— Не всегда ты решаешь, — эльфийка хихикнула.

— Но в больших случаях. У меня не было еще ни одного боя, когда он закончился бы помилованием. Но все же. Ты не хотела вернуться?

— Хотела, — Малента опустила голову, будто в чем-то виновата. — Но здесь я свою судьбу не решаю. Я здесь такой же солдат, каким была всю свою жизнь.

— Любой солдат должен уметь непревзойденно сражаться.

— Я…

— Я бы хотел тебя видеть в числе своих соратников. Ни с одним гладиатором я еще не сражался так эффективно, как с тобой.

— Ты ведь помнишь, что я погибла тогда? Так себе эффективность.

— Да, но это было случайностью, меня отвлекли от боя. Если бы этого не произошло, то мы бы тогда победили. И это не на арене, где другие правила боя, а на подпольных играх, где мы сражались с настоящими животными, которые хотели только нашей смерти.

— Ты бы хотел видеть меня в лудусе?

— Да. Хотел бы.

— Я поговорю с Энди и Рушой.

Продолжить разговор нам не позволили. Энди появился из неоткуда и ушел Маленту. Руша и Лиом тоже ушли по делам, а Медведь выдал мне два кольца, на которых была изображена саламандра и вывел меня обратно на рынок из лавки ключника.

Пока я шел обратно в город, я все думал о своей последней миссии, ради которой я и внедрялся к Зеленым – Лиом. Он практически все время разговора молчал. Лишь изредка он выкидывал рандомные фразы и хихикал со слов других. Скорее всего, он ниже по рангу среди всех остальных. Даже Малики. Она, как это выразиться – приближенная к жопе императора. То бишь близкая к тем, кто выше Лиома. И Энди определенно выше его по статусу. Это было видно из его говора, из его движений и мимики. Лиом же, как пес сидел и ждал очередного приказа выбить кому-нибудь зубы. В общем, нечем пока порадовать Малику.

Малика ждала меня на утро у себя. Она практически ничего не пила и очень мало спала. Для нее мое продвижение у Зеленых было также важно, как и мне. К тому же она за меня переживала. Наверное, даже сильнее, чем я сам за себя.

Я рассказал Малике всю свою встречу с Энди и остальными членами Зеленых, умолчав лишь о Маленте. Не знаю почему, но я не захотел об этом говорить. О том, что она жива. Может я боялся снова посеять раздор между нами, а может я боялся признаться самому себе, что Малента до сих пор меня привлекает. Ее позиция по Зеленым и ситуации в мире мне наиболее близка, когда в то же время Малика мечтает о тихом маленьком доме на окраине вселенной. Я, наверное, уже никогда не буду готов к такой жизни. Спокойствие нам только сниться, а в жизни, такие, как я требуют вечного движения.

Так я обсудил с Маликой свою идею о внедрении других гладиаторов к Зеленым. На этот раз, на мое удивление, она была не против. Более того, она активно выступила в поддержку этой идеи. Мои доводы, что мне нужно будет крепкое плечо, на которое я могу опереться внутри организации и что кто-то должен мне прикрывать спину, убедили ее моментально.

Получил одобрение свыше, я сразу же приступил к делу. Разумеется, первым на очереди у меня стоял Гордон. После встречи со своим злопыхателем и после его убийства, Гордон восстал, будто феникс. Этот орк поражала меня с каждым днем все больше и больше, будто он нашел новую цель в жизни. А я ему дам еще одну цель, более благородную и правильную – помогать мне обманывать, убивать, красть и врать. Нет ничего прекраснее, чем быть честным подлецом.

Но прежде, чем я мог бы набирать своих людей к себе в помощь, я должен был получить еще одно одобрение. На этот раз уже от инстанции повыше. Руша был тем самым человеком, который, как раз тем и занимался, что набирал новичков с арены. Но я готов был ему предложить кое-что, что прекрасно вписывалось в общие устои организации.

Я нашел Рушу, когда тот возвращался с города через ворота на тренировочной арене. Вербощик свежатинки имел безграничную свободу в перемещении по приказу господина, поэтому ему с легкостью удавалось совмещать работу в сфере развлечения и тайные заговоры по ночам.

— Руша! — позвал я его к себе, чтоб отвести нас обоих подальше от людей.

