Омега рассеянно улыбнулся, вспоминая, как многие гости на свадьбе удивились, когда Елисей оставил на своем альфе метку, к тому же не первую. Между этими двумя уж точно не было принуждения и оскорблений друг друга. Отношения брата казались Никите идеальными, такими, как должно быть у всех. Между его родителями такого и подавно не было, что-то похожее он видел в доме Гончаровых, но на этом все. К несчастью, подавляющее большинство оборотней вступали в брак по договоренности или после случайно проведенной ночи, которая имела последствия.
Никита повернулся к зеркалу в профиль, погладил плоский живот, и еще раз тяжело вздохнул. Он уже так устал от постоянных мыслей и тревоги, давно не спал, что казалось уже физически был не способен беспокоиться еще и о возможной беременности. Никита открыл дверь из ванной в коридор и выглянул, осторожно принюхавшись. Максима не было в номере, как и кого-то еще. Прошлепав босыми ногами в спальню, он вытряхнул содержимое рюкзака на постель и порылся в одежде. Он, похоже, был совсем не в себе, когда собирался. Не было сменного белья, не говоря уже о пижаме.
– Да чтоб пусто было этому альфе, – проворчал Никита и тряхнул мокрыми волосами, капли от которых неприятно похолодили кожу.
Внезапно щелкнувший дверной замок заставил напрячься. Никита схватил покрывало и тут же завернулся в него. Сердце быстро бросилось в галоп так, что кровь зашумела в ушах. Омега приблизился к двери и повернул защелку, затаив дыхание. Снаружи в гостиной послышалась возня, а потом дверь закрылась также осторожно. Помедлив пару минут и убедившись, что по ту сторону тихо, Никита высунулся из спальни и едва не простонал.
Рядом с диваном стояла полная тележка еды и запах от нее шел такой изумительный, что слюнки потекли. Никита быстро переместился на диван, и придвинув к себе большую тарелку с болоньезе, облизнулся. На душе, как и в заполнявшемся с невероятной скоростью желудке, стало теплее. Все же сытому оборотню сложнее предаваться унынию. Решив, что морить себя голодом смысла не имеет, Никита отправил в полный рот добрый кусок хлеба и запил все тыквенным соком.
Когда он уплетал уже второй сэндвич со слабосоленой семгой, дверь в номер распахнулась и Никита как был, повернулся с набитым ртом к альфе. На секунду Максим будто завис, глядя на него, и сразу вслед за тем нахмурился.
– Почему ты сидишь в покрывале? – бросил альфа, оставаясь на расстоянии.
Никита поспешно натянул на голые плечи единственное, чем мог прикрыться, проглотил, и выдал неожиданно севшим голосом.
– Я не взял то, во что можно переодеться.
– Не удивлен. Можем завтра что-нибудь купить тебе.
Никите забота Макса была нужна в последнюю очередь, но выбирать не приходилось. Он уехал без всего. Одни только таблетки, да духи с феромонами и пара тряпок разве что для похода в клуб.
– Было бы неплохо, – заставил из себя выдавить Никита. – Он смотрел на Максима, который будто не до конца решил, стоит ему остаться в номере или уйти. – У тебя есть что-нибудь, что можешь дать мне сейчас?
Макс будто одеревенел, а затем коротко кивнул. Альфа ушел в спальню и вернулся оттуда с рубашкой. Никита взял ее из протянутой руки и посмотрел на Макса. Альфа выглядел взъерошенным, хотя отсутствовал не так уж и долго, а его феромон… Никиту бросило в жар, стоило понять, что от Максима пахнет кем-то еще. Приторный карамельный аромат накладывался на сильный запах альфы. К горлу подступила тошнота и Никита зажал нос рукой, шарахнувшись в сторону.
– Что с тобой? – Макс двинулся на Никиту, заставив омегу снова отступить.
– Не подходи! – внезапно выкрикнул Никита. – Ты кобель, хоть бы подождал, пока довезешь меня до места. Не можешь в штанах удержаться?
– Ты что несешь?
Макс потянулся к Никите и омега снова отпрыгнул, но не рассчитал, что все еще завернут в покрывало. Альфе хватило всего лишь наступить на край, чтобы снова шарахнувшийся от него омега остался голым посреди гостиной. Издав сдавленный писк, Никита поспешил натянуть рубашку на голое тело под вспыхнувшим взглядом Максима.
