Кто его знает, откуда в ней такие правильные и рациональные мысли. Наверное, детективов в юности пересмотрела.
— Опять ты пострадал из-за меня, — повинилась она, заводя мотор. — Я тебе одни только несчастья и приношу.
— Н-неправда, — выдавил любимый и попытался улыбнуться. — Ты д-даёшь мне с-смысл жить дальше…
— Тогда живи, Лёша, пожалуйста, живи!
Кристина гнала машину, вытирала рукавом слёзы, с трудом удерживаясь, чтобы не выжать педаль газа на максимум, и поглядывала на стремительно бледнеющее лицо будущего мужа, который дышал тяжело и шумно. Выбросив обойму и стянув перчатки, она извлекла из кармана смартфон. Больница, им нужна больница, самая лучшая и желательно ближайшая… Везти в неотложку далеко, да и там пока его примут, можно сто раз умереть. То же касается и скорой, самой отвезти быстрее. Остаётся частная клиника, с которой обычно имеет дело семейство Горских. Там и специалисты, и уход, и все условия, да и ехать недолго.
— Алло, В-валентин Степанович, — набрала она подрагивающей рукой номер директора частной больницы, стараясь подавить рыдания, чтобы говорить отчётливее, — это К-кристина Соколова… Я не могу не плакать! Алексей Горский ранен… П-подготовьте палату, операционную, всё, что нужно… З-здесь столько крови… Пожалуйста, позовите лучших врачей! Я с-сейчас его привезу, мы уже подъезжаем… Примите нас как можно скорее!
Сбросив звонок, она прибавила газу, стараясь обгонять едущие машины как можно аккуратнее, чтобы не угодить в аварию. Только бы по пути не засел какой-нибудь ГАИшник со своими хитроумными приборами. Спинка сидения Горского всё больше пропитывалась кровью.
— Лёша, Лёша, Лёшенька… — в панике приговаривала Кристина. — Не закрывай глаза, не теряй сознание! Лёша!
— Ты… Не п-переживай так, я с-сильный… — пробормотал он хрипло.
— Знаешь, сколько таких «сильных» под могильными плитами сейчас? Лёшка, не смей закрывать глаза!
Так, что делать, что теперь делать, кому ещё можно позвонить? В милицию? Нет, лишняя огласка не нужна. Службе охраны Горских, вот кому!
— Алло, Ваня, — она почти кричала в трубку, — на нас с Алексеем напали в строящемся пансионате возле Свиридовки. С-слушай меня внимательно. Нет, я не напикую, я в бешенстве, так что просто слушай! Я везу Лёшу в больницу к Валентину Степановичу, он точно поможет. Едь сейчас в пансионат и ребят наших с собой позови, Державин и его охранник ещё там. Я у охранника пистолет забрала и им колесо прострелила. Я не знаю… Сделайте с этими гадами что-нибудь, если не успеют сбежать! И о стороже позаботьтесь.
Не приехав, а, можо сказать, прилетев в клинику, Кристина с облегчением увидела, что возле двери их уже ждут люди в белых халатах и с кроватью-каталкой наперевес. Мужчины ринулись к машине и осторожно переложили будущего пациента с сидения на «ложе», которое подкатила к открытой дверце женская часть персонала, после чего повезли к боковому входу, где были специальные «рельсы» для заезда подобного колёсного «транспорта».
Кристина следовала за ними по пятам, минуя коридор и почти вцепившись в рукав Валентина Степановича.
— Пожалуйста, доктор! — она глотала слёзы и умоляюще смотрела на врача.
— Кристина Александровна, мы сделаем всё, что в наших силах, ждите здесь…
— Лёшенька, держись! Я здесь, я тебя жду, слышишь? — крикнула она вслед удаляющейся каталке и рухнула на кушетку возле операционной, глядя на дрожащие руки, покрытые багровыми потёками.
«Господи, пожалуйста, не забирай его!»
Глава 44
Месяц спустя
На кладбище, основательно занесённом снегом, царила торжественная тишина, даже вороны не каркали. Кристина, глядя на большую могильную плиту из чёрного мрамора, сморгнула слёзы. Она всегда была сентиментальной и плохо переносила чью-то смерть, а уж если дело касалось её самой… Когда умерла бабушка, Кристина была ещё маленькой, и от неё поначалу всё скрыли, не взяли с собой на погребение. Только потом она узнала, что любимой бабулечки больше нет. А ведь несколько месяцев искренне считала, что бабушка просто уехала, но скоро вернётся.
