— Хватит? — возникший перед лотком беловолосый мужчина протянул ему серебряный и, не дожидаясь ответа, отвернулся и зашагал к громиле с разбойным лицом, с тоской взирающему вслед беглецам.

— Дал бы мальчишке погулять, — с укором протянул Вааш. — И чего наагашейду вздумалось Ссадаши в охрану отряжать? Дэшга̀ры же должны были ехать.

— Дейш задумал что-то, — высказал подозрение подошедший Дел.

— Нервы совету потрепать? — хохотнул Вааш. — А ты знаешь, что от варлийцев приехал старший сын князя, который в прошлый раз додумался с Ссадаши в бордель пойти?

— Да ты что? — опечалился и смутился Дел.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и поиски осложнялись стремительно сгущающимися сумерками. На улице загоралось всё больше и больше огней, но они скорее мешали, слепя и не позволяя нормально привыкнуть к темноте. Ссадаши отлип от каменной трубы и на четвереньках подобрался к краю хлипкой деревянной крыши, откуда и осмотрелся.

Шаша видно не было. Охраны тоже. Поганец затаился и теперь ждал, когда у преследователей кончится терпение и они выдадут своё положение. Ссадаши досадливо вздохнул.

Шаш мог сидеть в укрытии сутками, не выдавая себя даже вздохом. Лаодония совершенно не умела скрываться, но она была верной спутницей мужа и полностью ему доверяла. Могла сидеть в его объятиях часами даже на краю пропасти. Был случай, когда они попали под обвал в Вархава̀ре. Шаш полдня простоял на узком уступе, прижимая жену к каменной стене, и травил ей какие-то смешные истории. Ссадаши сам едва не сверзился вниз от хохота, когда доставал их.

Так что ждать, когда Шаш вылезет, бесполезно. Он обеспечит безопасность и комфорт убежища, а Лаодония будет греться в его объятиях и не испугается, даже если рядом что-то взорвётся. Чего ей бояться рядом с мужем?

Ссадаши ещё раз тяжело вздохнул и полез под плащ в поясной мешок. Порывшись, он вытащил оттуда извивающегося полоза и тихо извинился:

— Прости меня, девочка.

Рядом с мужем Лаодония боялась только змей.

Внизу пролегала тихая улочка, освещённая, но безлюдная. Ссадаши приготовился ждать случайного прохожего, чтобы спустить его за шиворот ужа. Было бы неплохо дождаться женщину, но мужчины тоже орут громко.

Очертания трубы двухэтажного дома напротив слегка поплыли, и наагалей настороженно замер. Едва не выругался, по телосложению узнав одного из подчинённых. Лучшие воины рода Фасаш! Им только младенцев охранять! Тех, что ещё ползать не умеют!

Снизу, из-под крыши, доносился взволнованный гул голосов, но Ссадаши не вслушивался. Может, перебраться на другую сторону? Там вроде улица пошире.

— …тайну императора…

Мальчишка Шаш мгновенно был забыт, и Ссадаши приник ухом к щели между досками.

Внизу явно проходило какое-то собрание. Тихий гул голосов сопровождал последнее заявление, пчелиным роем заглушая слова.

— Тихо! — рявкнул кто-то.

Гул мгновенно смолк.

— Продолжай.

— У императора есть тайна…

— Да у всех них есть тайны! Какой ымператор без тайн?

— Рыло захлопни!

— Да умолкните! — не выдержал желающий поведать о тайне императора. — У императора есть тайна, которая ляжет позором на всю его семью. И выставит глав Давридании на посмешище.

— Да какая нам радость со смеха? Он в кармане не звенит.

— Он отвлечёт имперских шавок так крепко, чтобы мы сможем стащить не только печать Закона, но и вынести всю сокровищницу!

Тишина мгновенно обрела глубину и почтительность.

— Я готов сделать так, что всему дворцу будет не до того, что его сокровищницу выносят. Берите, что хотите, а мне нужна только печать Закона!

— А что за тайна-то?

Ссадаши начал искать щель пошире. Любопытно посмотреть на участников собрания.

— Так я и сказал!

— А с чего нам тебе тогда верить? Набрешешь, что всё подготовишь, и мы сами придём в лапы императора? Или говори, или…

— Чтоб ты потом от меня избавился? Нет, Оря̀са, ты меня идиотом не считай. Я её тебе скажу и что? Твои парни проболтаются, и по городу слушок поползёт ещё до назначенного дня? Или ты меня пришьёшь, чтобы самому в свою выгоду обыграть? Я тебе плачу за печать Закона и даю возможность запустить руки в имперскую казну. Мала цена? Ещё и тайны хочешь? Так я найду того, кому и сокровищницы хватит.

