— Плевать! — зарычал Геннадий. На его лице появилось несвойственное ему злое выражение, — Я его прикончу!

Болотин собрал на себе удивлённые взгляды нескольких одноклассников, пришедших на вечеринку. Слегка криво улыбаясь, я вытолкнул Генку в прихожую.

— Тихо, тихо, — урезонил я его, — Злостью мы Дашу не вернём.

— Я до сих пор не верю, что она мертва… — его плечи опустились, Генка смотрел в пространством перед собой пустым взглядом, — Мы же совсем недавно на балу общались… До сих пор помню её смех… как она танцевала…

— Все не так плохо, — негромко произнес я громким шепотом ему на ухо. Я даже положил руку Геннадию на плечо, желая приободрить своего верного последователя.

— Что ты имеешь в виду? — он поднял на меня удивлённые глаза.

— Я не случайно собрал всех вместе именно сегодня вечером, — произнес я, — Сегодня кое-что произойдет… никому ни слова про Дашу, пока я не скажу, ок?

— Да, хорошо, как скажешь, Вадик…

— Она же до сих пор при тебе?

— Да.

— Отлично. Держись, Геныч, — я похлопал его по плечу, — И не впадай в отчаяние.

— Я стараюсь, — он тяжко вздохнул, — Но как в такой ситуации вообще можно оставаться спокойным? Завидую тебе, Вадик. Ты прямо человек-кремень. Держишься молодцом.

Эх… Геныч, знал бы ты, чего я навидался за свою долгую жизнь… и смерти близких в том числе… не задавал бы таких вопросов.

Мне иногда кажется, что я веду себя просто как какая-то лютая сволочь. Обманываю людей, глядя им в глаза, или говорю полуправду… я всегда себя успокаивал себя тем, что это ради человечества. Ради всеобщего блага. И это действительно работало. Мои действия всегда давали отличный результат, и моя Империя процветала. И никто не знал, что наше общее благополучие зиждется на смертях и страданиях многих людей…

Я выбрал такой путь. И он работал. А раз он работал — я буду следовать ему до конца. И не скажу, что мне это прямо так уж сильно не нравится. Иногда я ощущаю слабые уколы совести, но с каждым тысячелетием они все слабее.

Я люблю власть. Я люблю строить планы и воплощать их в жизнь. От этого я ловлю «нереальный кайф», как сказал бы Вадим Сабуров или кто-нибудь из его одноклассников.

Много раз я участвовал в парадах, ехал по центральной улице Арсамонира на коне, сверкая золотыми доспехами. Толпа бесновалась, выкрикивая и прославляя мое имя, имя живого бога. Матери протягивали ко мне своих детей, надеясь таким образом получить мое благословение. Я смотрел на улыбающиеся, смеющиеся детские лица, и понимал — я все делаю правильно. Эти дети никогда не знали ни голода, ни войны — в отличие от своих сверстников в других странах.

Народ Армсамона процветал — а наши соседи прозябали в нищете и голоде.

Чтобы одни люди жили хорошо, другие должны страдать. Такова горькая правда нашего мира. Не я это придумал. И не мне это изменить. Даже мне, Богу-Императору, некоторые вещи неподвластны.

Вскоре все Дети Императора собрались в квартире. А потом какое-то время мы просто отдыхали и общались. Обсуждали прошедший Черный вальс, разные новости и свежие сплетни. Слушали музыку, смеялись, шутили, ели вкусняшки. Беззаботно проводили время.

Ещё никто не знал о том, что Даша мертва.

Эйка несколько раз спросила меня, куда запропастились Даша. Но я лишь отмалчивался, ожидая, когда все достаточно расслабятся и будут готовы к…

Наконец, Я вышел в центр комнаты и похлопал в ладоши, собирая на себе взгляды.

— Прошу минуточку внимания, — с серьезным лицом произнес я, — Я хочу сделать важное заявление.

В помещении наступила тишина. Эйка, Геннадий, Ира, Мария, Анастасия Андреевна, Ванни, мои одноклассники и многие другие члены группировки Дети Императора внимательно слушали меня, своего лидера.

— К сожалению, у меня не самые хорошие новости, — скорбным голосом сообщил я, — Даша, одна из наших сторонниц… оказалась предательницей и сливала информацию клану Зинцер.