Слёзы закапали с новой силой. Не меньше, чем о себе, она переживала и за других. Одно дело, когда ты задним числом узнаёшь о чьей-то смерти, и совсем другое, когда у тебя на глазах умирают близкие люди, а ты своими руками вынужден их хоронить. Кристина даже представить себе не могла, что чувствовал Алексей, когда присутствовал на похоронах родителей. Да, представить не могла, но душа всё равно болела за него, за них с Ликой. И, конечно, за председателя с женой, потерявших сына, невестку и внука.
Чёрная плита, с которой на неё смотрели молодые ещё мужчина и женщина, похороненные вместе, соседствовала с другой, поменьше, откуда улыбалось лицо молодого паренька.
— Надежда Евгеньевна, Виктор Андреевич… — проговорила Кристина. — Я бы очень хотела с вами познакомиться и узнать поближе. Спасибо вам за Лёшу. Он… он замечательный! И ты, Антон… Уверена, ты был хорошим братом. Спасибо, что был с ним рядом.
— Мама, папа, брат… Это моя Кристина, — Горский, голос которого слегка подрагивал, сжал её руку. — Я бы тоже очень хотел, чтобы вы с ней увидели друг друга, но в итоге чуть сам с вами не встретился. Видимо, мне пока рано, я здесь ещё не всё сделал… Спасибо, что присматриваете за нами с Ликой. Она тоже скоро к вам придёт со своим любимым. Благословите их, пожалуйста. И нас с Кристиной тоже благословите.
К машине они возвращались крепко обнявшись. Кристина по инерции всё ещё старалась поддерживать любимого, который только недавно выписался из больницы и ещё недостаточно окреп. Это нелепое ранение поставило крест на всех пред- и постновогодних планах, которые у них были. Начиная от корпоратива, который доверили провести Тамиру Аслановичу, продолжая Новым годом, прошедшим вовсе не в особняке Горских, а в палате клиники, и заканчивая десятым января, днём рождения Алексея, который он тоже отмечал в больнице.
Благодарение Богу, что вошедший в его тело железный штырь не задел жизненноважных органов и не случилось заражения крови, хотя кровопотеря от ранения была колоссальной. По официальной версии Алексей Горский из-за трагической случайности травмировался на стройке. Никто не хотел выносить наружу истинные причины произошедшего и поднимать лишнюю шумиху, только корпоративных войн не хватало для счастья.
Но то, что Алексей пребывал на больничном, вовсе не означало, что он перестал заниматься делами компании или подумывал простить обидчиков. Многое можно решить и на расстоянии, если есть верные люди. Гендиректор действовал тем же методом, каким сначала воспользовался Максим, то есть тихо и хитро. Ребята из его службы безопасности нарыли компромат на Державиных, и серьёзный. Слишком неосторожны они были, когда переходили дорогу некоторым бизнесменам, слишком самоуверенны. Но предавать дело огласке было бы слишком просто, врага лучше держать на коротком поводке.
Один из адвокатов «Вайлет-компани» встретился с Державиным-старшим и намекнул, что дорогу Горским лучше не переходить, после чего набрал номер Алекса и дал трубку отцу Максима.
— Господин Державин? Не буду делать вид, что рад вас слышать. Попридержите сына, иначе потеряете компанию.
— Мой сын давно самостоятельный… — начал было разбаловавший чадо папаша.
— Вы, кажется, не совсем понимаете ситуацию, — гендиректор добавил в голос стальных нот. — Если имеющиеся у нас документы станут достоянием общественности, вам обоим не поздоровится. А если параллельно с этим в интернете появится намёк, по чьей вине я оказался на больничной койке… — он умышленно сделал паузу, — то по душу вашего самостоятельного сынка придёт прокурор с нарядом за нанесение тяжких телесных или даже за покушение на убийство, я вам это гарантирую. А ещё докину незаконное проникновение на частную территорию, да ещё и с оружием. Надеюсь, теперь мы поняли друг друга? На первый раз я просто накажу вас на деньги за моральный ущерб. И это я ещё не требую оплаты моих больничных счетов. С Горскими лучше не ссориться, себе дороже будет. Разойдёмся, как в море корабли: я направо, вы налево. И лучше нам больше не встречаться.
