров. Потому что я снова убиваю себя, когда отказываюсь от Егора. Мой шаткий, но всё же мир не должен разрушиться. А Егор впритык подобрался к критической черте. Если бы он продолжил в том же духе, то Тагир бы обо всём узнал. И если Егор не боится моего мужа и корчит из себя смелого парня, то лишь потому, что он его не знает. А я знаю Тагира. Он слов на ветер не бросает. И если сказал, что убьёт любого другого мужчину, кто ко мне прикоснётся, то так тому и быть. Он сделает это не раздумывая. Не своими руками, конечно же. Это будет несчастный случай или что-то в этом роде. Даже думать страшно, когда воочию представляю способ мести Батурина.

Выскочив из подъезда, быстрым шагом направляюсь к машине. Заметив меня, водитель спешит распахнуть передо мной заднюю дверцу.

— Ты что-то долго, — бурчит Тагир, когда я устраиваюсь рядом с ним на сиденье.

— Прости, с Ритой заболтались.

— За всю жизнь ещё не наговорились? Или перемывать мне кости — ваш любимый вид спорта?

Снисходительно улыбнувшись, говорю мужу, что он всё придумывает. И вообще, нам есть, о чём поговорить с подругой помимо наших отношений с мужчинами.

— Я сделаю вид, что поверил, — уже менее раздражённо, но всё же недовольно произносит Тагир.

Юлия

В столичном аэропорте нас ожидает частный самолёт. Ёжась от холодного ветра, обжигающего лицо, поднимаюсь по трапу. На борту самолёта занимаю место у иллюминатора. Вставляю в уши беспроводные наушники и, врубив на телефоне любимую музыку, закрываю глаза.

Пока самолёт вздымает ввысь, я позволяю себя предаться мечтам. Там я счастлива. И свободная от всего! Но только стоит открыть глаза и скосить взгляд на сидящем сбоку от меня Батурине, как шибёт коротким импульсом в самое сердце.

Тагир шевелит губами, но я не слышу его. Вынужденно убавляю на телефоне громкость и переспрашиваю, мол, что он только что сказал.

— Люблю тебя, — отвечает муж.

Натянуто улыбаюсь.

— Знаю, — выдавливаю из себя и Тагир улыбается, потому что в наших отношениях это уже прогресс, маленькая победа.

Мне всё-таки удаётся заснуть. И проспать весь перелёт. Поэтому когда самолёт заходит на посадку, я ощущаю в теле ломоту из-за неудобной позы, в которой заснула.

***

В Дубае нас встречает небольшой кортеж из двух машин. Тагир со всей присущей ему заботой помогает забраться мне в салон большого внедорожника. И как только машина трогается с места, муж смотрит на меня недовольным взглядом.

— Что-то не так? — спрашиваю я, поправляя сползающую с плеча бретельку платья.

— Твоё платье очень открытое. Привлекает внимание, — цедит через зубы Тагир.

— Обычное платье. Я дома такие ношу. Раньше ты ничего не имел против.

— Это Эмираты, милая. Из уважения к местным обычаям тебе придётся одеваться скромнее.

— Ещё скажи, что мне придётся носить паранджу, — хихикаю я, но Тагир продолжает хмуриться, — я пошутила.

— Если нужно будет, то будешь носить, — берёт меня за руку и накрывает своей большой ладонью. — Ты просто ещё не поняла, как тебе повезло с мужем. Я слишком много тебе позволяю. Ты свободна и независима, порой чересчур. И если дома я это терплю, то здесь не стану. Я не хочу, чтобы на мою жену заглядывался первый встречный.

— Тагир…

— Послушай меня, — качает головой, — я не закончил. В Дубае ты экзотика и каждый, кто на тебя смотрит, поверь, думает совсем не о том, что ты чья-то жена. Ход моих мыслей понятен?

Опустив взгляд, молча киваю и бубню: “Понятно”.

До конца поездки в салоне авто царит молчание, если не считать телефонного разговора Батурина. Он с кем-то общается на английском и я, поняв, что это по работе, не вникаю в суть разговора.

Кортеж тормозит возле небольшой виллы. Я ловлю на себе недовольный взгляд Батурина и распускаю волосы, чтобы хоть как-то прикрыть почти что обнажённые плечи.

Спустя десять минут, когда наши сопровождающие уезжают и мы с мужем остаёмся наедине, я брожу внутри дома, разглядывая комнаты. Задерживаюсь в просторной, светлой спальне с огромной кроватью посередине и панорамным окном с видом на Оманский залив.

В груди приятно щемит. Я в восторге! И это самое лучшее, что случалось со мной за последний год.

Не сдержавшись, сбрасываю туфли на высоких шпильках и с разбега падаю на кровать. Настоящий кайф.