Удивленные возгласы прокатились по рядам гостей. Кто сидел — тот встал, кто стоял — сел. Неравнодушных не осталось. В предательство милой девушки верилось слабо, но мой авторитет никто не ставил под сомнение.

— Наши враги воспользовались наивностью Даши и убили ее, — скорбно произнес я, — Геннадий… покажи всем.

Я достал целлофановую пленку и растянул ее на столе в центре комнаты, предварительно убрав с него все вещи. Геннадий с понурым видом задрал на себя рубашку и открыл дверцу сейфа. Вместе с ним мы выгрузили тело Даши на стол.

Лицо девушки выглядело очень бледным, его черты заострились и стали симметричными. И от тела также начал доноситься не сильный, но весьма неприятный запах.

Испуганные охи и ахи наполнили комнату. Леди Вышнегорская стремительно закрыла Ире глаза, не желая, чтобы дочь смотрела на труп. Эйка сжала кулаки, стремительно накапливая ненависть к убийцам. Анастасия Андреевна сорвалась со своего места, словно хотела, несмотря ни на что, что-то сделать. Но я жестом остановил ее.

— Но это ещё не всё, — сказал я и показал всем свою правую руку, — Многие из вас наверняка заметили некоторые изменения, произошедшие со мной.

Я продемонстрировали всем свою правую руку — совершенно целую. Шок на лицах стал ещё сильнее. Видимо, не все из гостей обратили внимание, что их лидер внезапно вернул утерянную конечность.

— Всему этому, всем моим необычным способностям, есть простое объяснение. Я — Бог-Император, — произнес я, — Настоящий. Я стал его новым воплощением.

Золотой нимб вспыхнул над моими плечами. Из глаз родился свет. Духовные линии воспылали настолько ярко, что стали видны в реальном мире.

Яркое золотисто-оранжевое сияние заполнило всю комнату. Именно с его помощью я окончательно добился верности от Анастасии Андреевны в нашу первую встречу. А сейчас оно стало ещё сильнее!

— Вадим… сынок… — одними губами прошептала Мария, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Братик! — Ира, отодвинув руку матери от глаз, смотрела на меня с сильнейшим восхищением.

— Офигеть… — выдохнул Геннадий.

— Мамочки… — всхлипнула Анастасия Андреевна и упала в обморок, прямо Геннадию на руки.

Эйка, глядя на меня во все глаза, прошептала что-то восхищенно-матерное на родном языке своего отца.

Парацельс, сидящий в углу в обнимку с бутылкой, показал мне оттопыренный большой палец.

Остальные Дети Императора тоже реагировали очень эмоционально. Сильные эмоции, от ужаса до восхищения, возникли на лицах всех приглашенных гостей. Кто-то из девушек испуганно взвизгнул, приложил ладонь ко рту.

— К сожалению, даже у Бога-Императора не всё и не всегда получается так, как было запланировано, — сказал я, полностью завладев вниманием всех присутствующих, — И даже в рядах Детей Императора случаются потери.

Я подошёл к столу с мертвой Дашей и положил руку ей на лоб. Геннадий тяжко вздохнул.

— Да, к сожалению, произошло самое плохое, — скорбящим голосом произнес я, — Даша погибла от рук наших недругов. Но я, Бог-Император, верну ее с того света! Узрите же!

Я начал медленно читать заклинание на древнем магическом языке. Теперь, когда ко мне вернулась истинная сила, я мог спокойно применять значительную часть своего магического арсенала из прошлого.

Мой свет стал ещё ярче, начал проникать в тело Даши, наполняя ее ярким сиянием изнутри. Дети Императора, затаив дыхание, следили за моими манипуляциями.

Эта маленькая демонстрация окончательно убедит их в истинности моих слов.

— Вернись, — произнес я, мой голос эхом разлетелся по комнате, — Вернись ко мне! Я, твой Бог-Император, приказываю тебе!

Над телом девушки появилась серебристая полупрозрачная тень в виде ее точной копии. Душа Даши погрузилась обратно в ее тело. Присутствующие глядели на это с отвисшими челюстями.

Я прекратил читать заклинание и убрал руку. Даша резко открыла глаза и рывком села. Она тяжело дышала, словно пробежала марафон. Ее лицо медленно наливалось красками и становилось живым, как у обычного здорового человека.