– Вань, интервью у меня там, – Таранов беспокойно глянул на часы. Не успевает.

– А пресс-секретарь на что?

– Барская? – Андрей снова потер бритый подбородок. – Да что она расскажет? Она ж баба! Ляпнет еще что-нибудь, а нам с Эдуардом Станиславовичем опровергай потом.

– А, так в этом причина? – протянул друг. – Я уж было подумал, что она тебе понравилась.

– Барская? Мне? Да никогда в жизни! – Андрей аж закашлялся. – Такую стерву, как она, еще пойди-найди! Не, я еще не совсем умом тронулся.

– Ну-ну, – многозначительно хмыкнул Гагарин.

– Не нукай! У меня на одну ее фамилию иммунитет, про остальное и говорить нечего, – такси уже притормаживало у парковки ледового дворца. – Ладно, Иван, мне идти надо. Жду тебя здесь. Курицу не забудь!

– Не забуду, не баись! Беги уже, спасай принцессу, пока ее кто-нибудь другой не спас.

– Дурацкие у тебя шутки, Гагарин.

– Друзья у меня такие же.

За пятнадцать минут интервью Настя уже многократно пожалела, что отказалась от помощи Репина. Вместо того, чтобы прислать какого-нибудь толкового журналиста, редактор явился сам, расфуфыренный и вальяжный. Глаза-пуговки хитро поблескивали, осматривая будто сканером молодую женщину, а потные пухлые ручонки так и норовили прикоснуться, взять за руку. Барская, с трудом сдерживая желание послать подальше досужего ухажера, мило улыбалась и выдавала нужную информацию. Заранее продуманные факты, радужные перспективы и достижения – лишь «плюсы», о которых так важно было напомнить сейчас читателям.

Многократные попытки редактора выведать причины последних неудач неумолимо завершались пустой болтовней о тяготах спортивной журналистики и обсуждением предстоящего свидания в кабинете достопочтенного Карла Францевича.

Во время одного из таких задушевных разговоров служебная дверь конференц-зала приоткрылась, и бесшумно вошел капитан. Собеседники не сразу заметили хмурого, широкоплечего мужчину, а когда заметили, удивленно замерли оба.

– Здравствуйте, господа. Я так понимаю, интервью продвигается успешно и без меня? – Таранов, игнорируя присутствие незнакомца, повернулся к Барской.

Настя поплотнее запахнула на груди элегантную кофточку и подняла глаза на вошедшего.

– Андрей, здравствуйте, – она постаралась не выдать своего удивления. – Вас так быстро выписали?

– А у меня, как у кота, девять жизней! – ответил он, пожимая протянутую руку редактора.

– Карл Францевич, – представился тот. – Лучше просто Карл.

– Ах, Карл… – капитан загадочно улыбнулся пресс-секретарю.

Настя напряглась еще больше. В голове уже стучали тревожные молоточки, а память прокручивала воспоминания о телефонном разговоре с редактором в машине. Жалеть о содеянном было поздно.

– Андрей, замечательно, что Вам удалось придти, – редактор схватился за свой блокнот. – У меня как раз было несколько вопросов для Вас.

– Тогда не будем тратить мое и Ваше время, – тот снял куртку и небрежно бросил ее на соседний стул.

Сейчас, рядом с низким и обрюзгшим Карлом, он еще больше казался похожим на древнего скандинавского бога. И пусть без бороды и усов, пусть с разбитой губой и ссадиной на щеке. Манеры и взгляд остались прежними, все так же уверен в себе, все такой же игривый лев.

Из-под рукава майки выглядывал фрагмент сложной татуировки, привлекая к себе внимание, сильные руки скрещены на груди, глаза горят – Тор во всей красе. Настя невольно им залюбовалась.

– Скажите, Андрей, – на диктофоне щелкнула кнопка записи, – Вы на сегодня один из самых ценных игроков «Северных волков», к тому же капитан, а легко ли команда восприняла смену лидера и появление нового форварда?

Боясь, что Андрей может обнародовать свой конфликт с Коневым, Настя готова была ответить за него. Только она открыла рот, как горячая сильная ладонь незаметно легла ей на колено и тихонько сжала. Слова застряли в горле.