– Это не мое дело, – запахнув бело-голубую ткань, буркнул Никита. – Но я не думал, что ты кого-то подцепишь сразу же. Я могу уйти на ночь, если тебе нужна кровать.
Макс оказался рядом так внезапно, что Никита задохнулся от окатившей его волны жара вперемешку с феромоном.
– Не знаю, что ты себе напридумывал, но попробуешь хоть шаг ступить из номера без моего ведома – сильно пожалеешь.
Никита не успел возмутиться самодовольному заявлению, когда Макс подхватил его и закинул себе на плечо. В несколько шагов он преодолел расстояние до спальни и бросил Никиту на широкую кровать. Омега поспешно прикрыл руками то, что открылось взору альфы из-за задравшейся рубашки. В полумраке комнаты глаза Максима полыхнули желтым.
– Выйдешь отсюда до утра – и будь готов к последствиям, – прорычал альфа.
Дверь за ним захлопнулась едва ли не с треском. Никита сжал зубы и от души поколотив подушку, все же улегся. Убегать ему было некуда, да и не в чем.
Максим
Максим все еще сжимал дверную ручку, борясь с желанием вернуться в спальню, схватить Никиту за ноги и подтащить к себе, ворваться в его податливое тело и долбить до потери сознания.
– Блять, – прохрипел альфа, чувствуя, как штаны становятся до боли тесными.
Он отдернул руку, словно обжегшись, и на всякий случай вернулся в гостиную, но это не сильно помогло. В комнате витал тонкий, одуряющий запах Никиты. Макс закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как от аромата начинает кружиться голова. Пряный, едва уловимый феромон пробирался под кожу, заставляя кровь закипать и пробуждая инстинкты.
– Вот ведь заноза, – процедил Максим, заставляя себя оставаться на месте и не поддаваться на картинки, вспыхивающие в воображении.
Он рассмотрел Никиту еще в темноте на крыльце, но там они оба сходили с ума, сейчас же ему хватило и пары секунд, чтобы рассмотреть как следует тонкие плечи, ключицы, бедра и немного острые колени. С силой заставив себя не думать о том, что омега оказался без белья, Макс сел на диван и потер лицо ладонями, тут же скривившись.
От рук и от одежды несло приторным феромоном, одним из таких, какими порой обливался сам Никита. Чертов прилипчивый омега, увязавшийся за ним из лобби в лифт. Размалеванный красавец лип, как банный лист, хлопал накладными ресницами и что-то мурлыкал низким тембром, пока Макс держался, чтобы не поддать ему хорошего подзатыльника, раз слов тот не понимал.
Отказываться от услуг не было необходимости, но вставлять первому встречному, показалось невероятно тупой затеей. Макс отчего-то вспомнил Юрия, с которым у них именно так вышло, и не испытал ни малейшего угрызения совести. Он хотел, омега хотел, и они прекрасно провели время. Так было с самыми разными омегами и бетами много раз и ничто не вызывало отвращения. Сейчас же альфе стало противно от одной мысли о чем-то подобном. Промелькнула мысль, что он стареет, но Макс тут же отмел ее. Член до сих пор стоял так, что можно было орехи колоть, и запах Никиты, окружавший его, не способствовал успокоению.
Макс схватил покрывало, в которое был завернут омега и поднес его к лицу. Едва успокоившееся желание зажглось вновь. Глаза загорелись, а клыки царапнули по нижней губе. Макс отбросил покрывало в сторону, тяжело задышал и почувствовал, как из груди поднимается дикий, утробный рык. А после все вокруг померкло и альфа отключился.
– Максим, – раздался тихий голосок рядом.
Макс открыл глаза и простонал. Голова раскалывалась так, будто он глушил всю ночь паленую горькую, а не спал на диване. Рядом стоял Никита и выглядел не многим лучше. Спутанные волосы забраны в пучок, синяки под глазами и все та же рубашка.
– В чем дело? – буркнул альфа. – Сколько времени?
– Почти одиннадцать.
Макс окинул взглядом Никиту и настроение отчего-то скатилось в поганое с поразительной быстротой. А стоило уловить, что от омеги снова пахнет по-другому, как появилось мерзкое желание сказать ему что-нибудь обидное. Но альфа сдержался. Он поднялся, из-за чего Никита отскочил в сторону. Эта манера убегать вприпрыжку тоже раздражала. Макс тяжело вздохнул и направился в ванну. Следовало постоять под ледяной водой, поскольку других методов борьбы с похмельем у него не было, пусть это и было явно не оно.
