Оля была в новом платье с пышными оборками – тоже бабушкина работа. Бабушка умела делать всё, даже вышивать картины, и главное, обещала научить Олю. Надо только ещё немного подрасти.

На улице под домом росло высоченное дерево неизвестной породы – не плодовое, а простое. Мальчишки сразу полезли, кто выше. Сосед Серёжка забрался выше всех и оттуда дразнил девчонок мелюзгой и слабачками. Оля не выдержала и полезла. Дома-то она наловчилась. Тоненькая, лёгкая и цепкая – куда до неё долговязым мальчишкам. Конечно, забралась выше Сережки, на самый верх, где даже не присядешь на ветку, такая она тонкая.

Девчонки под деревом шумно выражали свой восторг, а Серёжка начал трясти Олину ветку – вот дурак! Из-за него Оля поторопилась – сделала неловкое движение и зацепилась за ветку оборкой, попыталась её дернуть, поскользнулась и повисла на ней, ни туда, ни сюда.

Хорошо, что платье было новое, прочное, но дёргаться всё равно было страшно, а вдруг оборка оторвётся? А ещё было стыдно – подол задрался и открыл всем Олины белые ситцевые трусы в мелкий цветочек.

Девчонки завизжали, мальчишки сначала заржали и начали дразниться, а потом быстро сообразили, что дело плохо и попытались Олю снять, но сделали только хуже – платье затрещало, ветка гнулась и грозила сломаться. Оля застыла. Ребята потом говорили, что она – ух, какая смелая – ни разу не пикнула. А Оле просто было очень страшно. Так страшно, что она боялась шевельнуть даже губами. И ужасно стыдно.

Дети позвали взрослых, те вызвали пожарных. Дерево было такое высокое, что ни у кого не нашлось подходящей лестницы. Бабушка внизу причитала, а дед кричал:

– Внуча, не дёргайся! Сейчас тебя снимем. Потерпи! – И рвался сам лезть на дерево.

После этого все местные ребята Олю зауважали. А Серёга даже повёл её посмотреть на щенят – его такса недавно родила. Щеночки лежали рядом с мамой смешные, крохотные, слепые. Половина была похожа на маму-таксу, половина – на папу-пинчера, а одна щенуля оказалась причудливой смесью: туловище таксино, а ножки длинные, пинчерские, и на пинчерской мордочке уши таксы. Вот она больше всех Оле и понравилась – самая необычная, особенная, не такая, как все. Оля взяла её на руки, собачка доверчиво повернулась к девочке пузом – розовым смешным шаром.

– А что вы с ними будете делать?

– Та шо – кого раздадим, кого утопим.

– Как «утопим»?

– А шо с ними делать? У нас и так три собаки.

Оля почувствовала, как дрожит маленькое тельце. От холода? Или от страха? Девочке показалось, что собачка всё понимает.

Этим же вечером Оля осторожно спросила у бабушки, можно ли взять у Серёжки щеночка – себе. Бабушка категорически отказалась.

– Мне тут собаки ни к чему. А домой, как ты её заберёшь? Путь неблизкий, это не в корзинке перенести с улицы на улицу.

Ночью Оля не спала. Сквозь закрытые ставни сочился тонкий лунный свет, ложился прямо на подушку и делал Олины щёки бледными и влажными. Или это текли слёзы?

Каждый день девочка приходила к Серёжке проведать Клеопатру – так она назвала собачку. Серёжка удивился странному имени, а потом стал звать её Клёпкой и тоже полюбил, выделил из всех остальных. Щенят с каждым днём становилось всё меньше – их быстро разбирали, и Оля боялась, что Клёпка останется одна, и её утопят, как и обещал Серёжка. И ещё она боялась опять говорить об этом, но всё-таки попросила Серёжку подождать до воскресенья, ничего не делать с собачкой. В воскресенье она должна была идти на почту —звонить маме.

Каждый раз Оля хотела взять с собой на переговорный пункт открытку Тошке и отправить её, наконец. Но, когда она брала её в руки и читала под письмом свою подпись «Клео», ей становилось как-то не по себе, и открытка отправлялась назад в тумбочку, в томик рассказов Эдгара По.

Телефонов ни у мамы, ни у бабушки в доме не было, поэтому раз в неделю Оля с кем-то из взрослых шла на почту, заказывала разговор и ждала, когда в далёком Севастополе мама тоже подойдёт на переговоры к назначенному времени, а телефонистка громко закричит:

– Севастополь на проводе! Вторая кабина!

И тогда надо быстро заскочить в кабину с номером два, нарисованным прямо на стекле, схватить тяжёлую железную трубку, прижать её крепко к уху и услышать среди шорохов и шуршаний мамин весёлый голос.

Но в этот раз на переговоры пришёл ещё и папа – он как раз вернулся из рейса, тоже был весёлый и счастливый. Оля тут же спросила про Клёпку, и родители дружно согласились. А ещё папа сказал, что он сам приедет к бабушке в конце августа и заберёт и Олю, и собачку. Такого счастья девочка не ожидала. Похоже, её папа с мамой вовсе не собирались разводиться. На радостях Оля даже забыла спросить, не заходил ли к ним Тошка. Но раз мама сама не сказала, значит, нет. Ни разу не заходил. Нашёл себе в своём футбольном дворе новую Клеопатру.

Август – самый быстрый месяц лета. Наверное, солнце выжаривает время так, что оно испаряется, вот дни и становятся такими короткими. Оля возилась с Клёпочкой сутками – кормила из соски, меняла и стирала подстилки в корзинке, а то и заворачивала собачку в пелёнку и носила на руках, как младенца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.