– Главным лидером любой команды является, в первую очередь, тренер, – Таранов говорил четко и уверенно, одним своим тоном развеивая любые опасения Барской. – В нашем случае эта должность не претерпела никаких изменений. Я, кстати, очень рад играть под руководством Эдуарда Станиславовича, а капитан… Мы ведь профессионалы, каждый делает свое дело.

– Но ходят слухи, что у вас с прежним капитаном…

– Карл…

– Францевич, – подсказала Настя.

– Да, Карл Францевич, я не знаю, кто и для чего распускает подобные слухи, но с Борисом у нас сложились хорошие отношения. Думаю, в предстоящей игре мы еще удивим своих болельщиков слаженной игрой в защите и нападении.

– Будем надеяться, – редактор снова уткнулся в свой блокнот. – Как Вы оцениваете шансы команды на выход в плей-офф?

– Оптимистично, – Андрей бросил хитрый взгляд на пресс-секретаря и добавил. – В последнее время я вообще стараюсь на все смотреть оптимистично.

Барскую так и подмывало воткнуть ему в ногу острый каблучок. Вот уж где не мужчина, а неиссякаемый источник сарказма. С трудом сдержав свой пламенный порыв, она направила Таранову самый убийственный из своих взглядов. Тот лукаво ухмыльнулся в ответ.

– Приятно слышать о вашем, таком оптимистичном, настрое, учитывая, чем вам пришлось пожертвовать из-за контракта с «Северными волками».

– Может не будем об этом? – в голосе Таранова послышались холодные нотки.

– Андрей, – Карл Францевич отложил блокнот и снял очки. – Вы ведь понимаете, что все болельщики, которые следят за вашей карьерой, очень сильно удивились, узнав, что ради нынешнего контракта, Вы отказались от иного, гораздо более интересного предложения.

– В жизни бывает всякое. Спишите это на патриотизм и забудем.

– Андрей! – журналистское чутье редактора за милю чуяло ложь. – Отказаться от возможности вновь играть за океаном, в НХЛ… Подобное редко встречается. Ну, хоть немного приоткройте нам завесу тайны? В чем на самом деле причина?

Настя не мигая смотрела на Таранова. На лице капитана читались раздражение и ярость, а тело напряглось так, что даже вены на руках вздулись. Похоже, вопрос Карла Францевича вызвал у него настоящую бурю эмоций. Это было очень странно.

Еще два дня назад Барская и сама задавалась вопросом «Почему он остался?», но копия контракта, полученная по электронной почте от Юры, мигом расставила все на свои места. За такой баснословный гонорар, который обещал ему клуб, можно было позволить себе роскошь в виде патриотизма.

И что она видит сейчас? Неужели ошиблась?

– Андрей… – редактор еще раз позвал его. – Ответьте.

Таранов еще минуту помолчал, будто взвешивал все за и против, а потом повернулся к Насте.

– Может на этот вопрос ответит наш пресс-секретарь? Анастасия Игоревна… Барская.

Последнее слово он произнес нарочито медленно, важно, будто именно в нем была сокрыта та самая загадочная причина отказа от перехода в НХЛ.

Настя недоуменно смотрела на спортсмена.

– Карл Францевич, – ответ ей приходилось сочинять на ходу. – Мне видится, клуб смог предложить господину Таранову достойные условия и реальный шанс завоевать кубок. «Северные волки» в прошлом сезоне показали прекрасную игру, и будь на тот момент в нашем составе нападающий такого уровня, как Андрей, вместо третьего места, мы были бы на первом.

Сам капитан слушал ответ пресс-секретаря, отвернувшись к окну. Ему было глубоко безразлично, какую именно правду скормит журналисту официальный представитель команды. В его случае надеяться даже на приоткрытие тайны не стоило. Шайка Барских подстраховалась со всех сторон. И пусть Анастасия Игоревна сколько угодно разыгрывает из себя неосведомленность. Его ответ «Не верю!»

Оставшаяся часть интервью прошла незаметно. Настя искусно дополняла односложные ответы капитана, а редактор, не получив нужной ему скандальной информации, несколько растратил свой пыл. Попрощавшись с гостем, Барская вернулась в конференц-зал. Таранов был уже почти одет.