— А, Виктор, — Руша приковылял ко мне. — Ты что-то хотел?

— Да, я хотел спросить по поводу желающих присоединиться к общему делу волонтерства по государственной программе.

— Чего-чего? — Руша меня определенно не понял.

— Ну…

— Не шифруйся, мы же стоим очень далеко от тех, кто может услышать. Да и все пьяные до сих пор ходят.

— Хорошо. Гордон, после случившегося с его семьей и встрече с Медведем выразил желание восстать против императора. Александр неимоверно не доволен властью. Остальные иногда выражают недовольство, поэтому можно и их привлечь.

— Хочешь отнять мой хлеб? — Руша улыбнулся. — Ладно, шутки шутками, но твое стремление похвально. Но… Чтобы внедрить тебя, мы потратили много времени и сил. На одного перспективного гладиатора. Зачем нам тратить еще больше ресурсов на тех, кто скорее всего погибнет в ближайшее время на арене?

— А зачем тратить на них ресурсы?

— Мы должны проверять каждого, кто хочет с нами сотрудничать.

— А они будут сотрудничать не с вами, а только со мной. Принцип ящеры, помнишь? Им не нужно знать ни тебя, ни Медведя, ни Энди с Лиомом. Только меня. Также им не нужно приходить в убежище.

— Хочешь сделать из них болванчиков?

— На первое время да. Они хотят приложить руку к светлому будущему. Можно им помочь в этом. В ограниченном варианте. А тех, кто останется в живых и проявит себя, можно уже будет привлечь к более широкому сотрудничеству.

Руша усмехнулся. Он посмотрел на меня с небольшой опаской.

— Ты бы мог заставить раздвинуть жопу самому Посейдону при желании.

— Если бы он стоял здесь. Но его нет. Я предлагаю вполне реальные вещи.

Руша задумался. Уже более серьезно. Он повернулся и осмотрел всех гладиаторов, что приходили в себя после бурной алкогольной ночи.

— Ладно, — ответил он, наконец. — Пока только одного. Давай посмотрим, как это будет работать. Что ты скажешь своему новобранцу?

— Если одного, то я выберу Гордона. Он уже более-менее в курсе, чем я промышляю. Он мельком видел Медведя. Визуально, вряд ли, его запомнил, но он точно помнит, что это был за человек. Поэтому просто ему предложу помочь за… например, ту же помощь с ареной, если что. Получится это организовать?

— Я думаю, что это много проблем нам не составит. Но от мелких проблем, а не глобальных.

— Я понял.

Руша кивнул в знак одобрения и ушел по своим делам. Я сразу же направился к одиноко стоящему Гордону, который в эту ночь ни капли в рот не принял. Новый Гордон – трезвый Гордон.

— Как отпраздновал свою победу? — спросил я, когда подошел к орку.

— Выспался. Давно так не спал, с момента, как…

— Я понял, — я не дал договорить ему фразу, чтобы он не начал снова переживать то, что пережил. — У меня для тебя хорошие новости. Я могу дать тебе шанс прикоснуться к чему-то великому.

— Снова сюрприз? Прошлый мне очень понравился.

— И этот тоже понравится. Твоя кандидатура пришлась по вкусу тем, с кем я собираюсь пойти против императора. Они предлагают тебе условия: ты помогаешь мне в делах, которые мне прикажут, а взамен они обещают решать твои проблемы по арене. Не значительные, но если против тебя будет выступать жулик или другая какая беда случится, то они помогут. Главное ты должен понимать, что повстанцам нужны крепкие ребята, поэтому просто так пропихивать тебя по уровням никто не будет.

— Я понимаю и… согласен. Это именно то, что мне сейчас нужно. Великая цель, которая поможет миллионам разумных существ не познать ту боль, которую познали мы с тобой.

— Боль потери и утраты ломает твою душу, но в тоже время кому она и укрепляет ее. Ты – прекрасный тому пример. Да и я, наверное.

— Кто еще в курсе о нашем соглашении?

— Кроме Малики больше никого, но и она знает, только потому что она со мной. Но к Зеленым она никакого отношения не имеет.

— Хорошо, как скажешь, босс, — Гордон рассмеялся. Но мне понравилось. — Будем вместе с тобой… Долбанный боги… — Гордон посмотрел за мою спину.