— Ну что горячиться, — миролюбивее протянул Оряса. — Но ты сам должен понять наши сомнения. Дело-то рисковое, не торговую лавку обносим…

— Я всё подготовлю, а в назначенный день останусь с твоими парнями. Если не вернётесь, они меня и порешат. Если вернётесь, я отдам остаток платы и заберу печать.

— А если мы вернёмся, но… — Оряса многозначительно умолк.

— Ну, друг мой, ты же не думаешь, что я не подготовлюсь? Тебя и твоих дружков из-под земли достанут. Тебе я плачу за печать, а… кое-кому другому заплатил за месть, на случай если ты меня предашь.

— Хм-м-м… Серьёзно разговор ведёшь.

Ссадаши увидел впереди светящуюся щель и пальцами прощупал доски. Крепкие, вроде бы даже свежие. Наг осторожно подтянулся ближе, приник глазам к щели и…

Доски были свежими, но вот балку под ними поменять поленились. Надсадно хрустнув, дерево подломилось, и Ссадаши просел вместе с крышей. Голоса смолкли.

— Там кто-то есть.

— Кровля старая, мож, сама…

— Я нарочно велел гнильё оставить. Крышу держит, а вот под весом…

Ссадаши понял, что сейчас крышу начнут проверять арбалетными болтами, и поспешил отползти. Балка хрустнула, доламываясь, и наг в ворохе трухи, пыли и паутины рухнул вниз.

Не давая себе времени прийти в себя, Ссадаши по изломанным доскам откатился в сторону, выныривая из клуб пыли, и быстро скользнул взглядом по ошарашенным лицам, запоминая и пытаясь разобраться, кто же болтал о тайне. Девять мужчин. Все крепкого сложения, один кряжистый, бородатый и с большой залысиной казался знакомым.

— Взять, — гаркнул кряжистый, и Ссадаши по голосу опознал Орясу.

Десятого мужчину наг заметил мгновением позже — тот стоял за столбом, — когда бросился к окну. За миг до того, как выскочить сквозь слюдяное окошко наружу, Ссадаши повернул голову, чтобы рассмотреть спрятавшегося мужчину, но тот вдруг завизжал, схватился за лицо и швырнул в Ссадаши нечто длинное. Возмущённо шипящий полоз пощёчиной влепился в лицо наагалея и вместе с ним вывалился на улицу.

— Не упустите!

Ссадаши тенью метнулся вдоль дома, выскочил на более широкую улицу и на секунду замер в нерешительности: дождаться преследователей и всё-таки рассмотреть этого хранителя тайн или сбежать?

— Эй, что здесь творится?

На шум выбитого окна на улицу из дома выскочил могучий бородач в одних портах.

— Ворьё?

Выбежавшие из-за угла злодеи замерли и с угрозой посмотрели на бородача.

— Хмынь! Обы̀нька! А ну-к кличьте ребят! — громыхнул не струсивший бородач. — Воши наползли.

Двери соседних домов захлопали, в окна повысовывались бабы, и кто-то заголосил:

— Стража! Стража! Грабют! Вошё наползло! Мыльняк сюда и гребень!

— Нехай гребень марать! Вилами расчешем!

«Воши» смерили взглядами вышедших мужиков, вспомнили, что собирались рядом с улицей кузнецов, и отступили. Только они скрылись, как в конце улицы показалась стража.

— Чего шум подняли, горлопаны?!

Ссадаши задумчиво посмотрел на улочку, поглотившую злодеев, на орущих кузнецов, на стражу и, приняв решение, заломил руки и с горестным плачем бросился к представителям закона.

— Помогите! Меня убивают! Спасите!

Кузнецы смолкли, уставившись на невесть откуда взявшегося блаженного, а один из стражников с перекошенным от ужаса лицом отшатнулся.

— Фальшивая Красавица! — завопил он, указывая на Ссадаши.

Тот остановился и обиженно скривил губки.

— Почему фальшивая-то?

Из полутёмной улочки донёсся истошный крик:

— Змея!!!

[1]По чешуйкам разлетится — с ума сойдёт. В неистовстве наги могут драть на себе чешую.